XIII История рассказывает, как Уленшпигель на Пасху во время заутрени устроил такое представление, что поп и его ключница подрались с мужиками[19]
Когда приближалась пасха, поп сказал причетнику Уленшпигелю, что здесь такой обычай: крестьяне на пасху устраивают пасхальное действо о том, как наш господь восстал из гроба. И Уленшпигель должен крестьянам в этом помочь. Подобает, чтоб пономарь тут всем заправлял и все устроил. Тогда Уленшпигель подумал: «Как тут с мужиками показать приход Марий?». И сказал священику: «Здесь ведь нет ни одного мужика, который был бы учен. Вы должны нам ссудить вашу служанку, она хорошо умеет писать и читать». Священник сказал: «Да, да, возьми всех, кто может тебе тут помочь. Моя служанка и прежде в этом участвовала». Ключнице это пришлось по душе, и она захотела представить ангела у гроба, так как знала стих наизусть.
Тогда Уленшпигель подыскал двух крестьян, с ним втроем они должны были стать тремя Мариями. Уленшпигель научил одного крестьянина латинским стихам, которые надо сказать. А священник – тот был наш господь бог, который должен восстать из гроба.
Когда Уленшпигель с мужиками явились ко гробу, наряженные Мариями, ключница, будто ангел у гроба, возгласила стих по латыни: «Quern queritis?» – «Кого вы ищете здесь?». Мужик, который был первой Марией, отвечал, как его научил Уленшпигель: «Мы ищем старую одноглазую попову шлюху». Когда ключница услышала, как насмехаются над ней и ее кривым глазом, она озлобилась на Уленшпигеля, прянула от гроба и думала кинуться с кулаками ему в лицо, но ошиблась и стукнула одного мужика так, что у него глаз вспух. Второй мужик увидел это и ударил ключницу по голове, отчего у нее крылья отвалились. Когда священник это увидел, он выпустил прапор из рук и пришел на помощь ключнице, вцепился в волосы одному крестьянину, и они схватились перед гробом.
Когда остальные крестьяне это увидели, они сбежались все сюда, подняли великий крик. Поп вместе с ключницей лежали внизу поверженные и мужики – две Марии – тоже, так что другим крестьянам пришлось их растаскивать. Но Уленшпигель в этом деле был начеку и вовремя убрался оттуда. Он убежал из церкви и пошел вон из деревни. Назад он больше не вернулся. Бог знает, где они нашли нового причетника.
XIV История рассказывает, как Уленшпигель обещал в Магдебурге совершить полет с крыши и как дерзкими речами прогнал прочь зевак[20]
Вскоре после того, как Уленшпигель был пономарем, пришел он в Магдебург и стал выделывать разные штуки, и этим-то имя Уленшпигеля стало известно, и о нем много могли порассказать. Тогда знатные горожане стали подстрекать его сделать что-нибудь удивительное, а он ответил, что согласен и полетит с балкона ратуши.
Крик поднялся в городе. Стар и млад собрались на рыночной площади, чтобы взглянуть на это. И вот Уленшпигель влез на балкон ратуши и стал размахивать руками и вести себя так, будто он собирается лететь. Горожане стояли, выпучив глаза и разинув рты, и ждали, что Уленшпигель полетит. А он засмеялся и сказал: «Я думал, нет глупее меня на белом свете, теперь я вижу, что здесь чуть ли не весь город одни дураки. И скажи мне все, что вы полетите, я бы вам не поверил, а вы мне, дураку, поверили. Как же я могу летать? Я же не гусь и не птица, у меня нет крыльев, а ведь никто не может лететь без крыльев. И теперь вы хорошо видите, что это выдумки». И Уленшпигель убежал с балкона. Одни бранились, другие смеялись и говорили: «Уленшпигель плут, но все-таки он сказал правду».
XV История рассказывает, как Уленшпигель выдал себя за лекаря и лечил доктора, состоящего при епископе Магдебургском, и одурачил его
Жил в Магдебурге епископ, по имени Бруно, граф Кверфуртский.[21] Он слышал рассказы об Уленшпигеле и велел позвать его в Гройенштейн,[22] Епископу очень понравились проделки Уленшпигеля и он дал ему платье и денег. И слугам пришелся он по душе. Они устраивали с ним много забав.
А при епископе состоял один доктор, он мнил себя очень ученым и мудрым, за что придворные его недолюбливали. Этот доктор отличался тем, что не терпел возле себя дураков. Вот и говорит он епископу и его советникам: «При знатном дворе надо держать мудрых людей, а не дураков. На это есть много оснований». Рыцари и придворные отвечали, что мнение доктора неправильно: кто не хочет слушать глупости, пусть уйдет, его ведь не принуждают. Доктор на это отвечал: «Дурак с дураками, а мудрец с мудрецами. Если князья будут держать при себе мудрых людей, так у них всегда будет мудрость перед глазами, а коли они держат при себе дураков, так и научатся дурости». Тут некоторые сказали: «А кто эти мудрецы, что считают себя очень умными? Среди них немало найдется таких, кого дурак одурачит. Господам и князьям подобает, чтобы разные люди при их дворах находились. Ведь с дураками князья себя тешат разными причудами. А там, где бывают господа, охотно бывают и шуты».
