чтобы подружиться с Венцеславом Пьетро Пьетрой. Маанапе произнес речь, в которой показал нежелательность такого похода ввиду того, что у купца ноги пятками вперед, а если Бог его так пометил, то это уж неспроста. Наверняка злобная нечистая сила… Да уж не Пьяймáн-людоед ли он! Макунаима и слушать не захотел.
– А я всё равно пойду. Где меня знают, там меня любят, а где пока не знают – там знакомство будет!
Тогда Маанапе решил пойти вместе с братом.
За купеческим шатром росло высокое дерево Дзалаура-Йег, которое дает любые плоды: кешью, момбины, амбареллы, манго, ананасы, авокадо, жаботикабы, гравиолы, саподиллы, пальмовые ягоды, персики, питанги, гуажиру, что пахнет подмышками негритянки, – все эти плоды есть на этом дереве. Братья были голодны. Чтобы их не заметили лакомящиеся плодами птицы и звери, они соорудили на нижних ветвях дерева убежище из срезанных муравьями листьев. Маанапе наказал Макунаиме:
– Смотри, если запоет птица, не повторяй ее песни, братец, иначе плакали все мои советы!
Герой кивнул в знак согласия. Маанапе стрелял из сарбатаны, а Макунаима подбирал из-за убежища падающую дичь. Дичь падала с громким треском, а Макунаима складывал в укрытии тинаму, макак, мику, орангутанов, краксов, пенелоп, криптуреллусов, туканов – всю эту дичь. Но весь этот сыр-бор заставил Венцеслава Пьетро Пьетру прервать свое дольче фар ньенте, и он вышел посмотреть, что за шум. А Венцеслав Пьетро Пьетра – это был и в самом деле великан-людоед Пьяйман. Он вышел на крыльцо и пропел по-птичьи, как будто вдали птица кричит:
– Огорó! Огоро! Огоро!
Макунаима тут же повторил:
– Огоро! Огоро! Огоро!
Маанапе понял, что грядет опасность, и тихо сказал герою:
– Прячься, братец!
Герой спрятался за кучей листьев между убитой дичью и муравьями. И тут-то пришел великан.
– Кто повторил мою песню?
Маанапе сказал:
– Знать не знаю.
– Кто повторил мою песню?
– Знать не знаю.
И так тринадцать раз. Тогда великан сказал:
– Это был человек. Покажи мне его.
Маанапе швырнул великану мертвого тинаму. Пьяйман проглотил тинаму и сказал:
– Это был человек! Покажи мне его!
Маанапе швырнул великану мертвую макаку. Пьяйман проглотил ее и вновь сказал:
– Это был человек! Покажи мне его!
Тогда людоед увидел из-за листвы торчащий мизинец героя и бросил в него стрелу. Раздался протяжный стон – бах, а-а-а-а-ай! – и Макунаима упал замертво, пораженный стрелой в самое сердце. Великан приказал Маанапе:
– Подавай сюда человека, которого я убил!
Маанапе стал бросать по очереди птиц: хохлатого гокко, сережчатого кракса, перепелов, якана-солнечная спина, но Пьяйман проглотил всех этих птиц и всё требовал, чтобы ему подали человека, которого он убил своей стрелой. Маанапе не хотел отдавать брата и продолжал бросать великану птиц и зверей. Долго так продолжалось, и Макунаима тем временем умер. Наконец Пьяйман закричал дурным голосом:
– Маанапе, внучок ты мой, хватит уже нам с тобой препираться! Подавай сюда человека, которого я убил, а иначе я тебя убью, старый ты пройдоха!
Но Маанапе не хотел отдавать брата. Он схватил разом шесть туш: тинаму, макаку, индюшку жаку, белокрылую индюшку, индийскую курицу и якана-солнечная спина – и бросил их все на землю, крикнув:
– А вот тебе шесть!
