— А не видел ты здесь брата моего, Мукару?
— Как не видать, видел. А где же он теперь?
Мы тут с ним долго забавлялись. Я показывал ему игры нарта Сослана. Весело мы с ним играли. И вот он поднял на голове своей ледяную глыбу и умчался с ней в страну нартов.
— Именем твоего бога прошу, — сказал Бибыц, — расскажи мне об играх Сослана! Мы давно уже о них слышали, а видеть их нам ее приходилось.
— Лучше меня никто не расскажет, — ответил Сослан.
— Ну-ка, давай, рассказывай скорее!
— Есть у Сослана среди прочего скота два серых барана. Как быки, сильны эти бараны. Ставит их Сослан по обе стороны, подставляет им свою голову, и бараны для его забавы с двух сторон бьют его рогами по вискам. Бывало устанут бараны, а Сослан тогда погладит себя по лицу и скажет: «Не знаю я игры приятнее этой!»
— Где же эти серые бараны? — спросил Бибыц.
— Я могу тебе их показать, — сказал Сослан, и он указал Бибыцу в стаде на двух серых баранов.
На быков были похожи эти бараны.
Встал Бибыц на колени и подставил им свою голову. Свистнул Сослан, и с двух сторон помчались его бараны и ударили рогами в оба виска Бибыца. С утра до вечера длилась эта игра. К вечеру устали бараны, а Бибыц сказал: «А ведь и правда, хороша игра!» — покряхтел и вытер свое лицо.
— А какими другими играми забавляется Сослан? — спросил Бибыц.
— У подошвы горы втыкает он много копий остриями вверх. Поднимается сам на вершину горы и там весело пляшет. А в разгаре пляски бросается вниз головой, летит прямо на копья и, упираясь в них головой, становится вверх ногами.
— А ну-ка, посмотри, как это у меня выйдет, — сказал Бибыц. И, воткнув стальные копья у подошвы горы, он поднялся на гору, долго плясал там и в разгаре штоки с веселым криком бросился с утеса.
Прямо на острия копий низвергся он и, упираясь в них головой, стал петь и в лад песне хлопать ногами.
— Ну, как это у меня вышло? — спросил он Сослана. — Неужели Сослан может выдумать что-либо получше?
— О мое солнышко, нет предела его мощи! — сказал Сослан. — Двенадцать пар быков запрягают и привозят на них громадные валуны, сто пар быков запрягают и дрова привозят на них. Разводят костер и раскаляют камни, раздувая их ста мехами. И когда раскалятся докрасна камни, раскрывает Сослан рот, и швыряют ему в рот раскаленные камни. Проглатывает Сослан эти камни и потом изрыгает обратно, без всякого вреда для себя.
— Попробую-ка и я поиграть в эту игру, — сказал Бибыц.
Запрягли они нартских быков, на двенадцати парах привезли с берега моря громадные валуны, на ста парах подвезли дрова. Развели под камнями костер и раздули его пламя ста мехами. И когда докрасна накалились камни, стал Бибыц бросать их в свою пасть, проглатывал и снова изрыгал обратно. А когда кончилась игра, вздохнул Бибыц и сказал:
— Это для игры годится, разогрел я утробу свою. А теперь покажи мне самую трудную игру Сослана, попробую я и эту игру.
И сказал тогда Сослан Бибыцу:
— Есть у Сослана еще игра: так глубоко заходит он в море, что только его голова остается видна над водой. Сверху наваливают на него хворост, бревна, камни, всякие тяжести, какие только под руку попадутся. А потом просит Сослан у неба, чтобы оно послало такой мороз, который за время, пока откроется и захлопнется дверь дома, может водопад превратить в ледяной столб. И когда небо исполняет просьбу Сослана и море замерзает, поднимает Сослан на себе замерзшее море и выносит его на своих плечах.
— Не могу я не попробовать сыграть и в эту игру! Неужели не хватит у меня силы? — сказал Бибыц и тут же вошел в море так глубоко, что осталась видна только его громадная голова.
Хворост, бревна, огромные скалы стал наваливать на него Сослан, а потом взмолился:
— О небо, нашли такой мороз, который за время, пока откроется и захлопнется дверь дома, может водопад превратить в ледяной столб!
И тут же такой мороз спустился на землю, что море промерзло до дна и превратилось в ледяной камень. Целую неделю просидел в этом льду Бибыц, пока не сказал ему Сослан:
— Ну, теперь попробуй, выходи!
Поднялся Бибыц и, обливаясь потом, понес на себе оледеневшее море.
«Ой, ой! — подумал Сослан. — От этого, пожалуй, так легко не избавишься. Видно, гибель пришла и мне и скоту!»
— А теперь ты должен мне показать все пути-дороги Сослана, — сказал Бибыц, отряхивая с себя лед.
— Пусть будет по-твоему, — сказал Сослан. — Наступает весна, настало мне время угонять скот в страну нартов. Последуй за мной, и я покажу тебе все пути-дороги Сослана.
