Итак, я скажу, что народ в своих решениях опирается на бытующие о человеке мнения, если его дела не являются общеизвестными, а также на те предположения и слухи, которые ходят на его счет. Предположения восходят прежде всего к представлению о том, что сыновья должны быть похожи на своих отцов, и если те были выдающимися и полезными гражданами, от них ждут того же до тех пор, пока они своими поступками не докажут обратное. Источником суждений служит также образ действий того, о ком идет речь. Наилучший образ действий состоит в том, чтобы водить дружбу с людьми серьезными, добронравными, чья мудрость известна каждому. Ничто так много не говорит о человеке, как круг его друзей, поэтому человек, который водит компанию с достойными людьми, заслуженно приобретает доброе имя, ибо он обязательно станет в чем-то на них похожим. Известность в обществе можно еще приобрести с помощью какого-нибудь необычного и приметного поступка, хотя бы и в частной жизни, в котором ты проявил себя с достоинством. Из всех этих трех вещей, обеспечивающих человеку с первых шагов хорошую репутацию, последняя самая действенная, потому что суждения по сородичам и отцам бывают столь обманчивы, что люди не очень-то на них полагаются, и если обсуждаемое лицо не располагает собственной доблестью, уважение к нему быстро улетучивается. Второй способ, который позволяет судить о тебе по твоим знакомствам, лучше первого, но значительно уступает третьему, ибо пока ты чем-нибудь не проявишь себя сам, твоя репутация будет основана на молве, которая легко может ее уничтожить. Но третий способ, который исходит из твоих реальных дел и основывается на них, с самого начала так надежно защищает твое доброе имя, что, желая распроститься с ним, тебе придется совершить много дурных поступков. Таким образом, люди, выросшие в республике, должны идти по этому пути и поначалу привлечь к себе внимание какими-то необыкновенными деяниями. Так поступали в молодости многие римляне, добиваясь издания закона, защищающего общую пользу, обвиняя в злоупотреблениях кого-либо из влиятельных граждан или принимая другие подобные примечательные и незаурядные меры, которые вызвали бы толки. Все это необходимо не только для того, чтобы приобрести уважение, но и для сохранения и упрочения его. Но для этого следует придумывать все новые и новые дела, как поступал на протяжении всей своей жизни Тит Манлий – после того как он доблестно, не останавливаясь ни перед чем, защитил своего отца и благодаря этому снискал определенную репутацию, прошло несколько лет, и он сразился с французом, а убив его, снял с его шеи золотое ожерелье, за что получил имя Торкват. Мало того, уже в зрелом возрасте он умертвил своего сына за то, что тот сразился без разрешения, хотя и одолел врага. Три этих подвига сделали Манлия более известным и более почитаемым в веках, чем всевозможные триумфы и победы, которыми он был украшен наравне с другими римлянами. Дело в том, что своими победами Манлий мало отличался от других, а вышеперечисленные его поступки сравнить было почти не с кем.
Сципиону Старшему больше всего славы принесли не столько его триумфы, сколько защита отца на реке Тичино и клятва, которую после поражения при Каннах с обнаженным мечом он заставил принести молодых римлян, которые пообещали не покидать Италию, как уже было ими решено. Эти два деяния положили начало известности Сципиона и послужили ступенью к его триумфам в войнах в Испании и в Африке. Еще больше увеличилось уважение к нему, когда он вернул отцу его дочь, а мужу – супругу в Испании. Такой образ действий полезен не только для граждан, собирающихся прославиться, чтобы занять определенный пост в своей республике, но и для государей, чтобы упрочить свою власть, ибо ничто не приносит им столько уважения, как необычайные слова и поступки, клонящиеся к общему благу и показывающие властелина великодушным, щедрым или справедливым, так что его имя не сходит с уст подданных. Возвращаясь к началу нашего рассуждения, скажу, что когда народ поручает что-либо одному из граждан, основываясь на одном из трех вышеописанных способов суждений, он не впадает в заблуждение, но если в дальнейшем этот человек подтверждает свою репутацию все новыми поступками, то это еще лучше, поскольку в таком случае обмануться почти невозможно. Я говорю только о тех должностях, которыми наделяют лиц, делающих первые шаги и не успевших твердо зарекомендовать себя на опыте или доказать свое непостоянство; в этих последних случаях народу трудно внушить ложное мнение или подкупить его, поэтому он будет меньше склонен к заблуждению, чем государь. Народ может быть увлечен славой, известностью и деяниями кого-либо из граждан, преувеличивая их значение, от чего застрахован государь, которого всегда предостережет кто-нибудь из советников. И дабы не лишать подобных же советов народы, мудрые основатели республик устроили так, чтобы при назначении на высшие должности в городе, которые опасно доверять неспособным к ним людям, особенно если к кому-нибудь из них клонится народная привязанность, всякий гражданин, считая это к тому же похвальным делом, мог публично заявить о недостатках претендента, потому что тогда народ сможет судить о нем с лучшим знанием дела. О том, что так велось и в Риме, свидетельствует речь Фабия Максима, обращенная им к народу во время Второй Пунической войны, когда при избрании консулов успех клонился на сторону Тита Отацилия. Фабий считал его неспособным к исполнению консульской должности в такое время и во всеуслышание заявил об этом; вследствие такой речи народ обратил свое расположение на человека, больше этого заслуживающего. Итак, при выборе должностных лиц народы пользуются наиболее правильными мерками, и если им дают советы не хуже, чем государям, они совершают меньше ошибок, чем последние. Поэтому гражданин, желающий заслужить народное расположение, должен, как Тит Манлий, привлечь к себе внимание соответствующим поступком.
