встала, засветила каганец, достала с полки пузыречек с каким-то снадобьем, взяла черепочек, влила туда из пузырька того снадобья, насыпала сажи, размешала, положила серы и купоросу, сбросила с себя сорочку, положила на постель, накрыла ее рядном, а сама помазала себе мочалкой с черепочка подмышками, да и вылетела через устье печи в трубу.
Поднялся мужик, намазал и себе подмышками, сам тоже вылетел вслед за ней. Летит она, а он за ней. Пролетели они уже все села и города, стали к Киеву подлетать, как раз к Лысой горе. Смотрит мужик — а там церковь, возле церкви кладбище, а на кладбище ведьм с ведьмаками и не счесть, и каждая со свечкой, а свечки так и пылают.
Оглянулась ведьма, видит — за ней муж летит, она к нему и говорит:
— Чего ты летишь? Видишь, сколько тут ведьм, как увидят тебя и дохнуть тебе не дадут, так и разорвут тебя в клочья.
Потом дала она ему белого коня и говорит:
— На тебе этого коня, да скачи поскорее домой!
Сел он на коня и вмиг дома очутился. Поставил его у яслей, а сам вошел в хату и лег спать. Утром просыпается, глядь — и жена возле него лежит. Пошел он тогда к коню наведаться. Пришел, а на том месте, где коня привязывал, воткнута возле сена большая верба с ободранной корой. Вошел в хату и рассказывает жене, что вместо коняки стоит один лишь дрючок.
— Возьми, — говорит жена, — этот дрючок и спрячь его в сарай под навес, а то как увидят ведьмы, будет тебе горе, а ночью встань да выбрось его через порог, тогда ничего не будет.
Лег он на следующую ночь спать, а в полночь проснулся и пошел в сарай. И только выкинул вербу за порог, а из нее враз конь сделался и как загремит копытами, как загремит по улице, и кто его знает, куда он и скрылся.
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀
ил-был убогий мужик и пошел в батраки наниматься. И где его ни нанимали, какую плату ни давали, не берет он.
— Научите, — говорит, — понимать, что птицы и звери говорят, тогда наймусь.
Понятно, никто такого не знает. Вот раз и встречает его дед.
— Наймись, — говорит, — ко мне.
— А научите понимать, что какая птица и какой зверь говорят?
— Ладно, — говорит, — научу, только ты должен мне целый год ту работу делать, которую я задам. Как отработаешь, научу, а не отработаешь, не научу.
Вот и стал он на работу, и надо было ему неугасимую печь топить. Дает ему дед пару лошадей и говорит:
— Будешь на этих лошадях дрова подвозить, а кормить их будешь углями, но смотри, чтобы печь не угасала. А как чуть малость затухнет, вся работа твоя пропала.
Сказал это и исчез. Вот как взялся он возить, возит для той печи дрова, а никак не навозит, только кинет, уже и нету. Стал он раз лошадей кормить, а они ему и говорят:
— Не клади нам углей, а дай хоть сена немного, тогда мы и сами управимся.
Положил он им сена, — прежде возил рук не покладая, а теперь уже возит помаленьку, отдыхает, а печка все не угасает. Прослужил мужик год, пошел за расчетом.
— Ну, — говорит дед, — иди, теперь ты все будешь знать.
Ушел он, идет и идет, и виднеется на шляху трактир. «Вот, думает, там и заночую». Вдруг слышит — сидит ворон и каркает:
— Этот трактир ночью сгорит, и кто в нем заночует, тот в беду попадет!
Он все понял и не зашел в трактир. Идет дальше, глядь — едет извозчик.
— Здравствуй!
— Здравствуй!
Расспросили один другого, кто да откуда, а извозчик и говорит:
— Нанимайся ко мне.
— Хорошо, — говорит, — наймусь.
— А где ж, — спрашивает он хозяина, — нам ночевать?
— Да там вон в трактире, пожалуй.
— Нет, хозяин, лучше мы в степи остановимся.
Вот остановились, только легли спать, а батрак и слышит что собачка, которая за извозчиком всю дорогу бежала, лает:
— Эй, подымайтесь, трактир горит!
Разбудил он хозяина, тот благодарит его, что он ему отсоветовал в трактире этом ночевать. Еще больше начинает ему верить. Вот, не доезжая немного до дома, услыхал батрак, о чем воробьи меж собой щебечут, и говорит хозяину:
— У вас дома золотые и серебряные лавки обокрадены и хозяйка ваша так опечалилась, что все при себе нож носит: только вас увидит, так сама себя и порешит. А мы, — говорит, — оставим за столько-то верст свои фуры, а сами войдем в дом, а только выйдет она, мы сзади и отымем у нее нож.
Так и сделали. Пришли, и только хозяйка на перелаз, а они её за руки.
— Ничего, — говорит, — не тужи, было бы только семейство благополучно.
Вот сели работники ужинать, а тот знахарь между ними. Едят и косточки под стол бросают, а собака, что с хозяином в дороге была, и завела ссору с дворовым псом.
— Ты, — говорит, — тут хозяйского добра не устерег, а за косточкой, вишь, лезешь.
— А разве ж, — говорит пес, — от своего вора убережешься? Все золото и серебро вон там в навозной куче и до сих пор лежит закопано.
А знахарь все это понимает и после ужина приходити хозяину:
— Вон там-то, — говорит, — все ваше добро закопано.
С того времени хозяин так его полюбил, что вскоре выдал за него свою дочь и к себе в зятья взял. Вот живут они, а другие купцы и стали молодой выговаривать:
— Что ж это ты за батрака вышла? Ты разведай, как он все это узнает, вот мы его и уничтожим.
Она и начала:
— Скажи да скажи, как это ты все делаешь?
— Да ежели я скажу, тотчас и помру.
А ей нипочем, она все свое толкует.
— Ну, так обряжай меня, — говорит, — к смерти, давай чистую сорочку.
Вот обрядился, на лавку надо ложиться, а он говорит:
— Пойду хоть кур покормлю.
Взял корец проса, вышел на подворье. Подбегают куры, петуха нет. После подбегает и петух:
— Ах вы, такие-сякие, — кричит, — я как найду где зернышко, сам не ем, вас созываю, а вы вот меня и не позвали. Не надо вам, как дурак наш хозяин, жене своей доверяться, а надо вас за косы таскать.
Он и догадался тогда
