Так-то вот раджа Калингадатта наставлял своих подданных.
Была у него жена по имени Тарадатта, и была она из высокого рода. Гордился раджа, подобно тому как гордится хороший поэт своим красноречием, тем, что была она благочестива и добродетельна. Она же, обладательница качеств, достойных восхваления, была подобна амрите и неотделима от раджи, как от луны ее волшебное сияние, и жил он с ней счастливо, так же, как счастливо жил в небесах Индра[19], ваджры[20] метатель, со своею супругою Шачи[21].
А уж раз попал сюда Совершитель ста жертв[22], то прослушайте рассказ
о Сурабхидатте, небесной деве
По какой-то причине на третьем небе[23] случился большой праздник, и шел он целых три дня. Отовсюду собрались туда апсары[24] поплясать, но не было видно среди них красавицы по имени Сурабхидатта. Мощью своего прозрения увидел Шакра[25], как уединилась она в саду с каким-то видьядхаром. Разгневался враг Вритры[26]: «Ах они, грешники этакие, опьяненные страстью любовной! Одна своевольница о нас и не вспоминает, другой вступил в жилище богов, где его ноги и быть не должно! Однако разве виноват этот бедняга видьядхар? Ведь это она его завлекла сюда своей красотой! Кто может противостоять ласковым волнам реки Прелести, бегущей в берегах высоких и полных персей? Разве не сразила Шарву[27] Тилоттама[28], для совершенства красоты которой творец по зернышку, по крупинке отбирал все наилучшее? И разве не бросил Вишвамитра[29] свое подвижничество при виде Менаки[30]? И разве не одряхлел Яяти[31] из-за своей страсти к Шармиштхе[32]? Не следует винить юного видьядхара — он ни в чем не повинен, ибо покорен красотою апсары, способной привести к своим ногам все три мира[33]. Так что повинна во всем только эта небесная дева, покинувшая богов и удалившаяся в этот сад!»
После таких размышлений, оставив в покое юного видьядхара, Индра, сам совративший Ахалью[34], проклял апсару Сурабхидатту: «О грешница, ступай к смертным! Будешь жить ты как дочь человеческая, из чрева рожденная. Лишь исполнив божественное предначертание, снова вернешься ты на небо!» А как раз в эту пору у Тарадатты, супруги раджи Калингадатты, случились месячные и апсара Сурабхидатта, обреченная Шакрой на земное существование, вошла в нее, и благодаря этому стала Тарадатта еще красивее телом. Тогдато и приснилось царице, будто огонь небесный вошел в ее чрево[35]. С удивлением рассказала она супругу о чудесном сне, а он, довольный, сказал ей: «Верно, богиня, кто-то из небожителей, обреченный проклятием на земное существование вошел в твое чрево! Ведь все живые существа во всех трех мирах движутся под знаком доброй или худой кармы и соответственно вкушают добрые или худые плоды». «Истинно, — ласково вторила царица радже, когда он кончил говорить, — только от кармы зависит, будет наслаждаться человек добрым или худым плодом! Вот послушай-ка, я тебе расскажу
о царе Дхармадатте и его жене Нагашри
Был когда-то в стране Кошала[36] царь, а звали его Дхармадатта, и была у него жена, чтившая мужа, как некое божество, и имя ее было Нагашри. Прозвали ее по всей земле Арундхати[37] — «безустанная», ибо безустанно отражала она все угрозы ее добродетели.
Прошло время, и родилась у царя и царицы дочь, и той дочерью была я. И однажды, раджа, когда была я еще мала, вспомнила вдруг моя матушка о своем прежнем рождении и сказала супругу: «Вспомнилось мне, раджа, мое прошлое рождение: не сказать тебе о нем будет оскорблением нашей любви, а сказать — придется мне умереть. Вот и сокрушаюсь я: не скажу — у тебя сомнение родится, скажу — непременно умру!» «Милая! — отвечал раджа супруге, — я ведь тоже о своем прошлом рождении вспомнил! Ты расскажешь мне, а я тебе. Чему быть, того не миновать, и никто не может отвратить того, что должно случиться». Так-то вот подбодренная раджей сказала ему царица: «Коли ты настаиваешь, раджа, поведаю. В этой самой стране в прежнем рождении была я в доме брахмана Мадхавы примерной служанкой. Была я замужем, и звали моего мужа Девадаса. Был он хорошим работником у какого-то купца. Построили мы себе жилье и жили, питаясь тем, что приносил каждый из нас от своего хозяина. А всего-то в доме у нас было чашка да плошка, циновка да веник, да с мужем я — всего три пары. Жили мы мирно, счастливо, без ссор: богов, предков почитали, гостей потчевали, а что от них оставалось — сами съедали. Если бывало что-нибудь лишнее из одежды, отдавали нуждающемуся.
