Петер Майнцский, сослужил при этом графскому дому своей родины неоценимую службу в качестве советника и посредника.
Вместе в убитым 4 августа 1306 года Венцелем III, сыном в 1305 году умершего Венцеля II, мужская линия дома Пшемысловичей прервалась. Король Альбрехт отказал в женском порядке наследования и передал королевство как освободившийся лен своему сыну Рудольфу, который однако 4 июля 1307 года умер. На наследство стал претендовать герцог Генрих Каринтийский, который в 1306 году женился на дочери Венцеля II, Анне, и поэтому, с одной стороны, он вступил в наследование по женской линии, а с другой стороны, его притязания были подкреплены тем, что богемские сословия 15 августа 1307 года выбрали его королем.
Король Генрих занял позицию Альбрехта и стал рассматривать Богемию как освободившийся имперский лен. Обеспечение своего дома значимым богемским владением и голосом курфюрста было целью переговоров с курфюрстами и представителями богемских сословий, состоявшихся по поводу этой правовой позиции. Но и Генрих Каринтийский настаивал на своем мнении и нашел поддержку у Эберхарда Вюрттембергского и части богемских сословий, которые требовали их права выбора. В франкфуртском имперском собрании в июне 1310 года принимали участие и представители сословий. Генрих Каринтийский был объявлен вне закона. Для совершенной гарантии наследования трона Люксембургами был заключен брак между четвертой дочерью Венцеля II Элизабет, родившейся 10 января 1292 года, и сыном короля Генриха Иоанном, родившимся 10 августа 1296 года (вначале думали о брате Генриха Вальраме). В конце августа в Шпайере отпраздновали свадьбу. 31 августа 1310 года король Генрих наделил своего сына Богемией и Моравией. 7 февраля 1311 года Иоанн и Элизабет были коронованы на Градчине в Праге. В качестве наследника Пшемысловичей удалось Иоанну из-за своих польских прав на наследство заявить претензию на Шлезию и присоединить ее к Империи.
То, что однажды достиг Рудольф Габсбургский и что напрасно пытался достичь Адольф фон Нассау, теперь удалось Генриху Люксембургскому: посредством присоединения одной из больших по площади земель на востоке Империи он смог обеспечить своему королевству такую поддержку своим сильным династическим могуществом, какую ему не смогли бы обеспечить одни имперская собственность и имперские права.
После начала его правления вскоре Генрих также вознамерился осуществить другую, для него самого более важную и решающую возможность усиления власти и авторитета немецкого короля: приобретение императорской короны. К римскому походу короля Генриха относятся больше как к романтически приукрашенному анахронизму, которому едва ли можно приписывать властно-политическое значение. На это можно возразить, что граф, имеющий владения на западной границе Империи хорошо знал о планируемом стремлении короля Франции к гегемонии в Европе, чтобы не понимать, что вместе с фактическим могуществом только еще более высокое могущество Империи может усилить авторитет его королевства. Ему также были известны появившиеся новые государственно-правовые теории, которые видели основанный на праве акт достижения и приобретения во владение Империи не в выборах в Германии и не в признании папой, а только в коронации императором, и он знал, что только после коронации императором его признают и ему, поддержанному этими теориями, будут повиноваться не только в за преледами немецкой Империи лежащих частях Империи (Imperium), в Арелате и Италии, но и в столетиями оставленных под французским влиянием западных частях Империи. Возможно, Генрих также рассмативал как его долг, по меньшей мере, отважиться на попытку вновь принести мир в Италию, раздробленную борьбой партий, то, чего от него ожидал не только Данте, и присоединить страну обратно к Империи.
Оценив задним числом, нельзя сомневаться в том, что средневековая идея Империи не соответствовала больше порядку нового мира национальных государств и изменившегося самовосприятия церкви и не смогла больше восстановиться, приговоренная историей к своему закату и преодолению. Карл IV, внук Генриха VII, и его наследники, как это точно было сформулировано, не являлись более императорами, но носили титул императора. Но не было ли это необходимым, чтобы Генрих VII после смуты междуцарствия и неудачных начинаний его предшественников предпринял еще одну попытку для того, чтобы посредством его неудачи стало возможным осознание этой новой реальности?
Вскоре после выборов немецким королем Генрих начал переговоры с папой относительно коронации императором. 26 июля 1309 года уполномоченное посольство принесло присягу папе Клименту V, очень ему желанную, в которой Генрих признавал папские далеко идущие притязания на могущество. Теперь папа дал свое подтверждение выборов и обещал коронацию императором в церкви Св.Петра в Риме. Коронация была назначена на 2 февраля 1312 год. На имперском собрании в Шпайере в августе/сентябре 1309 года, на котором также присутствовали итальянские посланники и просили короля соблюдать его права в Италии, римский поход был официально отменен и выступление перенесено на 1 октября 1310 года. Надеялись, что можно будет добиться согласия у папы для переноса коронации на более поздний срок.
Также Генрих полагал, что он сможет достичь соглашения с королем Филиппом Французским и королем Робертом Неаполитанским, если бы наблюдатель, знающий, как протекали события, оглянулся назад, то вера Генриха в силу своего права и честность его партнеров по переговорам показались бы ему наивной легковерностью. До уровня дипломатов в Париже, Неаполе, Флоренции и Авиньоне, которые мастерски управляли игрой затянувшихся переговоров и половинчатых обещаний и также с готовностью делили щедрые гонорары, как они не стеснялись добиваться своих целей угрозами и насилием, не доросли ни Генрих, ни его советники. Внуку Карла Анжуйского, королю Роберту Неаполитанскому, римский поход немецкого короля должен был показаться перечеркиванием его собственных планов, направленных на господство в средней и верхней Италии. Однако враждебная Франции партия при дворе папы, которая большое значение придавала мировому соглашению в Италии и возвращению папы в Рим, надеялась на то, что между немецким королем и Робертом Неаполитанским может быть достигнут компромисс. Еще в августе 1309 года отстаивал кардинал Стефанеши (Stefaneschi) план брака между сыном Роберта Карлом Калабрийским (Karl von Kalbrien) и дочерью Генриха Беатрисой, но переговоры расстроились из-за высоких запросов Роберта относительно приданого. Но все время продолжал Генрих, даже, наконец, перед Римом в мае/июне 1312 года, лелеять эти планы. Папа поддержал его в этом, хотя его поддержка была слабой и нерешительной. Летом 1310 года соглашение казалось весьма достижимым, хотя после заключения с королем Филиппом 25 июня 1310 года о границе договора не осталось никаких поводов опасаться этих враждебных действий.
Генрих оповестил коммуны верхней и средней Италии о своем прибытии двумя посольствами в мае/июне 1310 года и призвал их к тому, чтобы они подготовили подобающий прием королю и будущему императору, выслали ему навстречу почетную свиту и делегировали уполномоченных представителей.
