«Необъяснимое, – говорит он, – фактически обязано своим существованием этому чудесному переплетению. Но люди не приз-нают участия этого „мира“ в их мире, потому что твердо верят, что знают истинные причины событий. На самом же деле они этого не знают. И только, когда они могут удержать в своем уме возможность другого измерения, иногда врывающегося в ход обычных событий, это высшее измерение становится доступным для них».
Шейх Али Фармадхи – десятый шейх и обучающий мастер братства Хаджаганийа, которое позднее стало известно как орден Накшбандийа.
Настоящий вариант сказания взят из рукописи Лала Анвар «Хикайат-и-Абделан» («Сказание об изменениях»). Рукопись датируется XVII веком.
Жил когда-то в Багдаде богатый купец. Надежен был его дом, он владел большими и малыми поместьями, его корабли с ценными товарами ходили в Индию. Унаследованные от отца богатства он приумножил своими усилиями, приложенными в должном месте в благоприятное время, а также благодаря мудрым советам и руководству Западного Короля, как называли в то время султана Кордовы.
Но вдруг счастье изменило ему. Дома и земли были захва-чены жестоким правителем, корабли, застигнутые тайфуном, затонули, несчастья обрушились на его семью. Даже близкие друзья, казалось, перестали понимать купца, несмотря на то, что совершенные отношения были их общим стремлением.
И тогда купец решил отправиться в Испанию, чтобы просить помощи у своего прежнего покровителя. Путь его пролегал через западную пустыню. Бедствия одно за другим подстерегали его в дороге. Осел его подох, сам он был схвачен разбойниками и продан в рабство. С большим трудом удалось купцу вырваться на свободу.
Лицо беглеца, обожженное солнцем, напоминало выдубленную кожу. Грубые жители деревень, через которые он проходил, гнали его прочь. И только бродячие дервиши делились с ним скудной пищей и давали тряпье, чтобы прикрыть наготу. Иногда ему удавалось добыть немного свежей воды, но чаще приходилось довольствоваться солоноватой, мало пригодной для питья.
Наконец он достиг дворца Западного Короля. Но и здесь его ждали неудачи. Стража пинками отгоняла от ворот оборванца, придворные не хотели с ним разговаривать. Пришлось бедняге наняться на грязную работу во дворце. Скопив немного денег, он купил себе приличную одежду, явился к главному церемоний-мейстеру и попросил допустить его к султану.
Когда-то купец был близок к монарху, пользовался его благосклонностью и об этом счастливом времени у него сохрани-лись самые живые воспоминания.
Но так как нищета и унижения наложили свой отпечаток на манеры купца, церемониймейстеру стало ясно, что нельзя ввести этого человека в высокое присутствие, пока он не получит нескольких необходимых уроков светского обхождения и не научится владеть собой.
Наконец, уже спустя три года, как он покинул Багдад, купец вошел в тронный зал султана Кордовы. Король сразу его узнал, усадил на почетное место рядом с собой и попросил рассказать о своей жизни.
– Ваше величество, – сказал купец, – последние годы судьба была ко мне крайне жестока. Я лишился имущества, был изгнан из наследственных владений, потерял свои корабли и был окончательно разорен. Три года я добирался к вам. В течение этого времени я переносил все невзгоды, какие только могут выпасть на долю человека – умирал от голода и жажды в пустыне, страдал от одиночества, был в плену у разбойников, жил среди людей, языка которых не понимал. Теперь я перед вами и отдаюсь на волю вашей милости.
Когда купец умолк, султан обернулся к церемониймейстеру: «Дай ему сто овец и назначь придворным пастухом. Пусть он пасет их вон на том холме, и да сопутствует ему в этом удача».
Купец был слегка разочарован тем, что щедрость монарха оказалась меньшей, чем он надеялся, но, не подав виду, побла-годарил султана в соответствии с этикетом и удалился.
Когда он привел стадо на бедное пастбище, которое указал султан, овцы заболели чумой, и все до одной полегли.
Неудачливый пастух возвратился во дворец.
– Ну как твои овцы? – спросил султан.
– Как только я привел их на пастбище, все стадо погибло.
Король подозвал церемониймейстера и сказал:
– Дай этому человеку пятьдесят овец, и пусть он заботится о них, пока не получит следующего распоряжения!
Испытывая горечь и стыд, пастух погнал свое новое стадо на пастбище. Животные стали мирно щипать траву, как вдруг из леса выскочили волки. Испуганное стадо бросилось к крутому обрыву и погибло в пропасти.
В великой печали купец пришел к султану и поведал ему еще об одной неудаче.
– Ну что ж, – сказал султан, – теперь возьми двадцать пять овец.
