Бок и Блок [*]
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Сколько сукна на шлафрок?
Семь локтей!
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где мой шлафрок?
Маловато
Сукна-то,
Семь локтей — какой же шлафрок?
Что ж выйдет, Бок?
Камзольчик, Блок!
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где камзольчик, Бок?
Да маловато
Сукна-то,
Семь локтей — ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Штаны, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где штаны, Бок?
А ведь сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни штаны, ни камзол,
ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Да пара чулок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где чулки, Бок?
Да все маловато
Сукна-то,
Семь локтей — ни чулки, ни штаны,
ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Перчатки, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где перчатки, Бок?
А сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни перчатки, ни чулки,
ни штаны, ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Напальник, Блок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где напальник, Бок?
А ведь сукна-то
Опять маловато,
Семь локтей — ни напальник, ни перчатки, ни чулки,
ни штаны, ни камзол, ни шлафрок.
Что ж выйдет, Бок?
Прикинешь четверть, Блок,—
Выйдет поясок.
Когда сдашь работу?
Как нельзя скорей —
Под вечер в субботу
Сдам, ей-ей.
Как сказано, в срок
Пришел Блок.
Мир всем, Бок!
Дай бог, Блок!
Ну, где мой поясок?
Сукно все порвалось,
За восемь недель истрепалось.
Тут в лавку Блок бежит,
Сукна прикупить спешит.
И, сам не скончайся Блок,
Его бы прикончил Бок.
Раз в кабачок жена пошла.
У, лежебок!
А муженька с собой не взяла.
Ха-ха-ха!
В дому довольно дела.
У, лежебок!
Телят пасти велела.
Ха-ха-ха!
Ты так-то, муж, добро охранял?
У, лежебок!
Все сливки с молока слизал.
Ха-ха-ха!
За ремесло такое —
У, лежебок! —
Получишь палок вдвое.
Ха-ха-ха!
Муж — в подворотню и на двор.
У, лежебок!
Повел с соседом разговор.
Ха-ха-ха!
Соседушка, мой милый!
У, лежебок!
Жена меня побила.
Ха-ха-ха!
Бывало то же и со мной.
У, лежебок!
Ну, видно, поплетусь домой.
Ха-ха-ха!
Зажглися в небе звезды,
Высоко месяц встал,
Мертвец к луке припал:
«Впусти меня, подружка,
Окно скорей открой,
Недолго мне быть с тобой.
Петух пропел двукратно,
Рассвет вещает он,
В дорогу я снаряжен.
Длинна моя дорога:
Две сотни миль позади —
И столько же впереди.
Не медли, дорогая,
В седло ко мне садись,
Мы б вихрем понеслись!
Там, в Венгрии далекой,
Есть домик у меня,
Там отпущу коня.
На свежей луговине
Построен домик мой,
Приют для нас с тобой.
Не мучь меня, не медли,
Садись ко мне, дружок,
Поскачем на восток!
Нам звездочки мерцают,
Высоко месяц встал».
Мертвец к луке припал!
«Куда меня зовешь ты?
Что вздумал, бог с тобой,
Еще и в час лихой?
С тобой не поскачу я,
Кровать твоя узка,
Дорога далека.
Один ты нынче ляжешь,
Мой милый, навсегда!
До Страшного суда».
Кто к госпоже во двор
Летит во весь опор?
Коня он осадил,
Учтиво стан склонил.
Приветны взоры жен,
Вновь юноша склонен;
Несет он рог резной
В оправе золотой.
Горит без счету в ней
Прекраснейших камней,
Рубин, жемчуг, алмаз —
Пленительны для глаз.
Слоновой кости рог —
Громадней быть не мог,
Прекрасней быть не мог,
В придачу — перстенек.
Сияет серебром,
И сто звоночков в нем,
Из золота литых,—
То дар глубин морских.
Дар феи то морской —
Владычице земной,
Прекрасной, мудрой — ей,
Кто светлых фей светлей.
Тут юноша сказал:
«Чтоб рог мой зазвучал —
Лишь пальчиком нажмите,
Лишь пальчиком нажмите —
И все звоночки вдруг
Сольются в сладкий звук,
Что ни одна струна,
Певунья ни одна,
Ни птички в облаках,
Ни девушки в морях —
Никто б не пробудил!»
Тут всадник в горы взмыл.
У госпожи в руках
Тот рог, что пел в веках;
Лишь пальчик приложила —
О, сладостная сила!
К Анхен из Тарау посватался я,
В ней все именье, вся радость моя.
Анхен из Тарау душой мне верна,
В счастье и в горе мой спутник она.
Анхен из Тарау, ты — царство мое,
Плоть моя, сердце, душа, бытие!
Пусть нас все бури обнимут тесней,
Будем стоять неразлучно мы с ней.
Скорби, недуги, гоненья, беда —
Крепче нас свяжут в любви навсегда.
Стройная пальма тем боле стройна,
Чем долгосрочней под градом она,
Так же любовь в нас чудесно растят
Крестные муки, страданья и ад.
Нам разорвут ли объятья любви,
Ты хоть в бессолнечных землях ж и в и —
Путь я найду чрез леса, океан,
Чрез лед, железо, чрез вражеский стан.
Анхен из Тарау, ты — солнце мое,
С твоим сливаю свое бытие!
Стояла я на высокой горе
Да глядела в глубокий, глубокий Рейн,
Вдруг вижу — скользит там лодка,
Пируют рыцари в ней.
Тут самый молоденький из них,
Он поднял свой римский бокал,
Манит меня бокалом:
«Иль даром наливал?»
«Зачем меня зовешь ты,
Что потчуешь вином?
Отец в монастырь меня отдает,
Мне богу служить суждено».
Тут снится в ночной да в полуночный час
Рыцарю тяжкий сон,
Будто подружка ушла в монастырь,
Он с милой навек разлучен.
«Слуга, седлай нам двух коней,
На душе, в голове — тяжело.
Осушал я без счета свой римский бокал,
И лодку волной понесло.
Мне снилось, монахиню видел я,
Бокал ей протягивал свой,
Она не хотела идти в монастырь,
Туманились глазки слезой.
Ну вот, ну вот, стой здесь у ворот,
Подружку зови сюда!»
Сама игуменья к ним идет:
«Пусть выйдет подружка сюда».
«Здесь нет никакой подружки
И некому выйти к вам».
«И если нет здесь подружки —
Обитель огню предам».
Подружка в одежде белой
Тут встала на пути:
«Мне волосы обстригли,
Во веки веков — прости!»
Он пред обителью упал,
Глядел он в глубокий, глубокий дол,
Тут разбил он римский свой бокал,
Разбил и сердце свое.
