Вероятно, воспоминания об этом у Хенира остались самые веселые. Некоторое время он не мог ни слова сказать от смеха и лишь потом, успокоившись, продолжал:
— Итак, Скади согласилась. Асы встали за занавеску, закатали штаны и перемешались. Затем занавеску слегка приподняли, так, чтобы она могла видеть лишь наши ноги.
Скади очень хотела выбрать Бальдра, сына Одина, отличавшегося удивительной красотой, и, увидев пару красивых ног, указала на них, полагая, что они принадлежат Бальдру. Однако она ошиблась — то были ноги Ньерда.
Такой выбор отнюдь не порадовал Скади. Лицо ее вытянулось от досады, но ничего не поделаешь — уговор есть уговор, и его следует соблюдать. Тем не менее Один все же опасался, как бы она снова не затеяла ссору, и, желая угодить ей, отыскал глаза мертвого Тьяцци и забросил их высоко на небо, сделав из них звезды. А когда Локи рассмешил ее, играя с козой, Скади и вовсе смягчилась.
Ньерд, напротив, был весьма рад, получив в жены такую красивую молодую девушку, однако супружество их не принесло им счастья. Скади хотела поселиться высоко в горах в Трюмхейме — там, где жил ее отец, — Ньерд же плохо чувствовал себя в горах, да и вой волков по ночам сильно его донимал. Он желал жить у моря в своем доме, зовущемся Ноатун. Но здесь уже не нравилось Скади — шум моря и крики чаек казались ей невыносимыми. И они решили попеременно жить по девять суток то здесь, то там. Тем не менее это оказалось не под силу ни тому, ни другой, и кончилось все тем, что они расстались. Скади вернулась к себе в Трюмхейм по сей день живет среди волков и высоких скал. Ньерд по-прежнему обитает у моря, где может вдоволь наслаждаться шумом прибоя, криками чаек и песнями лебедей. Что ж, такова жизнь! — задумчиво закончил свой рассказ Хенир.
Эрик слушал его рассеянно. Выждав из вежливости небольшую паузу, не такую, однако, долгую, чтобы позволить Хениру припомнить еще какую-нибудь историю, он осторожно кашлянул:
— Кхм… э-э… кхм… Кстати, а как мне отсюда выбраться?
Хенир также закашлялся. Когда кашель улегся, он сказал:
— Пойдешь в левый проход, дойдешь по коридору до четвертой двери по левой стороне, дальше — прямо, третья дверь справа, за ней — маленькая комнатка, я в противоположной ее стене выход наружу!
Эрик, не мешкая ни секунды, двинулся в указанном направлении, оставив Хенира в его излюбленном темном углу.
Перед выходом, на лужайке, залитой солнцем, стояла Труд. Она явно поджидала его.
— Что-то ты долго, — сказала девочка. — Небось, Хенира встретил?
Эрик кивнул.
— А-а, ну тогда все понятно. Бедняга Хенир. Сколько себя помню, он вечно прячется тут у нас в Бильскирнире, стараясь держаться в тени моего отца или кого-нибудь другого из асов. Он страшно одинок и всегда не прочь поболтать. Так как, прогуляться не хочешь?
Эрик снова кивнул.
Он обратил внимание, что его новый костюм как две капли воды похож на одежду Труд. Однако она, несомненно, чувствовала себя в нем намного удобнее, чем он. Солнце на безоблачном небе грело вовсю. Эрику стало жарко, и он снял свою безрукавку.
Труд метнула в его сторону любопытный взгляд и какое-то мгновение, казалось, колебалась, не последовать ли его примеру, однако, по-видимому, раздумала и по-прежнему осталась в куртке. «Вероятно, привыкла к жаре», — решил Эрик.
Они шли вдоль стены Бильскирнира. Труд что-то весело напевала себе под нос. Эрик невольно залюбовался ею, однако то, что творилось вокруг, интересовало его куда больше. Если бы он не знал, где находится, то подумал бы, что попал в музей эпохи Железного века. Все здесь выглядело абсолютно так, как он и представлял себе по книгам и рассказам о древних временах. Разница состояла лишь в том, что окружающие его картины старины были живыми — все находилось в постоянном движении, поражало воображение богатством меняющихся красок, со всех сторон неслись различные звуки и запахи.
Окрестности, просматривающиеся на много миль вокруг, радовали глаз буйством зелени и изобилием. Эрик помнил, что эта часть Асгарда носит название Трудвангар. Вчера он видел ее уже в сумерках, поэтому сегодня все здесь казалось для него новым. Пейзаж действительно был великолепен — невысокие холмы перемежались зелеными лугами, обширными полями, небольшими лесами и рощами. То здесь, то там на приличном расстоянии друг от друга были разбросаны большие хутора и крепости, возле которых виднелись фигурки их обитателей. Те, что побольше, вероятно, были люди, а поменьше — карлики. Большинство из них были заняты — работали в поле или же что-то делали в лесу.