Потеряв всякую надежду, в отчаянии, что все у него идет из рук вон плохо, купец снова привел стадо на пастбище. Вскоре каждая овца принесла по два ягненка, потом еще по два, и стадо его стало увеличиваться. Последний приплод был особенно удачным, ягнята родились крупными, с красивой шерстью и вкус-ным мясом. Купец понял, что ему выгодно продавать часть своих овец и покупать по низкой цене маленьких и худосочных; он их выкармливал, пока они не становились сильными и здоровыми, как овцы его стада.
Через три года он возвратился ко двору в богатой одежде, чтобы рассказать о своих успехах. Его тут же провели к султану.
– Тебе удалось стать хорошим пастырем? – спросил султан.
– В самом деле, ваше величество, каким-то непостижимым образом ко мне вернулась удача. Я смело могу сказать, что теперь мои дела идут благополучно, хотя особой любви к занятию пастуха я все еще не испытываю.
– Прекрасно, – сказал султан, – а теперь прими от нас в дар государство Севилью. Пусть все знают, что отныне ты прави-тель Севильи.
С этими словами монарх коснулся его плеча своим жезлом.
Не сдержавшись, купец в изумлении воскликнул:
– Но почему вы не сделали меня правителем сразу, когда я пришел к вам? Неужели вы испытывали мое терпение, и так уже достаточно испытанное судьбой?
Король засмеялся.
– Позволь сказать тебе, что если бы ты получил трон Севильи в тот день, когда повел на холм сто овец, от этого государства не осталось бы камня на камне.
Абдул Кадир из Гилана родился в XI столетии на южном побережье Каспийского моря. Так как он был потомком Хасана, внука Мухаммада, его называют сайадна – «наш принц». Могущественный орден Кадирийа назван его именем. Считается, что он еще в детстве обладал чудесными силами. Кадир обучался в Багдаде и много работал над тем, чтобы создать общедоступное образование. Шахаб ад-дин Сухраварди, один из величайших суфийских писателей, автор работы «Дары глубокого знания» был его учеником. Существует множество рассказов об удивительных делах этих двух людей.
Среди учеников Абдул Кадира помимо мусульман было немало иудеев и христиан. Когда он умирал, в его комнате появился таинственный араб, принесший послание, в котором было написано: «Это письмо от любящего влюбленному. Каждый человек и каждое животное должны испытать смерть».
Так как Абдул Кадир почитается в народе как святой, множество его житий пользуются по сей день широкой популяр-ностью на Востоке. Эта литература изобилует описанием чудес и весьма необычными идеями.
«Хайат-Ихазрат» («Жизнь присутствия»), является одной из таких книг, начинается она так: "У него была неотразимая внешность. Ежедневно только одному ученику разрешалось задать ему вопрос. Один из вопросов был таков: «Не могли бы вы наделить нас такой силой, чтобы мы усовершенствовали земной мир и улучшили судьбу людей этого мира?» Абдул Кадир нахмурился и сказал: «Я сделаю больше. Я дам эту силу вашим потомкам, так как сейчас такое усовершенствование не может быть достигнуто в достаточно широких масштабах. В настоящее время для этого нет средств. Вы будете вознаграждены, и они получат награду благодаря вашим стремлениям и своим усилиям».
Жил некогда в городе Каире башмачник со своей женой Фатимой. Это была ведьма – сущая ведьма! – так издевалась над ним, воздавая ему злом за добро, что бедному башмачнику она стала казаться исчадием ада и воплощением самого упрямства.
Однажды, доведенный до крайнего отчаяния ее жестокостью, Маруф убежал в старый разрушенный монастырь за городом и взмолился:
– Господи, пошли мне избавление, помоги мне подальше уйти от нее и обрести желанный покой и надежду.
Он провел в молитве несколько часов, и тут произошло чудо: из стены вышло существо огромного роста и странной внешности, которое, несомненно, было Абделем, «просветлен-ным» – человеком, развившим в себе особые способности, намного превосходящие способности обычных людей.
– Я Абдель Макая, служитель этого места, – проговорило видение, -чего ты хочешь?
Маруф поведал о своем горе, и тогда просветленный поса-дил его к себе на плечи, и они полетели по воздуху с невероятной быстротой; очнувшись через несколько часов, Маруф увидел, что уже рассвело. Он находился в прекрасном и богатом городе на самой границе с Китаем. Какой-то горожанин остановил его, бесцельно слоняющегося по улицам, и спросил, кто он и откуда. Маруф начал рассказывать свою историю и когда дошел до чудесного перелета по воздуху, толпа зевак, окружавшая его, стала над ним потешаться и бросать в него камни и палки, обзывая его сумасшедшим и мошенником. Чернь насмехалась и издева-лась над несчастным башмачником, как вдруг какой-то купец, проезжавший мимо верхом на коне, крикнул: «Эй вы, стыдитесь! Чужеземец наш гость, а вы попираете священные законы гостеприимства и мучаете его вместо того, чтобы оказать ему достойный прием».
