– Почтенные зрители, внимание! Сейчас вы все убедитесь в моем искусстве!..
С этими словами он поднял обеими руками покрывало и с ужасом увидел, что голова мальчика не приросла к телу. Из толпы послышались возгласы:
– Что это у тебя сегодня не ладится дело? Ведь прежде, как только ты снимал покрывало, мальчик вскакивал цел и невредим…
Поистине:
Не следует во всеуслышанье
своею хвастаться силой –
Всегда отыщется кто-то,
кто будет сильнее тебя.
Считали, что чары волшебные
вовсе исчезли в мире,
Но душу монах-волшебник
похитил, чар не тая.
Похожи на яшму дети –
для взрослых они отрада.
Рождаются души и гибнут
естественно, сами собой.
Коня-скакуна удалого
плеткою бить не надо,
Кому суждено, тот сможет
подвиг свершить любой.
– Почтенные зрители! – успокаивал толпу фокусник, сам не на шутку взволнованный. – Сейчас все пойдет, как надо.
Он дважды поклонился, снова прочитал заклинание и поднял покрывало – голова не прирастала.
– Почтенные зрители, прошу спокойствия! – еще больше разволновался фокусник. – Видно, мой негодник просто не желает меня слушаться! Вы же сами знаете, непослушные дети могут быть в любой семье… Будьте снисходительны и не взыщите за его плохое воспитание… Пусть хоть раз еще посмеет ослушаться, уж я его!..
Он еще раз прочитал заклинание и поднял покрывало – голова не прирастала. Наконец догадавшись, что в его неудаче виноват не мальчик, а какой-то злой дух, Ду Семисвят мысленно обратился к нему:
«Почему ты не хочешь вернуть моему мальчику голову? Если я в чем провинился перед тобою, могу попросить прощения. Объясни же мне, в чем дело?»
– Почтенные зрители, произошла небольшая ошибка, но сейчас я ее исправлю! – сказал он зрителям и, открыв бамбуковую корзину, вынул из нее горлянку.
Повертев ею над головой, чтобы все увидели, Ду Семисвят выкопал в земле яму, положил в нее горлянку и присыпал землей. Затем прочитал заклинание, брызнул водой и воскликнул: «Живо!» Из-под земли тотчас появился росток и прямо на глазах превратился в длинную плеть с боковыми побегами и листьями. На конце главного стебля распустился цветок, быстро отцвел, а на его месте завязалась и выросла тыква.
– Прямо чудо! – зашумели восхищенные зрители.
Сорвав тыкву, Ду Семисвят взял ее в левую руку и, вознеся над ней меч, воскликнул:
– Ты был несправедлив ко мне, когда забрал душу моего мальчика. Но и у тебя есть душа, попробуй же прожить на свете без нее.
С этими словами он взмахнул мечом и отрубил нижнюю половину тыквы-горлянки…
Тем временем сидевшему в харчевне хэшану подали лапшу. Он взял палочку и только собрался есть, как вдруг голова его отделилась от тела и покатилась по полу. Среди посетителей тотчас поднялся переполох: трусливые бросились бежать, те же, кто был похрабрее, остались посмотреть, что будет дальше. Между тем безголовый хэщан спокойно поставил на стол чашку, пошарил по полу руками, нащупал голову, ухватил ее за уши и водворил на прежнее место.
«Надо же! Пока ел, совсем забыл вовремя вернуть душу мальчишке!» – с досадой подумал он и приподнял блюдце. В тот же миг сын Ду Семисвята вскочил со скамейки. Зрители восторженно зашумели.
В поднявшейся суете один из посетителей, который, почуяв скандал, хотел бежать из харчевни, шепнул на ухо Ду Семисвяту:
– Ваш фокус расстроил монах, который только что здесь обедал…
Эти слова услышали Вэнь Дяньчжи и Жаиь Гуй, затесавшиеся в толпу. Жань Гуй шепнул своему начальнику:
– Господин, а не тот ли это хэшан, который был у начальника военной палаты и которого мы ищем?
– Мне и самому такая мысль пришла в голову, прошептал в ответ Вэнь Дяньчжи.
– Уж если охотник увидел зайца, он не пройдет мимо, не выпустив сокола! – воскликнул Жань Гуй и принялся действовать.
Тотчас по его знаку толпа служителей с громкими криками бросилась в харчевню. Хэшан в это время спускался по лестнице. Увидев, что его хотят схватить, он сделал знак рукой…
Удивительное дело: ловили колдуна, а поймали ни в чем не повинного молодого человека…
Поистине:
Что правдой считать, что ложью,
диктует людская молва;
Насилие злобу рождает –
таков закон естества.
