class="a">[160]. Потом он распорядился о них, и их повалили наземь, вытащили из святилища и сожгли.
Об этом сказал Рашид ибн 'Абдаллах ас-Сулами [161]:
Она сказала: “Давай полюбезничаем”, а я ответил: “Нет! Запрещают тебе [это] бог и ислам.
Разве ты не видела Мухаммада и его людей при завоевании Мекки, когда были разбиты идолы?
Ведь ты видела, как воссиял свет Аллаха, а лик многобожия покрыл мрак!”
/32/ Сказал [Ибн ал-Калби]: был у них также идол Манаф [162].
По нему давали курайшиты имя 'Абд Манаф. Я не знаю ни где он был, ни кто его поставил.
Женщины, имевшие регулы, не приближались к их идолам и не прикасались к ним, но стояли в стороне от них.
Об этом говорит Бал'a' ибн Кайс ибн 'Абдаллах ибн Йа'мар, он же аш-Шаддах ал-Лайси, прокаженный.
Сказал Хишам ибн Мухаммад Абу-л-Мунзир: рассказал мне Халид ибн Са'ид ибн ал-'Ас со слов своего отца, сказавшего: “Его спросили: „Что это, Бал'а'?" Он ответил: „Это — меч Аллаха, который он отполировал"”.
[Бал'а' ибн Кайс ибн 'Абдаллах ибн Йа'мар говорит]:
Я оставил в Замане Ибн ал-Хурайза и его спутников — вокруг него кружат стервятники.
Отклонялись груди коней только от плачущих слабых сирот.
Сколько [сраженных] врагов оставил я птицам, которые сидят в отдалении, подобно женщинам, имеющим регулы, стоящим в стороне (ал-му' таниз) от Манафа.
Сказал [Ибн ал-Калби]: ал-му'таниз означает “стоящий в стороне”.
/33/ Сказал [Ибн ал-Калби]: у жителей каждой усадьбы в Мекке был идол, которому они поклонялись. Когда кто-нибудь из них хотел отправиться в поездку, последнее, что он совершал в своем жилище, — это прикасался к нему. А когда он возвращался из поездки, первое, что он делал, войдя в свое жилище, — тоже прикасался к нему.
А когда Аллах послал пророка своего и он пришел к ним с [проповедью], что Аллах — один, и [с предписанием] поклоняться ему одному, без сотоварищей для него, они сказали: “Неужели он делает из богов одного бога? Ведь это удивительная вещь!” [163], имея в виду идолов.
Арабы были очень привержены поклонению идолам.
Одни из них строили себе капище, а другие брали идола. А тот, кто был не в состоянии взять идола или построить капище, тот ставил камень перед Святилищем или перед чем-нибудь другим, что ему нравилось, потом обходил вокруг него, как обходил вокруг Святилища. Они называли [такие камни] ансаб [164].
Если же они имели вид статуи, их называли аснам и аусан [165], а обход вокруг них называли давар.
Когда человек был в пути и делал привал, он брал четыре камня, выбирал из них самый красивый и делал его своим Богом, а из остальных трех делал подставку для котла. Когда же он отправлялся в путь, то оставлял его. А когда делал следующий привал, ноступал так же. Они приносили жертвы и закалывали жертвенных животных перед каждым идолом и старались снискать их милость. При этом они признавали превосходство Каабы над ними: к ней они совершали хаджж и 'умру.
Те, кто поступал так во время поездок, делали это в подражание тому, что они совершали возле Каабы и из любви к ней.
/34/ Они называли приносимый в жертву мелкий скот, который они закалывали перед этими их идолами и камнями, ал-'ama'up, а ал-'атира (ед. ч. от ал-'ama'up) означает то же, что и аз-забиха, а жертвенник, на котором для них приносили жертвы, — ал-'ump.
Об этом говорит Зухайр ибн Аби Сулма [166]:
Он [167] отвернулся от нее и взлетел на вершину скалы, похожую на жертвенник, вершина которого обагрена кровью жертвы.
А бану мулайх из племени хуза'а — родичи Талхи ат-Талахат [168] — поклонялись джиннам. О них ниспослано: “Поистине, те, кого вы призываете помимо Аллаха, — рабы, подобные вам!” [169]
В числе этих идолов был Зу-л-Халаса [170].
Это был белый, украшенный узорами камень, а на нем — подобие венца. Он находился в Табале [171], [что] между областью Мекки и Йеменом, /35/ на расстоянии семи ночей [пути] от Мекки. Хранителями его было бану умама из племени бахила ибн a'cyp. Его почитали и приносили ему дары [также] племена хас'ам [172], баджила [173], азд ас-сарат [174], и жившие рядом с ними роды арабов из племени хавазин [175], и те из арабов, что жили в их земле в Табале.
Один из них сказал:
Если бы ты, о Зу-л-Халаса, не исполнил долг мести, как я, и твой отец был бы похоронен,
Не запретил бы ты неправильно убийство врагов.
Его отец был убит, и он хотел отомстить за него, пришел к Зу-л-Халасе, перемешал перед ним гадательные стрелы, и выпала стрела, запрещающая ему это, и он произнес эти стихи. Но есть люди, которые неправильно приписывают их Имру'-л-Кайсу [176] ибн Худжру ал-Кинди [177].
О нем [178] говорит Хидаш ибн Зухайр ал-'Амири [179], обращаясь к 'Ас'асу ибн Вахши ал-Хас'ами по поводу союза, который был между ними, а тот его нарушил:
Я напомнил ему об Аллахи, [свидетеле нашей клятвы], и о том, что было между нами долгое время, — если бы он припомнил! —
И о белом камне в день Табалы, и е темнице ан-Ну'мана [180], когда он обратился в христианство.
Когда посланник Аллаха, да благословит его Аллах и да приветствует, овладел Меккой, [когда] арабы приняли ислам и прибыли к нему их посланцы, пришел к нему и Джарир ибн 'Абдаллах, чтобы принять ислам, и Мухаммад сказал ему: “О Джарир, не избавишь ли ты меня от /36/ Зу-л-Халасы?” — “Да”, — ответил тот, и [пророк] послал его к нему. Он отправился в путь, пришел к бану ахмас из племени баджила и вместе с ними двинулся к нему. Но племена хас'ам и баджила дали ему бой перед [идолом], и в тот день Джарир убил сто человек из числа хранителей идола из бахилы и многих из хас'ама и убил двести человек из бану кухафа ибн 'амир ибн хас'ам. Он победил их и обратил в бегство, разрушил капище Зу-л-Халасы, поджег его, и оно сгорело. Одна женщина из