Случился как-то в нашей стране жестокий голод, и денег и еды с каждым днем становилось все меньше. Однажды сидим мы, отощавшие телом, изголодавшиеся, что-то едим, и вдруг явился откуда-то гость, уставший брахман. Отдали мы ему без остатка все, что у нас было, хотя уже сами чуть не умирали. Поел брахман и ушел, а жизнь тем временем покинула моего мужа, будто бы говоря: «Его гостю весь почет, мне же — никакого уважения!» Тогда сложила я мужу погребальный костер, и, когда взошла на него, спало с меня бремя несчастий[38]. А потом родилась я в царском доме и теперь твоя жена. Так вот дерево добрых деяний рождает плод, о котором даже и не подумаешь».
Сказал на это раджа Дхармадатта: «Ведь я-то и был твоим супругом в прежнем рождении, тем самым, что у купца служил. Я и есть тот самый Девадаса. Мне тоже сегодня припомнилось прежнее рождение!» И тотчас же они, вспомнившие, кем были прежде, и друг другу о том рассказавшие, вознеслись на небо. А раз попали мать и отец мои на небо, то взяла меня к себе сестра матушки и стала меня кормить-растить.
Была я уже девушкой, когда остановился в нашем доме погостить некий пророк, и тетка велела мне прислуживать ему. Прислуживала я ему старательно, как Кунти[39] Дурвасасу[40], и, довольный моим усердием, наградил он меня- потому и достался мне в мужья такой благочестивый человек, как ты. Добрые плоды получаются, когда веру уважаешь! Вот и я, подобно родителям моим, достигнув царского достоинства, вспомнила о прежнем рождении!»
Выслушав все рассказанное Тарадаттой, так сказал ей высокоблагочестивый Калингадатта: «Верно, порой и небольшая вера приносит большой плод. Послушай-ка старую историю
о семи брахманах, сожравших корову
Давно это было. В городе Кундина[41] у одного учителя-брахмана было в учениках семеро брахманских сыновей. Послал он их однажды к своему богатому тестю попросить корову, ибо был в великой нужде. Вот они всемером, с желудками, ссохшимися от голода, пошли в другую деревню и, как наставник велел, попросили у тестя корову. Тот пожертвовал им одну корову на бедность, но, будучи скупцом, не дал им, голодным, поесть. Взяли они корову и пошли обратно. Замучил их голод, и на полпути попадали они на землю: «Далеко-далеко отсюда дом наставника, а на нас беда свалилась. Нигде здесь пропитания не найти, и жизнь покидает нас. Да и корова в этом безлюдном лесу без воды подохнет, и учителю в том даже малой пользы не будет. Подкрепимся-ка мы ее мясом, а тем, что останется, и наставника спасем, ибо терзает его голод».
Так пораскинув умом, эти семеро однокашников зарезали корову по всем правилам как на жертвоприношении, сами поели, уделили долю богам и предкам, а что осталось, принесли учителю. Поклонились они ему и рассказали, как все было. А он, узнав от них, согрешивших, всю правду, обрадовался их правдивости и простил их.
Через несколько дней умерли от голода все семеро учеников и тем обрели спасение — благодаря любви к правде, в новом рождении могли помнить о своем прошлом. Как крестьянин, посадив малое зерно и полив его чистой водой, получает от него полный колос, так и все люди из самого малого зерна добродетели, орошаемого водой чистых помыслов, получают добрый плод. Но если, божественная, делают что-либо с нечистым помыслом, то и плод этого будет худой. Послушай-ка, расскажу я тебе еще
о нечестивом брахмане и добродетельном чандале
В стародавние времена в одно и то же время на берегу Ранги жили два человека, совершавшие подвижничество — отказались они от еды. Один из них был брахман, другой — чандала [42].
Увидел как-то раз измученный голодом брахман пришедших на берег рыбаков и подумал глупец о них: «Эти подлые рыбаки самые богатые на всем свете. Каждый день ловят и едят столько рыбы, сколько хочется». Но иначе думал чандала, видя тех же рыбаков: «Тьфу на них! Убивают они живых существ и пожирают их мясо. Что мне смотреть на их подлые лица?» — с такой мыслью закрыл он глаза и погрузился в созерцание своей собственной души. Оба они — и дваждырожденный [43] брахман и самый последний из рожденных — умерли от голода. Брахмана сожрали собаки, а чандалу унесли волны Ганги[44]. От недобрых своих помыслов родился брахман там же, в семье рыбака, но, раз совершал он подвиг на берегах священной Ганги, помнил о прежнем рождении. Чандала же, твердый в вере и чистый душой, там же, на берегу Ганги, родился вновь в царском роду и помнил о прежнем своем рождении. Ставший рабом брахман, страдая, терзался, а родившийся царем чандала радовался. Вот и говорю я, что коли корень древа веры здоров и помыслы чисты, то и плод будет здоровым — нет в том сомнения!»