Приходят после этого придворные к Уленшпигелю, и начинают с ним договариваться, и просят, чтобы он придумал хитрость, дабы доктор получил воздаяние за свою мудрость. Они ему в этом помогут и епископ тоже. Услыхав это, Уленшпигель сказал: «Хорошо. Если вы, вельможи и рыцари, готовы мне в этом помочь, то доктор получит по заслугам». На этом они согласились.
И вот Уленшпигель уехал на четыре недели из замка и, странствуя в чистом поле, обдумывал, как ему поступить с доктором. Вскоре он это придумал и вновь возвратился в Гройенштейн, перерядился и выдал себя за врача, так как доктор, состоящий при епископе, часто бывал нездоров и много лечился. Рыцари сказали ученому доктору, что к ним прибыл доктор медицины. Ученый доктор не знал Уленшпигеля. Он пошел к нему в гостиницу и после недолгих слов взял Уленшпигеля с собой в замок. И вот начинают они разговаривать, и доктор говорит лекарю, что если он поможет ему вылечиться, то получит щедрую плату. Уленшпигель ответил ему в таких словах, как это принято у медиков, и предложил доктору провести с ним ночь в одной постели. Так он якобы лучше поймет, отчего недужит больной. «Я хочу вам кое-что дать перед сном, от чего вы пропотеете, а пот покажет, что у вас за болезнь», – сказал Уленшпигель. Доктор выслушал все и поверил ему. Он улегся вместе с Уленшпигелем в постель, решив, что все, что ему сказал Уленшпигель, не иначе как чистая правда. А Уленшпигель дал доктору сильное слабительное средство, и доктор думал, что его от этого пот прошибет, он не знал, что это сильное слабительное. Уленшпигель же взял выдолбленный камень, вложил в него кучку своего кала и положил камень вместе с дерьмом на доски кровати между доктором и стеной. Доктор лежал ближе к стене, а Уленшпигель – с краю кровати.
Так доктор лежал, и, как только повернулся к стене, ударила ему в нос вонь от дерьма, которым был начинен выдолбленный камень, и он был вынужден повернуться к Уленшпигелю. Но как только доктор к нему повернулся, Уленшпигель пустил шептуна, так что сразу завоняло. Доктор вновь повернулся к стене – снова вонью несет от камня. И так шутил Уленшпигель с доктором чуть не полночи. А тут еще стало действовать слабительное – быстро, сильно, без удержу, так что доктор весь обмарался и вонял ужасно.
Тогда Уленшпигель сказал доктору: «Почтенный доктор, как долго же воняет ваша испарина! Как вы себя чувствуете, так сильно потея? Ведь страсть как воняет». Доктор лежал и думал: «Мне это приятно нюхать». А ему между тем стало так приятно от этого запаха, что он едва мог говорить. Уленшпигель сказал: «Полежите тихо, я пойду достану огня, посмотреть какой у вас вид». Между тем, поднимаясь, Уленшпигель тоже наложил в постель и сказал: «Увы, мне стало плохо, это я от вас заразился».
Доктор лежал и так занедужил, что мог с трудом повернуть голову. Он благодарил бога, что лекарь от него удалился, – теперь он хоть немного глотнул воздуха, ибо, когда он ночью хотел встать с постели, Уленшпигель его удерживал, не давая ему подняться, и говорил, что доктор должен сперва хорошо пропотеть. И вот теперь Уленшпигель встал, вышел из комнаты и убежал совсем. Между тем наступил день, и доктор увидел у стенки выдолбленный камень, полный дерьма, а доктор был так слаб, что испачкал лицо в нечистотах.
Тут рыцари и придворные увидели доктора и пожелали ему доброго утра. Доктор говорил слабым голосом и не мог им вразумительно ответить. Он прилег в зале на скамье, где была подушка. Тогда придворные позвали сюда епископа и спросили доктора, что за притча у него получилась с врачом. Доктор ответил: «Негодяй меня оседлал. Я думал, что это доктор наук целебных, а это доктор дел непотребных». И он рассказал им все, что с ним тут происходило. Епископ и его свита стали сильно смеяться и сказали: «Все случилось согласно вашим словам. Вы говорили, что не надо водиться с дураками, ибо мудрый становится глупым с глупцами. Однако вы видите, что кое-кто с помощью дурня может набраться ума. Ибо ваш врач был на самом деле Уленшпигель, которого вы не знали и поверили ему и который вас обманул. Мы же, кто принимал его дурачества, хорошо его знали, но не хотели вас предостеречь, после того как вы хотели быть умнее всех (и именно поэтому). Как бы ни был умен человек, он должен знать и глупцов, если бы на свете не было дураков, как бы мы могли отличать мудрецов?».
