Чудесный рог [*]
Кто к госпоже во двор
Летит во весь опор?
Коня он осадил,
Учтиво стан склонил.
Приветны взоры жен,
Вновь юноша склонен;
Несет он рог резной
В оправе золотой.
Горит без счету в ней
Прекраснейших камней,
Рубин, жемчуг, алмаз —
Пленительны для глаз.
Слоновой кости рог —
Громадней быть не мог,
Прекрасней быть не мог,
В придачу — перстенек.
Сияет серебром,
И сто звоночков в нем,
Из золота литых,—
То дар глубин морских.
Дар феи то морской —
Владычице земной,
Прекрасной, мудрой — ей,
Кто светлых фей светлей.
Тут юноша сказал:
«Чтоб рог мой зазвучал —
Лишь пальчиком нажмите,
Лишь пальчиком нажмите —
И все звоночки вдруг
Сольются в сладкий звук,
Что ни одна струна,
Певунья ни одна,
Ни птички в облаках,
Ни девушки в морях —
Никто б не пробудил!»
Тут всадник в горы взмыл.
У госпожи в руках
Тот рог, что пел в веках;
Лишь пальчик приложила —
О, сладостная сила!
К Анхен из Тарау посватался я,
В ней все именье, вся радость моя.
Анхен из Тарау душой мне верна,
В счастье и в горе мой спутник она.
Анхен из Тарау, ты — царство мое,
Плоть моя, сердце, душа, бытие!
Пусть нас все бури обнимут тесней,
Будем стоять неразлучно мы с ней.
Скорби, недуги, гоненья, беда —
Крепче нас свяжут в любви навсегда.
Стройная пальма тем боле стройна,
Чем долгосрочней под градом она,
Так же любовь в нас чудесно растят
Крестные муки, страданья и ад.
Нам разорвут ли объятья любви,
Ты хоть в бессолнечных землях ж и в и —
Путь я найду чрез леса, океан,
Чрез лед, железо, чрез вражеский стан.
Анхен из Тарау, ты — солнце мое,
С твоим сливаю свое бытие!
Стояла я на высокой горе
Да глядела в глубокий, глубокий Рейн,
Вдруг вижу — скользит там лодка,
Пируют рыцари в ней.
Тут самый молоденький из них,
Он поднял свой римский бокал,
Манит меня бокалом:
«Иль даром наливал?»
«Зачем меня зовешь ты,
Что потчуешь вином?
Отец в монастырь меня отдает,
Мне богу служить суждено».
Тут снится в ночной да в полуночный час
Рыцарю тяжкий сон,
Будто подружка ушла в монастырь,
Он с милой навек разлучен.
«Слуга, седлай нам двух коней,
На душе, в голове — тяжело.
Осушал я без счета свой римский бокал,
И лодку волной понесло.
Мне снилось, монахиню видел я,
Бокал ей протягивал свой,
Она не хотела идти в монастырь,
Туманились глазки слезой.
Ну вот, ну вот, стой здесь у ворот,
Подружку зови сюда!»
Сама игуменья к ним идет:
«Пусть выйдет подружка сюда».
«Здесь нет никакой подружки
И некому выйти к вам».
«И если нет здесь подружки —
Обитель огню предам».
Подружка в одежде белой
Тут встала на пути:
«Мне волосы обстригли,
Во веки веков — прости!»
Он пред обителью упал,
Глядел он в глубокий, глубокий дол,
Тут разбил он римский свой бокал,
Разбил и сердце свое.
Подмастерья, не робей!
Наши в Гамбурге, ей-ей,
Мастеров нагрели;
Роммодедом и фальдрида,
Мастеров нагрели.
В две недели взяв расчет,
Удирайте без забот,
Странствуйте по свету;
Роммодедом и фальдрида,
Странствуйте по свету!
Да чтоб всюду вы кричали:
Мастера у нас украли
Денежки из кассы;
Роммодедом и фальдрида,
Денежки из кассы!
Всем, кто крутит языком,
Шею набок мы свернем,
Станут молчаливы;
Роммодедом и фальдрида,
Станут молчаливы!
