89
Местоположение Лянфу неизвестно. По-видимому, это была какая-то боковая вершина или холм не в очень большом отдалении от Тайшани. Чжан Шоу-цзе относит Лянфу к уезду Сышуй, т. е. на расстояние 40–50 км от Тайшани.
Понятие “народ” в тексте передано словосочетанием ли минь. Однако в остальных надписях везде вводится установленный Ши-хуаном термин цянь-шоу — “черноголовые”. Кроме того, вся надпись ритмична, имеет по 4 знака во фразе, но в данной — 6 знаков, что дало основание ученым предположить ошибку. На сунской копии, снятой Лю Ци в 1108 г. и приведенной в работе Жун Гэна (стр. 136), даны лишь 4 знака— цинь сюнь юань ли ***, но смысл от этого не изменился. По-видимому, слово ли в смысле “народ”, “черноволосые” еще употреблялось в Цинь наряду с цяньшоу.
Слово гун *** переведено в соответствии с использованием его в Ли цзи в значении гун *** “почитать, почтительный” (Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 55,— ШСЦ, т. 26, стр. 2217).
Мы вслед за Шаванном всю сентенцию отнесли к области моральных отношений, поэтому нэй — это то, что внутри семьи, а вай — вне семьи, тогда понятно и выражение цин цзин ***— “незапятнанный, чистый”.
Хуа цзи у цюн *** — “изменения (улучшения) распространятся и им не будет конца”. Трудно согласиться с трактовкой этой фразы у Л. С. Переломова как содержащей прославление территориальной экспансии Цинь: “… и распространить безгранично [территорию империи]” (“Империя Цинь”, стр. 159–160). Во-первых, слово хуа в древних текстах означает главным образом изменения к лучшему в моральном плане, в просвещении и цивилизации; во-вторых, у Цинь Ши-хуана, который к этому моменту с трудом покорил княжества, на наш взгляд, еще не было прямо выраженных завоевательных планов.
Надпись на тайшаньской стеле в Ши цзи содержит 146 иероглифов. Стела не сохранилась, но существуют копии части надписи, сделанные в эпоху Сун. Лю Ци пишет, что когда он в 1108 г. поднялся на Тайшань, то обнаружил стелу уже потерявшей форму, с остатками не очень ясных знаков (всего в надписи обнаружено 22 строки, из которых 12 содержали надпись Ши-хуана, а 10 — Эр-ши-хуана). В X в. удалось разобрать 165 иероглифов, в XII в. — 146. В эпоху Мин остатки стелы, на которой можно было разобрать только 29 иероглифов, перенесли в закрытое помещение, но оно позднее сгорело. В настоящее время в музее близ горы Тайшань сохранился лишь осколок стелы с несколькими знаками из надписи, сделанной Эр-ши-хуаном.
Надпись рифмована, причем рифмы стоят через каждые 12 знаков, или три фразы. Как проследил Жун Гэн, первые 6 рифм произносились под входящим тоном, последние 6 — под нисходящим тоном (Жун Гэн, стр. 137). Рифмы им выведены по словарю — Пэй-вэнь юнь фу. Наличие рифмы и тональности говорит, по мнению ученого, о значительном развитии языка к концу III в. до н. э. и о закреплении к тому времени в китайском языке тонов.
Хуан — совр. уезд Хуансянь, Чуй — совр. уезд Вэньдэн в пров. Шаньдун (между ними расстояние до 150 км).
Чэншань — горы и мыс в совр. уезде Жунчэн на крайнем востоке пров. Шаньдун. Чжифу — гора, находящаяся на одноименном полуострове в совр. уезде Фушань. Если географические соответствия установлены верно и Ши-хуан не совершал лишних проездов, то в тексте главы ошибка. Взглянув на карту, мы увидим, что из Хуана путь вдоль берега лежит к полуострову Чжифу, затем в Чуй и к мысу Чэншань (что не менее 200 км). Значит, фразу следовало бы перестроить так: “[Ши-хуан] проехал Хуан, поднялся на гору Чжифу, затем проехал Чуй и проследовал через горы Чэншань”. Это подтверждается и дальнейшим движением к югу до Ланъе (еще на 270–280 км). В книге Л. С. Переломова сообщается, что из Чжифу Ши-хуан продолжал путешествие на кораблях по морю (“Империя Цинь”, стр. 160). Сыма Цянь об этом не сообщает. Если такое путешествие действительно имело место, то неясен маршрут Ши-хуана, ибо Чуй и Чэншань находятся на суше, к тому же путь императора дважды лежал через Чжифу. Наконец, неясно, откуда могли взяться корабли для такой экспедиции? Словом, морское путешествие Ши-хуана представляется весьма проблематичным.
