Иннокентий Херсонский - Последние дни земной жизни Господа нашего Иисуса Христа

В три с половиной года всенародного служения Иисуса Христа в качестве Мессии среди народа иудейского уже совершенно оправдалось многознаменательное предсказание о Нем праведного Симеона, изреченное в то время, когда Он, яко мнимый сын Иосифа, еще младенцем принесен был, по закону, в храм Иерусалимский — поставити Его пред Господем (Лк. 2, 22). Со дня на день становилось очевиднее, что Утеха Израиля лежит не только на восстание, но и на падение многих во Израиле — в Предмет противоречий, да открыются помышления многих сердец (Лк. 2, 34–36). Божественный Потомок Давида не являлся еще в виде грозного Домовладыки, Который, по словам Его Предтечи, пришел отребить гумно Свое (народ иудейский), дабы плевелы сожечь огнем негасающим (Мф. 3, 12); лучшие люди видели в Нем только Агнца Божия, вземлющего грехи мира (Ин. 1, 29), во всех беседах Его открывалось одно кроткое веяние духа благодати: но для плевел, давно истлевших от зноя страстей, несносно было и это небесное веяние, они сами собой возметались и летели прочь от Веятеля; неисцельным членам народа иудейского обращался во вред самый благотворный бальзам, который небесным Самарянином был возливаем на их раны(Лк. 10, 29–37). Перед концом трехлетнего общенародного служения Иисусова в качестве Мессии уже вся Иудея в отношении к Нему видимо делилась на две стороны (Ин. 11, 48), из которых одна веровала в Него и благоговела перед Ним, а другая враждовала против Него (Ин. 12, 37) с такой злобой, что не усомнилась вознести Его на крест.

Краткое обозрение этого, по многим отношениям единственного в мире, явления послужит для нас вместо введения в историю «Последних дней земной жизни Господа нашего».

С первого взгляда казалось невозможным, чтобы народ иудейский не узнал своего Мессию. Никогда не ожидали Мессии с таким нетерпением, как во времена Иисуса Христа: о пришествии Его молились в храме и по домам; рассуждали в синедрионе и синагогах; Мессию старались находить во всех сказаниях пророков, какие не только относились действительно, но могли быть относимы как-нибудь к Его лицу. Даже презираемые иудеями за свою ересь самаряне твердо верили, что скоро придет величайший из пророков, который разрешит все недоумения о предметах веры, разделявшие тогда народ израильский. Между самыми язычниками повсюду распространился в то время слух о скором наступлении чрезвычайного переворота вещей, когда Восток снова возьмет верх над Западом и из Иудеи выйдут люди для возобладания всем светом. Некоторые по легкомыслию и нетерпению, а иные из ласкательства, думали уже видеть исполнение всеобщих надежд касательно пришествия Мессии то в Ироде Великом, то в разных кесарях римских. Были даже такие мечтатели и честолюбцы, которые, пользуясь народным ожиданием, осмеливались выдавать дерзновенно самих себя за обетованного Избавителя, и хотя скоро обнаруживались в своей лжи, но увлекали за собой немалое число последователей из народа.

Чтобы удалить от себя всякую опасность — не узнать и отвергнуть истинного Мессию или принять ложного, иудейские книжники старались для сего извлекать из писаний пророческих все указания на Его лицо и время пришествия. На этом основании составилось пространное учение о признаках истинного Мессии, то есть о Его именах, происхождении, природе, свойствах, действиях, наклонностях и проч., которое во всех синагогах излагалось с уточнениями, свойственными раввинской учености. Простой народ не участвовал в подобных исследованиях, почитавшихся собственностью книжников; но, поскольку предмет их был крайне занимателен и равно важен для всякого, то многие мнения и толки о Мессии неприметно перешли из школ к народу и столько распространились повсюду, что, в случае нужды, самый последний простолюдин почитал себя способным судить о лице Мессии. При таком всеобщем и пламенном ожидании Мессии, при такой заботливости предохранить себя от заблуждения касательно Его пришествия можно ли было думать, что истинный Мессия будет не узнан, отвергнут, осужден, распят?… (Ин. 12, 37.) Но так произошло на самом деле!..

