Тремя - глубока: то пупок, голос, разум;
Пятью ты красна, - назову я их разом:
Ладони и мочки, подошвы и губы,
Следы твоих ног, что поклонникам любы;
Звонка ты, как лебедь чудесноголосый;
Прекрасны твои заплетенные косы;
Сверкает чело, как луна, хорошея,
И раковиной изгибается шея;
Широкая в бедрах и тонкая в стане,
С высокою грудью, с движеньями лани,
С глазами, чей блеск оттеняют ресницы, -
Кашмирской пленительней ты кобылицы!
Поведай нам, кто ты? Гандхарва? Богиня?
Не лги, благородная, ты не рабыня!
Ты Индры, Варуны иль Брахмы супруга?
Иль к нам ты пришла из бесовского круга?»
«Нет, я не богиня, - в ответ Драупади, -
Нет, я не одно из бесовских исчадий.
К тебе как сайрандхри пришла я, царица,
Причесывать волосы я мастерица,
К плетенью венков прилагаю старанья,
Готовить научена я притиранья.
Такие же я предлагала услуги
Потомков Панду многочтимой супруге,
Прелестной царице цариц Драупади...
Вот так, о большой не мечтая награде,
За скромную плату работаю всюду,
И тем, что ты дашь мне, довольна я буду.
Мне Малини имя. Трудиться желая,
В твой дом, о царица Судешна, пришла я».
Сказала Судешна: «Носить я готова
Тебя на руках, - и сдержу свое слово,
Но что, если царь увлечется тобою?
Ты видишь, и жены, собравшись толпою,
Глядят на тебя очарованным взглядом, -
А что, коль мужчина окажется рядом?
Смотри, и деревья пленились тобою,
В дворцовом саду зашумели листвою,
Они пред тобою склонили вершины, -
А как же, скажи мне, поступят мужчины?
Вирата, твоей красотой пораженный,
Оставит меня и возьмет тебя в жены.
Когда на мужчину, средь дня или ночи,
Поднимешь ты продолговатые очи
И пристально глянешь, - сраженный их властью,
Он богу любви покорится со страстью.
Твоим восхищен безупречным сложеньем,
Он будет служить одержимым служеньем
Владыке бесплотному страсти красивой -
Ананге, когда-то сожженному Шивой
За то, что он Шиву пронзил оперенной
Стрелою любви, из цветов сотворенной...
Судьбы своей самочка краба не знает:
Для собственной гибели плод зачинает.
Я тоже сама себе гибель устрою,
Едва пред тобой свои двери открою!»
Тогда Драупади сказала Судешне:
«Никто - ни Вирата, ни пришлый, ни здешний, -
Не смогут сближенья добиться со мною:
Мужьям пятерым довожусь я женою.
Гандхарвы мужья у меня - полубоги,
Что песни слагают в небесном чертоге.
Они охраняют меня постоянно,
И силу дает мне такая охрана.
К тому, кто служанку остатками пищи
Не кормит, дает мне работу, жилище,
Кто мне не велит омывать ему ноги, -
Весьма благосклонны мужья-полубоги.
А тот, кто любовью ко мне воспылает, -
Умрет в ту же ночь, как меня пожелает.
Ревнивцев-гандхарвов боятся недаром:
Они меня любят с неистовым жаром».
«Живи у меня, - согласилась царица. -
При виде тебя вся душа веселится.
Спокойно ты ляжешь, спокойно проснешься,
Ни ног, ни остатков еды не коснешься».
Для странницы кончилось дело успешно:
Ее приняла в услуженье Судешпа.
Не ведал никто, что сама Драупади -
Вот эта служаночка в бедном наряде.
[ТРИ БРАТА ЮДХИШТХИРЫ ПРИХОДЯТ К ЦАРЮ ВИРАТЕ]
Пришел Сахадева в наряде пастушьем.
С пастушеским он говорил простодушьем.
Пришел, - и Вираты услышал он слово:
«О, кто же ты, бык среди рода людского?
О, кто ты, красавец в пастушьей одежде
Тебя во дворце я не видывал прежде».