Пьяйман разозлился. Он вырвал с корнем четыре толстенных дерева, что растут в разных концах света, и набросился с ними на Маанапе:
– Прочь с дороги, ничтожество! У крокодила шеи нет, а у муравья толстой шкуры! Да я четыре дерева на кончике ногтя держу! Будешь знать, как подложную дичь бросать!
Тогда Маанапе испугался и – бах! – бросил героя на землю. Так Маанапе и Пьяйман изобрели божественную игру труку.
Пьяйман утихомирился:
– Давно бы так.
Тогда он схватил покойника за ноги и потащил за собой в дом. Маанапе в отчаянии слез с дерева. Он уже собрался идти спасать бедного мертвого братца, когда увидел муравьишку-сарарá по имени Камбжик. Муравей спросил:
– Как тебя занесло-то сюда, приятель?
– Я иду за великаном, который убил моего брата.
– Я с тобой пойду.
И Камбжик вылизал всю кровь, что пролилась из тела героя на землю, на траву и на ветви, и пошел впереди Маанапе, показывая ему путь и слизывая оставшиеся капли крови.
Они вошли в дом, пересекли прихожую и столовую, прошли через кухню, вышли на террасу и остановились у двери сарая. Маанапе зажег лучину из куска коры тамаринда, и они спустились по темной лестнице. На самой двери погреба виднелась последняя капля крови. Дверь была заперта. Маанапе почесал нос и сказал Камбжику:
– Ну а теперь куда?!
Тогда из-под двери вылез клещ Злезлéг и спросил Маанапе:
– А куда тебе надо, приятель?
– Я иду за великаном, который убил моего брата.
Злезлег отвечал:
– Хорошо. Тогда закрой глаза, приятель, – Маанапе закрыл глаза. – А теперь открой, приятель.
Маанапе открыл глаза и увидел, что клещ Злезлег обернулся ключом от английского замка. Он поднял ключ с земли и открыл дверь. Злезлег вновь обернулся клещом и сказал:
– Пьяймана можно уговорить, если вином из верхних бутылок хорошенько его напоить.
И Злезлег исчез. Маанапе вытащил десяток бутылок, открыл их – и повеяло превосходным букетом. Это был знаменитый кауин, что зовется кьянти. Тогда Маанапе прошел в следующую залу погреба. Там-то и был великан со своей подружкой, непрестанно курящей трубку старой каапóрой, которая звалась Сеюси и была невероятно прожорлива. Маанапе отдал бутылки Венцеславу Пьетро Пьетре, отсыпал каапоре табаку из Парá, и парочка забыла обо всём.
Разрубленный на двадцать раз по тридцать мелких кусочков герой барахтался в кипящей поленте. Маанапе выбрал все кусочки и кости и разложил их на цементном полу, чтобы охладить. Когда они остыли, муравей Камбжик выплюнул на них слизанную кровь. Тогда Маанапе завернул каждый окровавленный кусочек в банановые листья, положил их в холщовый мешок и отправился в пансион.
Придя туда, он поставил мешок вертикально на пол и окурил его. Тогда ослабевший Макунаима, пошатываясь, вышел из банановых листьев. Маанапе дал брату попить гуараны, и тот снова стал статным молодцем. Он отогнал москитов и спросил:
– Что со мной было?
– Ну боже ж ты ж мой, я разве тебе не говорил не повторять песню, которую птица пропоет! Говорил, так что ж теперь!..
На другой день Макунаима проснулся со скарлатиной и с тех пор беспрестанно твердил в ознобе, что ему нужна машина-пистолет, чтобы убить Венцеслава Пьетро Пьетру. Едва выздоровев, он отправился к англичанам, чтобы попросить смит-и-вессон. Англичане сказали:
– Пистолеты еще зелены, но посмотрим, может, созрели какие ранние.
И они пришли к пистолетному дереву. Англичане сказали герою:
– Ты жди здесь. Если будет падать какой пистолет