Если хотите знать, был ли схвачен хэшан, прочтите следующую главу.
Глава тридцатая.
Хэшан Шарик доставляет хлопоты судье Бао. Ли Эр доносит на волшебника и платится за это жизнью
Долг человека – хранить чистоту,
в бедности праведно жить,
Грязными средствами, ложным путем
не стремиться богатство добыть.
Точно случится в назначенный срок
начертанное судьбой,
Коль усомниться в этом посмел –
беда случится с тобой.
Итак, Вэнь Дяньчжи со служителями ворвался в харчевню и увидел хзшана, спускавшегося вниз по лестнице. Тотчас по его знаку служители бросились на монаха, но стоило тому сделать лишь один жест, как произошло невероятное: хозяин харчевни, его слуги и посетители – все превратились в хэшанов. Превратились в хэшанов и сам Вэнь Дяньчжи, и его подручные. Все остолбенели и только глядели друг на друга, не понимая, кого же надо хватать. Поднялся переполох, вновь пришедшие посетители бросились бежать. Тем временем Вэнь Дяньчжи пришел в себя, протер глаза и увидел, что хозяин харчевни, его слуги и посетители вновь приняли свой естественный облик.
Не теряя времени, Вэнь Дяньчжи разослал людей на поиски хэшана-колдуна, а сам возвратился в ямынь. Как раз в это время правитель области начинал вечерний прием. Вэнь Дяньчжи приветствовал его, и тот спросил:
– Как обстоит дело с поимкой колдуна?
Зная, что правителя области Бао Справедливого обмануть невозможно, Вэнь Дяньчжи доложил все как есть:
– По-вашему приказу я предпринял розыски хэшана Шарика. В это время у стен храма Первого министра известный в столице фокусник Ду Семисвят показывал свой знаменитый фокус: отрубал голову своему сынишке, а затем приращивал ее. Сидевший в харчевне напротив хэшан, желая потешиться над фокусником, похитил душу мальчика, после чего отрубленная голова никак не прирастала к телу. Догадавшись, в чем дело, Ду Семисвят быстро вырастил тыкву-горлянку, разрубил ее мечом пополам, и тут же, в харчевне, у хэшана свалилась с плеч голова. Хэшан как ни в чем не бывало поднял ее и снова поставил на плечи. И в это же мгновение отрубленная голова мальчика вновь приросла к телу. Я сразу догадался, что это и есть колдун, которого надо схватить. Мы бросились в харчевню, увидели хэшана, а тот только сделал жест рукой, и все, кто там находился, превратились точно в таких же хэшанов, как он сам. Даже я и мои помощники! Господин начальник, такого колдуна поймать не просто. Надеюсь, вы что-нибудь придумаете.
– Да, дело серьезное, – согласился Бао Справедливый. – Если позволить такому колдуну безнаказанно орудовать в городе, то слухи об этом дойдут до государя, и с меня первого спросят, как с правителя столичной области.
Он тут же распорядился объявить розыск преступника, о чем и вывесить объявления на всех воротах столицы. Тотчас во все храмы и монастыри был разослан приказ: немедленно схватить хэшана по прозвищу Шарик, где бы он ни появился. За поимку была обещана награда в тысячу связок монет. Укрывшему у себя подозрительного монаха грозила кара. После появления этого приказа в народе пошли разные толки и пересуды…
А теперь расскажем о некоем торговце маслинами по имени Ли Эр, который жил в самом центре восточной столицы. Жил он на постоялом дворе со своей женой, в последнее время хворал и лишь за день до всех событий поднялся с постели. Денег, чтобы возвратиться домой, у него не было. Ли Эр попробовал было занять у знакомых, но ничего не получилось, и на постоялый двор он вернулся расстроенным.
– Ну как, удалось занять денег? – спросила жена.
– Не удалось, – сказал муж. – На улицах переполох, никто ничем не торгует. Только и разговоров что о каком-то хэшане, у которого в харчевне с плеч свалилась голова, а он ее снова взял да поставил на место. Хотели его схватить, так он всех людей превратил в таких же хэшанов, как он сам. Сегодня кайфынский правитель издал приказ изловить монаха, который незадолго до этого обманул начальника военной палаты Вана; за поимку обещана награда в тысячу связок монет.
– Это правда? – усомнилась было жена.
– Да я сам только что читал приказ! – сказал Ли Эр.
– Эх, муж! – воскликнула жена. – У нас нет денег, а ты упускаешь тысячу связок монет!
– Глупости говоришь! – рассердился Ли Эр. – С властями не шутят!
– Ручаюсь, ты мог просить награду! – сказала жена.
