Автор неизвестен - Европейская старинная литература - Прекрасная Магелона

Во имя возлюбленного нашего господа Иисуса Христа начинается нижеследующая история о верном рыцаре Петере, сыне графа из Прованса,[1] и о Прекрасной Магелоне, дочери неаполитанского короля,[2] сложенная на французском языке во славу господа бога всемогущего в лето, считая от Рождества Христова, одна тысяча четыреста пятьдесят третье.

После вознесения господа бога нашего Иисуса Христа, когда Франция с прочими обступившими ее землями и странами – Провансом, Лангедоком и Аквитанией[3] – перешли в святую христианскую веру, владел землей Провансом граф по имени Иоганн Керизе,[4] у него была жена, приходившаяся дочерью графу Альваро Дальбарскому. Эти двое имели единственного сына, нареченного Петером, затмившего всех прочих в битвах, рыцарских состязаниях и иных деяниях, так что представлялось это скорее божественным, нежели человеческим. Он был любим и почитаем не только знатью, но и всем народом. Его подданные благодарили господа всемогущего за такого властелина, к тому же для графа, отца его, и для его матери не было ни в чем радости, кроме как в их сыне, столь храбром, учтивом, красивом и разумном.

Однажды бароны и знатные господа той земли устроили турнир, в коем Петер прославился более прочих, хотя было там много чужеземных и искусных рыцарей, каковых всех граф после приключившегося турнира чествовал ради сына. Ибо далеко раскатилась слава о нем, что нет ему равных; и говорили о всяческом меж собой. В особенности же внимали некоему поведавшему о Прекрасной Магелоне, дочери неаполитанского короля. Равной ей красотой и добродетелью не отыскать, многие также состязались в рыцарских турнирах, надеясь ей тем понравиться.

И случилось однажды так, что подошел некто к Петеру и сказал ему: «Вам должно пуститься странствовать по свету, и изведать мир, и померяться силами в рыцарских состязаниях, дабы слава о вас прогремела еще далее, и коли вы исполните мой совет, то, вне сомнения, добудете себе прекрасную возлюбленную». Петер также слыхал ранее о Прекрасной Магелоне и, услыхав совет, решил он в своем благородном сердце последовать ему и пуститься странствовать, если будет на то согласие отца и матери.

Вскоре после того, как празднество во дворце миновало, преисполнился Петер раздумий, как ему взяться за дело, чтобы добиться согласия отца и матери, и не помышлявших об его отъезде. И вышло однажды так, что увидал он отца и мать пребывающими наедине друг с другом, и замыслил тут просить позволения, пал пред ними на колена и сказал им: «Милостивый господин мой, отец и милостивая госпожа матушка, я смиренно прошу вас выслушать меня, вашего покорного сына. Я вижу и разумею, с какими великими почестями вы доныне растили и содержали меня, я воспользовался также многим из принадлежащего вам, но сам не употребил стараний для того, чтобы прославиться и стать знаменитым, подобно иным господам. С тем я прошу, коли вам угодно, милостиво разрешить мне пуститься странствовать по свету, ибо я всецело убежден, что это послужит вам к чести, а мне пойдет на благо. Поэтому, возлюбленные мои отец и матушка, я нижайше прошу вас смилостивиться и дать мне ваше согласие».

Когда граф и графиня услыхали о таковом желании своего сына, они немало огорчились и опечалились, все же отец ответствовал ему, сказав: «Петер, возлюбленное чадо, ты знаешь, что нет у нас, кроме тебя, ни другого сына, ни наследника. Ты – наша единственная надежда и утешение. И если, упаси господь, постигнет тебя несчастье, нашему графскому роду и нашему владычеству навсегда придет конец». Мать его также сказала ему: «Возлюбленный сын, нет тебе нужды странствовать по свету. Те, что пускаются в странствие, вершат это, чтобы раздобыть денег и богатства и заслужить милость знатных господ и князей. Но ты, хвала господу, богат, прославлен в битвах и рыцарских состязаниях, знатен, учтив и прекрасен в такой мере, как никто из князей на свете. Через твою отвагу о тебе всюду идет добрая молва. К тому же, слава богу, ты владеешь превосходными землями. Так для чего тебе иные владения? Укажи нам все же, по какой причине ты желаешь покинуть нас! Взгляни на преклонные лета отца и на мои годы и подумай, ведь ты единственная наша радость и утешение! Мне кажется, что этой причины вполне довольно, чтобы воспрепятствовать тебе в исполнении твоего умысла. Другой и не требуется. С тем прошу тебя, возлюбленный мой сын, как только мать может просить свое дитя, не упоминай впредь о своем отъезде».

