…одетого в листья-камыш… – Известный своим почитанием родителей ученик Конфуция Минь Цзи-цянь терпел много горя от мачехи, которая снимала с него платье и одевала в куртку, утепленную метелками тростника. Отец, видя это, рассердился и хотел выгнать ее прочь, но примерный сын сказал так: «Если мать дома, один сын одинок. Если мать уйдет, трое будут холодать». И отец оставил свое намерение.
…одной ведь норы барсуки! – То есть одного поля ягоды.
…«при сорной корзинке и метелке»… – то есть по домашней части, иначе говоря – стать женой.
Чан-э – Фея Луны.
…достигшая уже шпилек в прическе. – То есть пятнадцати лет.
…«лотосовый» карманчик. – Маленький привесной карманчик для туалетных принадлежностей. В древности ритуал представления государю требовал, чтобы на парадном платье непременно висело это украшение. Вероятно, на нем действительно вышивался цветок лотоса. Однако возможно, что это простое созвучие, так что «лотосовый» как эпитет должно быть поставлено в кавычки.
Летящая Ласточка – знаменитая красавица I в. до н. э., прозванная так за легкость танца, неподражаемой мастерицей в котором она была. После смерти отца она с сестрой явилась в столицу, и император Чэн-ди, любивший рыскать по городу инкогнито, однажды ночью увидал ее, быстро приблизил к себе и сделал любимой одалиской. Знаменитая своим литературным талантом ее предшественница по фавору Бань Цзе-юй должна была уступить; завороженный ее чарами государь забросил все государственные дела, и династия быстрыми шагами пошла к упадку.
Ян – знаменитая красавица VIII в., по имени Юй-хуань (Ян-гуйфэй). Государь династии Тан Сюань-цзун отнял ее у своего сына и возвеличил так, что в народе сложилась даже пословица. Негодяи-родственники ее были поставлены на все важные места. Народному негодованию не было предела, но очарованный царь ничего не хотел знать. Наконец, когда войска пригрозили бунтом, он смирился и велел ее убить, хотя и горевал о ней весь остаток своей жизни.
…она взяла сверток… – Китайские картины пишутся по шелку, наклеиваемому на бумагу высшей прочности, и обертываются вокруг деревянной оси, которая при раскрытии и подвешивании их к стене играет роль грузила.
…подражая «Летящей Ласточке, танцующей в ветре». – Императрица, о которой было сказано выше, носила юбку из пурпурной шелковой ткани, специально доставлявшейся с юга Китая. Раз она, надев эту юбку, запела арию «Домой после танца… Ветер проводит далеко…» Государь приказал любимому императрицей пажу Фэн У-фану играть на флейте в аккомпанемент ее пению. Тут поднялся сильный пьянящий ветер, и танцовщица, пустив рукава свои по ветру, проговорила: «О святой, о святой! / Возьми старое прочь, новой жизнью повей, / Не забыл ли уж ты о мечтаньях моих?» // – У-фан, – вскричал испуганный богдыхан, – подержи-ка мне императрицу! // У-фан бросил играть и стал держать ее за юбку. Через некоторое время ветер стих. Императрица заплакала. // – Ты не дал мне улететь феей, – сказала она с грустью. Обрадованный император озолотил пажа. // После этого гаремные красавицы, желавшие добиться фавора, кроили юбки особой складкой, называя этот покрой «юбкой задержанной феи».
…фаворитку Ян, «несущую в себе опьянение». – Император Сюань-цзун, поддававшийся миражам различных фокусников, был однажды введен ими в храм Луны, где его встретили десять красавиц, одетых в простой шелк и сидевших на белых фениксах. Они стали танцевать на широком дворе храма под коричным деревом, растущим, как известно китайскому преданию, на луне. Музыка и пение танцевавших чаровали своей чистотой и необыкновенной прелестью. Тогда один монах достал ему ноты буддийской песни, живо напомнившей ему все остальное. Написав мелодию, государь велел своей фаворитке Ян, о которой сказано выше, танцевать. Она напилась вина и стала изображать ему танец лунных красавиц.
…«подошла к жизни»… – Выражение благоговейного эвфемизма вместо «отойти от жизни». Подобно этому, на гробах пишут слово шоу – «долгая жизнь».
…«человека в кафтане из толстого шелка». – То есть настроение человека, повредившего другу, а потом воспылавшего к нему прежнею нежностью. Политический советник удельного периода Фань Суй (III в. до н. э.) в начале своей карьеры служил у крупного сановника Сюй Гу, который оклеветал его, обвинив в преступлении, и Фаню пришлось вытерпеть позор бамбуковых палок. Он бежал в сильный удел Цинь и скрылся там под псевдонимом. Когда клеветник приехал в Цинь, Фань надел рубище и пришел к нему, весь дрожа от холода. Сюй Гу, в котором проснулось чувство к другу, снял с себя толстый шелковый халат и надел на него. Это и спасло клеветнику жизнь.
В чаще бамбуков была келья, в половину нареза… – Китайский дом состоит из однообразных делений, не совпадающих с нашим представлением о комнате. Говорят: дом в два цзиня, три и т. д., – и это понятно.
Я и на самом деле Хэн-э… – Или та же Чан-э, фея луны. Будучи простой смертной, она украла у своего мужа лекарство бессмертия, взлетела ввысь и поселилась в чертогах Широкого студеного дворца Луны.
…Просторно-студеного чертога… – то есть нашей Луны.
…заставить ее щеки расплыться… – то есть засмеяться, быть довольной.
…изображать знаменитую Си. – Си Ши, знаменитейшая красавица древности, из тех, о которых сложилась историческая пословица: «Раз взглянет – опрокинет город, два взглянет – погубит царство». В притчах Чжуан-цзы («Чжуан-цзы», гл. 14) читаем: «Си Ши, страдая сердцем, кисло смотрела на свое село. Уродливые односельчанки, увидя ее гримасу, нашли, что это красиво, и, вернувшись к себе домой, тоже хватались за сердце и смотрели кисло. Богатые люди, видя подобное, закрывались у себя дома и не выходили. Бедные же уходили с семействами прочь. В чем же дело? Да в том, что те уроды, находя красоту в кислой гримасе, не понимали, откуда она».
Гуань-инь – буддийский бодхисатва. Изображается в женском облике, сидящим на лотосе. Рядом стоит яшмовая ваза, в которую воткнута ивовая ветвь (святая вода и кропило). Перед ним распластался в молитвенной позе