Гора Ланъешань находится на юго-востоке совр. уезда Чжучэн пров. Шаньдун. По данным китайских авторов, насыпная терраса имела три уступа высотою до 9 м, по периметру более 300 м. Позднее на террасе воздвигли молельню духу моря, беседку поклонения солнцу, там же стояла стела, имевшая конусообразную форму, высоту один чжан и пять чи, т. е. более четырех метров. Известны копии-эстампы надписи, изготовленные в 1076 г. и в более поздние годы. Но уже Су Ши (1036–1101) сообщал, что основная хвалебная часть надписи к его времени была утрачена. В годы Шунь-чжи (середина XVIII в.) еще сохранилось 86 иероглифов надписи.
Выражение и шэн цзу-ши *** может быть понято двояко: а) инспекция войск (так у Л. С. Переломова, стр. 161 и 163. Автор считает, что была “Проверка боевого состояния циньских войск…”); б) уменьшение числа солдат после умиротворения (Шаванн перевел в более общей форме, отнеся слово уменьшение к войнам: afin de supprimer les batailles). Нам представляется, что служебное слово и связывает обе части предложения и означает здесь “поэтому”, в силу этого мы не согласились с первым вариантом перевода, тем более что из дальнейших описаний не видно, чтобы Ши-хуан инспектировал свои войска и на других, более тревожных участках.
Политика поощрения прежде всего земледелия — шан нун *** и некоторого притеснения всех остальных занятий, прежде всего торговли, изложена в ряде сочинений чжоуского и раннеханьского времени: в Шан-цзюнь шу (“Книга правителя области Шан”, стр. 141–147), в Хань Фэй-цзы (гл. 17), в Люй-ши чунь-цю (гл. 26, —ЧЦЦЧ, т. VI, стр. 331–332), и соответствует легистским представлениям той эпохи. Естественно, что эти взгляды нашли отражение в надписях Ши-хуана.
Ци се *** у Шаванна переведено как “наступательное и оборонительное оружие” (МИС, т. 2, стр. 146) в соответствии с толкованиями Го Пу и Чжан Шоу-цзе. (При этом под ци разумеются латы, шлем, каски ***; под се — копье, пика, лук, клевец ***) Нами принято объяснение Чжэн Сюаня, приведенное в Ли цзи, утверждающего, что ци — это ритуальные и музыкальные инструменты, а се — оружие (ШСЦ, т. 20, Ли цзи чжэн-и, кн. 2, гл. 22, стр. 584).
В тексте употреблено словосочетание цзюй цо ***. У Шаванна оно переведено: “он устранял ошибки” (МИС, т. 2, стр. 147); у Переломова: “все мероприятия совершались…” (“Империя Цинь”, стр. 161). Думается, что правильно второе толкование. Это подтверждается и текстом Сюнь-цзы (ЧЦЦЧ, т. II, Сюнь-цзы цзи-цзе, гл. II, стр. 210).
Лю-цинь *** — шесть категорий родственников. Термин встречается еще в трактате Дао-дэ цзин (гл. 18), однако содержание этих категорий понимается различно. В данном контексте, скорее всего, подходит трактовка Ин Шао в комментарии к биографии Цзя И в Хань шу: отец и мать, старшие и младшие братья, жена и дети (ХШБЧ, т. V, гл. 48, стр. 3700).
В приведенной здесь надписи видны как бы три важные части, начинающиеся словом хуанди: хуанди чжи гун — “заслуги нашего властителя-императора”; хуанди чжи мин. — “прозорливость нашего властителя-императора” и хуанди чжи дэ — “добродетели нашего властителя-императора”. Мы их выделяем.
Люхэ *** — “шесть соединяющих”. Образное выражение, в данном случае означающее небо, землю (зенит, надир) и все четыре стороны света, т. е. вселенную. Встречается в этом значении в Чжуан-цзы (ЧЦЦЧ, т. III; Чжуан-цзы цзи-цзе, гл. I, стр. 13; в переводе Л. Д. Позднеевой — “шесть стран света”, — “Атеисты, материалисты, диалектики Древнего Китая”, М., 1967, стр. 143).
Люша — зыбучие пески или западные равнины и пустыни (встречалось в 1 гл.), Бэйху — см. прим. 83; Дася — территория в центральной и северной частях совр. пров. Шаньси (связывается в Цзо чжуань с именем легендарного Яо).
Лехоу (или чэхоу) — высший, 20-й ранг знатности при Цинь. Лехоу владели золотой печатью с фиолетовым шнуром и за заслуги получали “на кормление” крупные территории (уезды).
