Лопе де Вега - Том 1

Я люблю его навеки.

Я люблю ее навеки.

Так чего же не хватает?

Только твоего согласья.

Мы в согласье жить не можем:
Не могу с убийцей брата
Я делить и кров и ложе.
Возвращаю твое слово.

Да! Тебя я понимаю!
Возвращаю твое слово.
Тяжело и мне ведь было б
Видеть ту, чей брат любимый,
Друг мой, мною был убит.

Значит, оба мы свободны.

Да.

Прощай же!

И прости!

Но одумайтесь, постойте!

Государь! Убийца брата
Мне не может быть супругом,
Хоть его боготворю я,
Хоть люблю его навек.

Государь! Любя ее,
Признаю, что справедливо
Это горькое решенье.

О какое благородство!

И какая твердость духа!

А по-моему, безумье!

Изумительные люди!

Да! Их родина — Севилья!

Все ж я ей найду супруга,
А ему найду жену.

Славный Лопе наш воспел
Дивную Звезду Севильи.
Славу вечную он дал ей,
Как на бронзовых скрижалях
Сохранив ее навек.

Вот так шутка!

Виртуозно
Сыграно! Никто в Ферраре
Не узнал бы государя.

Нет, боюсь, что я опознан.

Кто переоделся, тот
Может больше не стесняться,
Ибо переодеваться
Склонен даже небосвод.
Что такое мрак, которым
Он окутался проворно,
Как не плащ, глухой и черный,
Звездным затканный узором,
Для того чтоб дать вселенной
Слабый свет порой ночною,
И застегнутый луною,
Словно пряжкой драгоценной?

Экий вздор! Он бредит.

Что вы!
Просто он поэт той школы[164],
Чей туманный и тяжелый
Слог слывет у нас за новый.

Вы меня винить едва ли
Вправе в тропе неуместном,
Раз уж творогом небесным
Звать луну поэты стали.

Не за что тебя винить:
Так поэзия ничтожна
В наши дни, что было б можно
Сочинителей сравнить
С уличным шутом, способным
Извлекать за миг короткий
Ленты всех цветов из глотки,
Сметливым, но низкопробным.
Право, лучше перейти
К теме не такой тоскливой.
А красотка-то смазлива!..

Сущий ангел во плоти.
Впрочем, есть изъян и в ней.

А какой?

Наличье мужа,
Не сводящего к тому же
Зорких глаз с жены своей.

Да, за ней он смотрит в оба.

Муж, жену от всех таящий,—
Это изверг настоящий.

Но и муж, согласный, чтобы
Завела друзей жена,
Лишь того к ней подпускает,
Кто подарки в дом таскает,
Ибо, коль умрет она,
Он наследник — и прямой! —
Половины достоянья[165],
Что за время пребыванья
В браке нажито женой.

Выражаясь по-культистски[166],
Муж такой — исчадье змея.

Я сказал бы поточнее —
Просто черту родич близкий.
В сад дает он доступ нам,
Но сорвать мешает плод.

Можно б в дом зайти вон тот,
Но помеха есть и там.

В чем она?

В ханже-мамаше,
Охраняющей двух дочек,
Что свежее первых почек,
Перла и алмаза краше.

Верить внешности — опасно.

А вон здесь — дом некой донны,
Что сладка, как сахар жженый,
И смугла.

Характер страстный?

Облику всему под стать.
Но едва зайдешь к ней в гости,
Муж ее готов от злости
На рога тебя поднять.

Экая натура бычья!

Тут — особа есть одна.
Отперла бы нам она,
Если б не блюла приличья.

Что ж, зайдем к ней.

Ночь теперь.
Нас не впустят.

Я готов
Ей сказать, кто я таков.

О, тогда откроют дверь!

Ну, стучи.

По уговору
Стукну к ней лишь дважды я.

Кто там?

Я.

Кто я?

Друзья.
Цинтия, долой запоры!
Герцог сам явился с нами —
Так тебя хвалил ему я.

Что?

Не веришь?

Не пойму я
Не того, что герцог с вами,
А того, что ищет здесь
Столь высокая особа.

К Цинтии пришел он, чтобы
До себя ее вознесть.