опять к мужику. «Ступай, — говорит, — к попу, выкупи поле — в убытке не будешь». Пошел мужик к попу, кланяется и говорит: «Вижу, батюшка, послал господь бог несчастие на тебя — все поле градом выбито, хоть шаром покати! Так уж и быть, давай пополам грех: я беру назад свое поле, а тебе на бедность вот половина твоих денег». Поп обрадовался, и тотчас они по рукам ударили.
Меж тем — откуда что взялось — стало мужиково поле поправляться, от старых корней пошли новые свежие побеги. Дождевые тучи то и дело носятся над нивою и поят землю; чудный уродился хлеб — высокий да частый; сорной травы совсем не видать; а колос налился полный-полный, так и гнется к земле. Пригрело солнышко, и созрела рожь — словно золотая стоит в поле. Много нажал мужик снопов, много наклал копен; уж собрался возить да в скирды складывать. На ту пору идет опять мимо Илья-пророк с Николою. Весело оглянул он все поле и говорит: «Посмотри, Никола, какая благодать! Вот так наградил я попа, по век свой не забудет!..» — «Попа?! Нет, брат! Благодать-то велика, да ведь поле это — мужиково: поп тут ни причем остается». — «Что ты!» — «Право слово! Как выбило градом всю ниву, мужик пошел к ильинскому батьке и выкупил ее назад за половинную цену». «Постой-ка! — сказал Илья-пророк. — Я отниму у хлеба всю спорынью; сколько бы ни наклал мужик снопов, больше четверика за раз не вымолотит». — «Плохо дело!» — думает Никола-угодник. Сейчас отправился к мужику. «Смотри, — говорит, — как станешь хлеб молотить, больше одного снопа за раз не клади на ток».
Стал мужик молотить: что ни сноп, то и четверик зерна. Все закрома, все клети набил рожью, а все еще остается много; поставил он новые амбары и насыпал полнехоньки. Вот идет как-то Илья-пророк с Николою мимо его двора, посмотрел туда-сюда и говорит: «Ишь какие амбары вывел! Что-то насыпать в них станет?» «Они уж полнехоньки», — отвечает Никола-угодник. «Да откуда же взял мужик столько хлеба?» — «Эва! У него всякий сноп дал по четверику зерна: как зачал молотить, он все по одному снопу клал на ток». — «Э брат Никола, — догадался Илья-пророк, — это ты все мужику пересказываешь». — «Ну вот выдумал, стану я пересказывать…» — «Как там хочешь, а уж это твое дело. Ну, будет же меня мужик помнить!» — «Что ж ты ему сделаешь?» — «А что сделаю, того тебе не скажу». — «Вот когда беда, так беда подходит!» — думает Никола-угодник и опять к мужику. «Купи, — говорит, — две свечки, большую да малую, и сделай то-то и то-то».
Вот на другой день идут вместе Илья-пророк и Никола-угодник в виде странников, и попадается им навстречу мужик: несет две восковые свечи — одну большую, рублевую, и другую копеечную. «Куда, мужичок, путь держишь?» — спрашивает его Никола-угодник. «Да вот иду свечку рублевую поставить Илье-пророку: уж такой был милостивый ко мне. Градом поле выбило, так он, батюшка, постарался да вдвое лучше прежнего дал урожай». — «А копеечная-то свеча на что?» — «Ну, это Николе!» — сказал мужик и пошел дальше. «Вот ты, Илья, говоришь, что я все мужику пересказываю; чай, теперь сам видишь, какая это правда!»
На том дело и покончилось…
3. КАК ЕГОРИЙ КО ХРИСТУ ХОДИЛ
Егорий едет ко Христу. Мужик и говорит ему:
— Спроси ты обо мне у Христа, чем мне житье наживать. Да дай мне свое стремя, так вспомнишь скорее.
Вот он поехал ко Христу; все переговорил, что надо. Глядь, а стремени-то и нет. Вспомнил, что мужичок заказывал спросить.
Приехал Егорий, мужик и спрашивает:
— Что господь сказал?
— А вот что он сказал тебе: «У кого что возьмешь, назад не отдавай».
Егорий и говорит:
— Стремя-то ты мне отдай.
А мужик и говорит:
— А когда я у тебя брал? Не брал!
Егорий так без стремени и уехал. Мужик идет со стременем. Господин богатый идет к нему навстречу и спрашивает:
— Мужичок, ты не сам работаешь стремя-то?
— Сам работаю.
— Сделай, брат, мне, — говорит.
— Можно сделать. Только надо, — говорит, — материалу взять на двести рублей.
Тот двести рублей ему и подал на материал.
Вот господин увидел этого мужика через неделю.
— Что, — говорит, — сработал стремена-то?
— Не готово еще, господин. Надо еще сто рублей денег.
Вот он опять его через неделю увидел.
— Что, — говорит, — сделал стремя?
— Да какие, — говорит, — от меня стремена?
— Да я тебя в суд! Забрал деньги, да не сделал!
— Да кто поверит, что в этакой одеже мне могли дать такие деньги? Кабы, — говорит, — одежа у меня была хорошая.
Тот и говорит:
— Так возьми у меня одежу. Давай мне чуйку да тулуп, садись со мной в тройку, поедем на суд.
Поехали они на суд. Барин ушел вперед в суд, а мужик наказал кучеру и запятнику:
— Вы скажите, что все мое и кони мои. Я вас выпущу на волю.
— Можем, — говорят.
Мужичок и приходит в суд. Вот его и спрашивают:
— Брал ли у него денег на стремена?
— Нет, — говорит, — я не брал. Он, пожалуй, может сказать, что я и одежду у него взял!
— Да, что ты, подлец! Одежда ведь моя.
— Пожалуй, он может сказать, что и кони, да и кучер его. Вот, — говорит, — спросите у них.
— Да, что ты, подлец, ведь все мое! Спросите у них.
Судьи вышли, спросили:
— Чьи вы? — говорят.
— Мы, — говорят, — мужиковы.
Судьи говорят:
— Видно, ты с ума сошел.
Взяли барина — в шею из суда выгнали.
Мужичок кучера и запятника отпустил на волю, а сам на троечке домой приехал и стал жить-поживать.
Жил-был поп с попадьей, ребят у них не было. Вместо работника жил у них Иванушка-дурачок. Поп с попадьей сами ели сладко да жирно, а Иванушке только и еды было что хлеб да чай. Вот раз они пили чай со сметаной; давай Иван у попадьи сметаны себе просить. Ну, где тут!
— Что ты, где же сметаны взять, так и