Согласился Бибыц. Собрался Сослан и погнал скот обратно в нартские селения. Когда увидели нарты, что весь их скот цел и хорошо откормлен, очень обрадовались они и стали еще больше уважать Сослана. Но не знали они, какая тревога сжимает сердце Сослана. Каждый погнал к себе во двор свою скотину. Сослан тоже вернулся домой. Сердито опустился он в свое кресло — затрещало под ним дубовое кресло.
Увидела Шатана, что нехорошо на душе у Сослана, и спросила его:
— Ну, а чего тебе теперь не хватает? Стада вернулись сбереженные и откормленные, и восхваляют нарты тебя за это!
— А что мне теперь до скотины? — ответил Сослан. — Единственно с помощью ума пришлось мне сразиться с обоими сыновьями Тара. Удалось мне убить Мукару. Этот пояс, который ты видишь на мне, сделан из спинного мозга этого великана. Но как ни старался я, ничего не мог поделать с Бибыцем. Никакому богатырю не справиться с таким чудовищем, а ведь он следом за мной идет в наш дом.
— Напрасно ты боишься его, — сказала Шатана. — Я помогу тебе избавиться от него.
Они еще разговаривали, как со двора раздался голос Бибыца. Выбежала к нему Шатана и как гостя приветствовала его.
— Невредимым гостить тебе у нас! — сказала она. И, быстро вернувшись в дом, чтобы убрать комнату, сказала Сослану: — Спрячься пока и предоставь мне разделаться с ним.
В сенях их дома устроен был подпол. Велела Шатана влезть Сослану в подпол и сказала ему:
— Сиди смирно и внимательно слушай.
Тут же побежала она к двери, ввела Бибыца в дом и усадила его на почетное место. Приготовила обильную еду-питье и расставила все это на столике-трехножке перед Бибыцем.
Я ищу Сослана. Очень он нужен мне, — сказал Бибыц. — Дома он или нет?
— Сослан должен скоро быть дома. Только вернулся он из далекой страны, где оберегал табуны нартов, и наша молодежь празднует его возвращение. Ты пришел издалека и, конечно, устал. Поешь пока, отдохни, а он вернется.
И Шатана поднесла ему почетную чашу и попросила его перед едой благословить чашу. Взял Бибыц чашу и только стал произносить слова благословенья, но тут Шатана сказала ему:
— Ох, добрый человек, если узнает нартская молодежь, что призывал ты сюда чуждых нам духов, не выпустит она тебя живым отсюда!
— Так возьми чашу и сама благословляй, — сказал гость.
Взяла Шатана из его рук чашу и спросила:
— Скажи, гость, где хранится душа твоя, твоя сила и твоя надежда?
— А что тебе до этого? — спрашивает Бибыц.
— А как же иначе мне тебя благословлять? — ответила Шатана. — Таково наше благословенье.
Тогда Бибыц подумал и сказал, указывая на столб, подпирающий потолок:
— Вон в этом столбе находится моя сила, моя надежда и моя душа.
Подбежала Шатана к столбу, обняла столб и поцеловала.
Засмеялся тогда Бибыц и говорит:
— Ну, как ты думаешь: с чего моя сила, моя надежда и моя душа будут находиться в этом столбе?
— Так где же они? — спросила Шатана.
— В камне очажном, — ответил Бибыц.
Склонилась Шатана к очажному камню и стала обнимать его, целовать и гладить.
— Ну, скажи, лукавая женщина: с чего моя душа, надежда и сила заберутся в этот очажный камень?
— Ах, гость дорогой, как нехорошо ты со мной поступаешь! Я от всей души спрашиваю тебя, а ты хочешь обмануть меня, — огорченно сказала Шатана.
И решил тут Бибыц довериться Шатане.
— Слушай, — сказал он, — я скажу тебе правду. На Желтом Утесе стоит неприступная крепость. В той крепости хранится булатный ящик. Три голубя скрыты в том ящике: один из них — моя сила, другой — моя надежда, а третий — моя душа.
— Ну, я вижу, надежно спрятаны они и никому не добраться до них, — сказала Шатана.
— Почему же нельзя добраться? — сказал Бибыц. — Стоит мне свой меч высунуть за дверь, как от него потянется полоса света до самой крепости.
— Вот чудеса-то! — удивилась Шатана. Потом она благословила чашу и стала угощать гостя.
Сильно проголодался Бибыц и набросился на еду. Незаметно подсыпала ему Шатана в чашу ронга сонного зелья. И только он выпил, как сонное зелье тут же свалило его. Уложила Шатана Бибыца в постель, и захрапел он.
Велела тут Шатана вылезть Сослану из подпола, взяла меч Бибыца, и только вышли они с Сосланом за дверь — луч солнца упал на меч, и длинная полоса света, подобная радуге, протянулась от его острия и указала крепость на Желтом Утесе. И по этой радужной: дороге послал Сослан своего прирученного ястреба. Тот вмиг слетал в крепость на Желтом Утесе и принес в когтях своих булатный ящик.