Ответил врагов низвергатель могучий, -
Казалось, что ливень пролился из тучи:
«Из касты умельцев, - стою перед всеми, -
Пастух я по имени Ариштанеми.
Служил я пандавам усердно и честно,
Но где эти львы - мне теперь неизвестно.
Пришел я к тебе, чтоб стеречь твое стадо,
И знай, что иного царя мне не надо».
Вирата ответил: «Ты жрец или воин?
Ты с виду царем величаться достоин!
Ты слишком высок для простого удела.
Скажи, из какого пришел ты предела?
Что можешь ты делать, уменьем богатый?
Какой от меня ты потребуешь платы?»
Сказал Сахадева: «Есть братья-пандавы,
А старший - Юдхиштхира, царь мудроправый.
Числом восемь раз по сто тысяч, - коровы
Царя, плодовиты, красивы, здоровы,
Десятками тысяч, не зная напасти,
Пасутся в стадах одинаковой масти.
Тантипала, танти-веревки владетель,
Я - рода коровьего друг и радетель.
«Он ведает все, - удивлялись мне слуги, -
Что было, что есть и что будет в округе!»
В то время премного доволен был мною
Юдхиштхира, правивший гордо страною.
Я знал, как корову лечить от болезни
И средства какие корове полезны,
Чтоб стельною стала; я знал благородных
Быков: я коров приводил к ним бесплодных,
И те, лишь мочу их понюхав, телились,
Своим молоком с нами щедро делились».
«Прими мое стадо, - ответил Вирата, -
Да будет положена пастырю плата».
Пошел Сахадева к коровьему стаду.
Не узнан владыкой, вкушал он отраду.
Явился другой - богатырь настоящий,
Но в женской одежде, нарядной, блестящей.
Звенели браслеты его и запястья.
Как слон с наступленьем поры сладострастья,
Он был, многодоблестный, грозен и страшен,
Хотя, как прелестница, златом украшен.
С пронзающими, как железо, глазами,
С распущенными - ниже плеч - волосами,
С безмерною мощью, с могучею дланью,
Пошел он навстречу царю и собранью.
Того, чье чело несказанно блистало,
Того, под которым земля трепетала,
Того, кто родился на свет исполином,
Того, кто был Индры всегрозного сыном,
Того, кто предстал в одеяньях узорных,
Увидев, Вирата спросил у придворных:
«Откуда пришел он, могучий и статный?»
Царю ни простой не ответил, ни знатный.
Воскликнул тогда государь изумленный:
«О всеми достоинствами наделенный!
Ты молод и смелости полон крылатой,
Могуч, как слонового стада вожатый!
Сними же ты косу, сними и браслеты,
И серьги, что в уши неженские вдеты!
Тебе не к лицу, богатырь, побрякушки!
В пучок собери волоса на макушке,
Как лучник оденься в броню и кольчугу,
Промчись в боевой колеснице по лугу!
С моими сынами, со мною ли вскоре, -
Сравняйся: я стар и нуждаюсь в опоре.
Возвысься в державе над всеми бойцами, -
Такие, как ты, не бывают скопцами!»
Ответствовал Арджуна: «Царь многовластный!
Я - ловкий плясун и певец сладкогласный.
Учителем танцев, - уменьем прославлен, -
Да буду к царевне Уттаре приставлен.
Не думаю, царь, что сочтешь ты уместным
Рассказ о моем недостатке телесном:
Во мне увеличит он боль и досаду!
Владыка, ты знай меня как Бриханнаду,
Как дочь или сына, чья доля - сиротство»
А царь: «Я увидел твое благородство.
Учителем танцев к царевне Уттаре
Тебя приставляю, но я в твоем даре
Весьма сомневаюсь: скорей твое дело -
Страной управлять, что не знает предела!»
Был тот Бриханнада владыкой испытан.
Увидели: правду царю говорит он.
Искусно поет он и пляшет отменно,
А то, что он евнух, - увы, несомненно!
К царевне властитель послал его старый:
Да в танцах наставником будет Уттары.
Царевну, а также служанок царевны,
Воитель, когда-то столь грозный и гневный, -