Глава XXXV
Сколь опасно отвечать за данный кому-либо совет, и чем необыкновеннее совет, тем больше опасность
Насколько опасно становиться во главе нововведений, которые касаются всех, как трудно готовить и проводить их, а затем охранять, рассуждать было бы слишком долго и увело бы нас в сторону, поэтому, отложив этот предмет до подходящего для таких высоких материй места, я буду говорить только о тех опасностях, которым подвергаются граждане или советники государей, выступающие с предложением важных и серьезных решений, так что все бремя ответственности за них ложится на этих лиц. Ведь для людей важен исход предприятия, поэтому все дурные последствия они приписывают его зачинщику, который удостаивается похвалы и за успех, но награда далеко не может сравниться с хулой. Нынешний турецкий султан Селим, как рассказывают люди, бывавшие в его стране, собирался в поход на Сирию и Египет, но один из его пашей, правивший на границе с Персией, уговорил его напасть на шаха, и, последовав этому совету, султан выступил в Персию с огромным войском. Он оказался в обширнейшем краю, изобилующем пустынями и почти лишенном рек, и подвергся тем же лишениям, которые погубили в свое время много римских армий. Хотя силы султана превосходили противника, из-за голода и болезней он потерял большую часть своих воинов, так что воспылал гневом против зачинщика этого похода и казнил его. Можно прочитать о многих гражданах, выступавших за то или иное предприятие, а когда оно оканчивалось плачевно, они бывали отправлены в ссылку. Некоторые римские граждане выступали за то, чтобы избрать консулом плебея. Первый плебей, избранный консулом и отправившийся на войну, был разбит, и названным советчикам пришлось бы худо, если бы партия, настоявшая на принятии этого решения, не была в такой силе.
Итак, не подлежит никакому сомнению, что советники республик, советники государей находятся в затруднении, ибо если они не станут давать откровенных советов, которые представляются им полезными для государя или для их города, то не смогут исполнять свои обязанности. Советуя же, они подвергают опасности свою жизнь и свое положение, поскольку все люди в этих вещах слепы и судят о том, был ли совет хорошим или дурным, по результату. И, думая о том, как избежать одновременно и бесчестья, и опасности, я не вижу другого выхода, кроме того как относиться к делам спокойно и ничего не принимать близко к сердцу, высказывая свое мнение бесстрастно, и точно так же со скромностью защищать его, так что если твой город или государь склонится на его сторону, пусть он сделает это добровольно и не считает, что ты на этом упорно настаивал. Если ты поступишь таким образом, навряд ли государь или народ будут в обиде на твой совет, потому что ты не навязывал его вопреки воле многих; ведь опасность наступает тогда, когда ты перечишь множеству людей, которые впоследствии, при неудачном исходе, наперебой стараются тебя погубить. И если в таком случае ты лишишь себя славы, приобретаемой, когда ты противостоишь большинству в одиночку и твое мнение оказывается справедливым, все-таки тут ты получаешь два преимущества: во-первых, избегаешь опасности, а во-вторых, если ты не навязываешь свой совет и твоему мнению предпочли совет другого, который затем оказывается неудачным, ты удостаиваешься превеликой похвалы. И хотя слава, приобретенная вследствие неудач твоего города или твоего государя, приносит мало радости, нельзя пренебрегать и ею. Больше, пожалуй, я не могу ничего посоветовать по этому поводу, ибо, если я предложу людям молчать и не высказывать своего мнения, от этого для республики и для государя ничего не прибавится, а они не избегут опасности, потому что со временем станут вызывать подозрение. С ними может случиться, как с друзьями македонского царя Персея, разгромленного Эмилием Павлом и спасшегося с небольшой свитой. Случилось так, что, возвращаясь к происшедшим событиям, один из друзей царя стал перечислять Персею допущенные им ошибки, которые привели к его крушению. Обратившись к нему, Персей воскликнул: «Предатель, так ты дожидался, чтобы высказать все это мне теперь, когда уже ничем нельзя помочь!» – и при этих словах собственноручно умертвил его. Так этот придворный был наказан за то, что помалкивал, когда следовало высказываться, и высказался, когда должен был промолчать. Посему я думаю, что нужно поступать так, как было сказано выше.