Пришли к Альтону подмастерья —
Знай, пируют без похмелья
На кошту хозяйском;
Роммодедом и фальдрида,
На кошту хозяйском.
Прогуляли две недельки —
Как вернуть нам в кассу деньги,
Как беду поправить?
Роммодедом и фальдрида,
Как беду поправить?
Подмастерья тут решили
Обсудить беду в трактире —
Там мертвецки пили;
Роммодедом и фальдрида,
Там мертвецки пили.
Вдруг — снаружи заперт дом,
Барабаны гремят кругом,
Город бьет тревогу;
Роммодедом и фальдрида,
Город бьет тревогу.
За дверьми военный стан,
Тридцать тысяч горожан,
Да еще солдаты;
Роммодедом и фальдрида,
Да еще солдаты.
Столяры — те сдаться рады,
Сами вышли из засады —
Ну, чего вам надо?
Роммодедом и фальдрида,
Ну, чего вам надо?
Справедливости одной!
Из-за вас в беде большой
Будет город Гамбург,
Роммодедом и фальдрида,
Будет город Гамбург.
Трубочисты — те востры:
Не робейте, столяры,
Не сдадимся в драке!
Роммодедом и фальдрида,
Не сдадимся в драке.
Отпустили столяров,
Тут раздался трубный зов,
Тут рожки запели;
Роммодедом и фальдрида,
Тут рожки запели.
Всяк ремесленник был рад,
Все кричали тут: виват!
Слава нашим братьям!
Роммодедом и фальдрида,
Слава нашим братьям!
Песню спел — и с глаз долой!
Мастерам пора домой,
Продавать именье;
Роммодедом и фальдрида,
Продавать именье.
Кем пропета песня эта?
Пареньками песня спета,
Что странствуют по свету;
Роммодедом и фальдрида,
Странствуют по свету.
И как только пастух через мост погнал,
Почему?
На мосту он рыцаря повстречал:
Гоп-гоп-гоп-на мосту повстречал.
Поспешает рыцарь шапочку снять,
Почему?
Доброго дня пастуху пожелать:
Гоп-гоп-гоп-пастуху пожелать.
Ах, рыцарь, голову накрой,
Почему?
Бедняк-пастух перед тобой:
Гоп-гоп-гоп-пастух перед тобой.
Бедняк пастух передо мной,
Почему?
Коль плащ тот мне куплен моим отцом:
Гоп-гоп-гоп-мне куплен отцом?
Тебе что за дело, рваный барон,
Почему?
Коль плащ тот мне куплен моим отцом:
Гоп-гоп-гоп-мне куплен отцом?
Тут рыцарь суров и гневен стал,
Почему?
Пастуха он забросил в глубокий подвал:
Гоп-гоп-гоп-в глубокий подвал.
Лишь мать пастуха узнала о том,
Почему?
Поутру спешит она к рыцарю в дом:
Гоп-гоп-гоп-едет к рыцарю в дом.
Ах, рыцарь, сына верни ты нам,
Почему?
Тебе я бочку золота дам:
Гоп-гоп-гоп-бочку золота дам.
Мне бочка золота — не расход,
Почему?
Пусть в дальних полях пастух живет:
Гоп-гоп-гоп-в полях живет.
И как только отец узнал о том,
Почему?
Поутру спешит он к рыцарю в дом:
Гоп-гоп-гоп-едет к рыцарю в дом.
Ах, рыцарь, сына верни ты нам,
Почему?
Тебе две бочки золота дам:
Гоп-гоп-гоп-две бочки дам.
Две бочки золота мне — не расход,
Почему?
Пусть в дальних полях пастух живет:
Гоп-гоп-гоп-в полях живет.
И как только подружка узнала о том,
Почему?
Поутру спешит она к рыцарю в дом:
Гоп-гоп-гоп-едет к рыцарю в дом.
Ах, рыцарь, верни ты милого нам,
Почему?
Алмазный венок тебе я дам:
Гоп-гоп-гоп-венок я дам.
Алмазный венок — немалый расход,
Почему?
Пусть милый в полях с тобой живет:
Гоп-гоп-гоп-с тобой живет.