Когда Петер выслушал пожелание отца и матери, он немало ужаснулся, но все же, потупив взор, начал вновь и сказал: «Мой долг – повиноваться и следовать вам во всех вещах. Однако, будь на то ваша добрая воля, я вновь просил бы вас обоих о милостивом согласии, каковым вы оказали бы мне великую услугу. Человеку в юности не свершить ничего лучшего, нежели испытать себя и познать мир. Ради этого я вновь нижайше прошу вас не препятствовать моему отъезду, но благосклонно одобрить его».

Когда граф и графиня услыхали о таковом намерении и умысле своего сына, не ведали они, как подобает им поступить: отказать сыну в его просьбе и желании или же дать на них согласие. Меж тем их сын Петер преклонил колена, дабы выслушать ответ обоих, и когда он заметил их долгое молчание, то просил он вновь: «Любезнейший отец, я еще раз нижайше прошу вас дать мне ваше милостивое согласие». На это отец его говорит: «Любезный сын, поскольку возымел ты нестерпимое желание изведать мир, твоя матушка и я даем тебе на это наше милостивое позволение. Но помни, что тебе не подобает вершить и творить зло, что противно чести. Пуще всего возлюби господа всемогущего, служи ему неизменно! Остерегайся также дурного общества и, как только позволит тебе время, возвращайся сюда вновь! Возьми коней и доспехи, золота и серебра из моей казны столько, сколько тебе понадобится!». Когда Петер услыхал это от отца и матери, он нижайше поблагодарил их обоих.

Меж тем мать отвела его в укромное место и дала ему три дорогих и красивых кольца, каковые стоили немалых денег. Когда он получил означенные кольца, то нижайше поблагодарил свою мать и снарядился в дорогу, взял с собой и господ, и простолюдинов, дабы те служили ему в пути. Еще раз простился он с отцом и матерью, каковые наказали ему искать хорошего общества и сторониться дурного, а также помнить о них обоих.

В тайне, сколь только возможной, устремился Петер в путь и скакал до тех пор, покуда ни прибыл в город Неаполь, где жил король Магелон, отец Прекрасной Магелоны, и двинулся на постоялый двор, что на площади, доныне именуемой Княжеской. И когда стал он на постой, то разузнал об обычаях королевского двора и потребовал от своего хозяина, чтобы тот сообщил ему, есть ли при дворе именитые чужеземные рыцари. Поведал ему хозяин, как тому назад несколько дней прибыл ко двору рыцарь, каковому король из-за отменной его доблести являет великие почести, прозывается рыцарь господином Генрихом Граппанским, и в угоду ему король назначил на предстоящее воскресенье турнир либо поединки.[5] Спросил Петер хозяина далее, будут ли допущены к турниру и поединкам чужестранцы. Ответствовал ему хозяин, да, охотно, лишь бы выехали они в поле вооруженными по всем правилам.

На следующее воскресенье Петер поднялся рано, ибо он желал увидать Прекрасную Магелону, и прослушал заутреню. Он позаботился также о всевозможной упряжи для своего коня, равно как и о своем платье, ибо положил себе в означенный день добиться славы. Он велел приделать два серебряных ключа на свой шлем, по коим можно было распознать в нем почитателя небесного князя – святого Петра Апостола,[6] ибо он любил его, а также его именем был наречен. Эти вышеозначенные ключи были весьма искусно сделаны и стоили немалых денег. Он приказал также изобразить ключи на всех попонах своего коня.

Поскольку близилось время двинуться на турнир, то король вместе с супругой и дочерью, а также прочими девицами и дамами позавтракали. Они взошли на кресла, дабы любоваться турниром или поединками. Петер прибыл на турнир в сопровождении кнехта и оруженосца и стал в поле на худшее место, ибо был неведомым чужестранцем. Он не был известен никому, кто вывел бы его вперед и поставил на место получше.