Мимо них прошла какая-то женщина, неся на плече связку кур со свернутыми шеями. Она приветливо улыбнулась Труд.
— Это Фулла, — объяснила девочка, — служанка Фригг.
Некоторое время спустя с ними поравнялась запряженная быками телега, груженая хворостом. Правил телегой какой-то человек с длинным красивым мечом на боку. Он также по-дружески приветствовал Труд. С любопытством взглянув на Эрика, он поздоровался и с ним.
Эрик с интересом проводил повозку глазами. Ему показалось, что мужчина этот как две капли воды похож на человека из Толлунда <Прекрасно сохранившиеся останки древнего человека (датируются ок. 500 г. до н.э.) найденные в Толлундском болоте в 10 км от Силькеборга (Дания).>. Однако меч на его боку говорил о том, что это ас.
— Это Скирнир, гонец Фрейра, — сказала Труд. — А меч у него потому, что когда-то он привел в Асгард жену Фрейра, Герд. Кстати, они живут здесь неподалеку. Хочешь зайдем к ним в гости? Заодно и Рескву с Фьельниром увидим.
Однако Эрик отказался. Для начала с него и так было довольно. Он едва успевал переваривать новые впечатления.
Ребята продолжали свой путь и вскоре оказались возле большой красивой крепости, которая, как объяснила Труд, звалась Фолькванг. На пороге грелись на солнышке две большие кошки, не обращая, казалось, никакого внимания на странные крики и причитания, несущиеся из дома.
— Здесь живет Фрейя, — сказала Труд, с досадой морщась и передергивая плечами. — Муж Фрейи, Од, сбежал от нее, и она иной раз принимается так его оплакивать, что противно слушать. Но кошки ее очень милые. — Девочка присела на корточки и принялась их гладить. — Когда Фрейя запрягает их в свою колесницу, то колесница движется абсолютно бесшумно, — прибавила она.
«Что за чепуха!» — едва не воскликнул Эрик, но вовремя сдержался, вспомнив, где он находится.
— Хочешь увидеть еще что-нибудь интересное? — спросила Труд.
— Угу, — неуверенно отозвался Эрик: честно говоря, в данный момент ему больше всего хотелось бы присесть где-нибудь в сторонке и передохнуть, одновременно наблюдая картины разворачивающейся перед ним жизни.
— Ну ладно, тогда — в следующий раз, — сказала Труд.
Эрик метнул на девочку быстрый взгляд. Ну вот, еще одно подтверждение, что она может читать его мысли. От нее абсолютно ничего нельзя скрыть. О чем бы он ни подумал, Труд каким-то образом тут же с легкостью это узнает. Да, не очень-то приятное открытие. Отчасти — в шутку, отчасти — желая убедиться, что он прав, мальчик решил провести небольшой эксперимент. «Я ее ненавижу, ненавижу, ненавижу», — повторил он про себя несколько раз.
Но Труд никак на это не отреагировала.
— Нам с тобой сюда! — воскликнула она, и они свернули на тропинку, которая вывела их к лугу, где паслось большое стадо каких-то покрытых густой шерстью животных. Некоторые из них заметно выделялись своими размерами. «Вероятно, это быки, — решил Эрик, — а те, что поменьше, — коровы». Среди взрослых животных резвилось и несколько телят.
— Это быки, — сказала Труд, проследив взгляд Эрика. — Они почти совсем дикие, поэтому от них тебе следует держаться подальше. Особенно от тех, больших, — они больно бодаются.
— Да это же настоящие древние зубры! — с восторгом пробормотал мальчик.
— Это стадо Тора, — равнодушно заметила Труд. — Жареные быки — его любимое лакомство.
Эрик в изумлении покачал головой. А впрочем, почему бы и нет? Если здесь люди отрубают друг другу головы и тем не менее остаются живыми и здоровыми, почему бы тут не жить давно-давно вымершим животным? То, что там, на Земле, представляется невероятным, в этом мире считается совершенно естественным. Интересно, как бы отреагировали дома, если бы он и один прекрасный день появился там верхом на древнем зубре, саблезубом тигре, исполинском олене или, скажем, драконе?
— А есть здесь… — начал было Эрик, но не успел закончить фразу, ибо в этот момент Труд быстро обернулась и предостерегающе приложила палец к губам.
— Тсс, мне кажется, кто-то идет! — едва слышно шепнула она. Эрик также насторожился, однако ничего не услышал. Внезапно прямо перед ним из зарослей выскочила косуля и с жалобным криком снова скрылась в кустах. Вслед за этим послышался треск веток и сердитое ворчание. Чуть поодаль на тропинку вылез медведь. К счастью, он не заметил ребят и, перейдя тропинку, углубился я лес.