Причины столь гибельного ослепления существовали в народе иудейском издавна, хотя ужасное действие, ими произведенное, трудно было представить себе заранее во всей полноте. И во-первых, чтобы узнать Того, Кто пришел с неба, чтобы всех возвести за Собой от земли на небо, необходимо было народу иудейскому иметь — хоть в некоторой степени — чувство небесного, жажду вечного, стремление к святому и освящающему. Но в этих-то драгоценных качествах у иудеев, — кроме малого числа избранных, — был крайний недостаток. Поклонение истинному Богу заключалось в исполнении одних обрядов, оно не проникало в сердца и не производило благотворных действий в нравах и жизни (Мф. 23, 23–31). У большей части действительным богом души и сердца был не Иегова, а чрево (Ин. 12, 17–43; Лк. 12, 57) и злато. И Мессия не мог не потребовать, тотчас по явлении Своем, совершенной перемены в мыслях, чувствах и во всем образе жизни от желающих быть Его последователями (Ин. 3, 3). Но как им было отказаться от своих любимых предрассудков и страстей? Ведь они измлада привыкли ограничивать права свои на благословение Божие одним происхождением своим по плоти от Авраама, одним обрезанием по закону и наблюдением покоя субботнего. Что всего неблагоприятнее, вожди народа Божьего — старейшины и книжники, на которых особенно и прежде других лежал долг познать явившегося Мессию и принять Его, первые принадлежали к числу людей неспособных, по их душевной нечистоте, войти в Царствие Божье (Мф. 23, 24).

Во-вторых, несмотря на бесконечные толки о признаках истинного Мессии, в раввинском учении об этом важном предмете не было надлежащего единства и точной определенности. Гибельное несогласие сект, от которых страдала церковь иудейская, обнаруживалось — к величайшему вреду — и здесь: когда, например, по мнению одних, основывающемуся на ясном указании пророка, Мессия должен был произойти из Вифлеема, другие, следуя каким-то устным преданиям, утверждали, что Он явится неизвестно откуда.

Наконец, превратное понятие о царстве Мессии и цели Его пришествия довершало зло и соделывало большую часть народа иудейского мало способной узнать Мессию истинного.

Чтобы видеть, в чем состояло и каким образом составилось это жалкое, превратное понятие, должно привести себе на память учение о Мессии древних пророков. Изображая Его в виде величайшего Пророка, Первосвященника, Ангела завета, праведника, они весьма часто — чтобы приблизилось понятие о Нем к разумению народа — представляли Мессию и под видом царя, подобного Давиду, который восставит скинию Давидову падшую, воцарится в дому Иаковли во веки веков, и будет Владыкой всех народов от моря до моря, в царстве которого все раскуют мечи на рала и копия на серпы (Ис. 53, 10; Иезек. 38, 40). Причина, почему пророки изображали будущее владычество Мессии в виде царства, подобного царству Давидову, сокрывалась частью в желании сделать предсказание о Мессии как можно понятнее и утешительнее для народа иудейского, который, страдая от различных бедствий, с сожалением воспоминал о временах Давида, и ничего более не желал как возвращения их. Неоспоримо, что, кроме благ духовных, пророки ожидали от пришествия Мессии и земного благоденствия (изобилия, тишины и пр.), почему и народ, находящийся под владычеством Мессии, описывали могущественным, многочисленным, победоносным, нетерпящим никакой нужды.

Вообще же, целью пришествия Его поставлялось у них не временное, а духовное и вечное блаженство, состоящее в искуплении от грехов, в чистоте нравов и жизни в мире с Богом, в восстановлении первобытного богоподобия и достоинства человека и проч. Если при этом упоминается у пророков и о земном благоденствии почитателей Мессии, то оно является плодом не каких-либо гражданских переворотов, сражений и побед, а естественным следствием их духовно-нравственного совершенствования и верного исполнения заповедей нового высшего завета с Богом через Мессию, как то действительно сбылось над последователями христианской религии, которые, превзойдя все прочие народы нравственным образованием, решительно превзошли их наконец и земным могуществом, так что теперь судьба всех прочих народов видимо зависит от христиан.

Обещая, наконец, народу иудейскому особенное участие в благодеяниях пришествия Мессии, — пророки обещали его не безусловно, а только при неизменной верности Богу отцов, чистоте нравов и трудов в царстве Мессии для распространения его путем проповеди по всему роду человеческому. В противном случае они угрожали иудеям еще большим наказанием и бедствиями.