— За здоровье моего лучшего друга!
Ужас! На месте, которое было для него оставлено, сидел призрак Кадо Враза.
Новобрачный побледнел. Стакан выпал у него из рук и разбился, разлетевшись на осколки по белой скатерти.
Маргаидик, юная новобрачная, была тоже бледна, как воск.
Тягостная тишина повисла в зале.
Хозяин ресторанчика, встревоженный тем, что никто больше не ел и не пил, пробурчал недовольным тоном:
— Вольно вам! Еда приготовлена, что не будет съедено, все равно будет оплачено.
Никто не отвечал ни слова.
Один Кадо Враз, встав, сказал, обращаясь к Фюлюпику Анн Ду:
— А с чего бы это мне показалось, что я здесь лишний? Не ты ли пригласил меня? И разве я не твой дружка?
Фюлюпик хранил молчание, уткнув нос в тарелку.
— Нечего мне делать здесь со всеми, — продолжал мертвец. — Не хочу больше портить вам удовольствие. Я ухожу. Но от тебя, Фюлюпик, я имею право потребовать справедливости. Я снова тебе назначаю встречу на Ланда-От, этой ночью, в двенадцать. Будь точен. Если ты опоздаешь, я не опоздаю.
И через секунду скелет исчез.
Его уход принес облегчение, но свадьба тем не менее закончилась печально. Гости поторопились разойтись. Фюлюпик остался наедине с молодой женой. Но не ощущал радости, как говорится, у него кошки скребли на душе.
— Гаидик, — произнес он, — ты слышала, что сказала тень Кадо Враза. Что ты мне посоветуешь делать?
Она опустила голову и, поразмыслив, ответила:
— Это тяжело пережить. Но лучше узнать сразу, чего ждать. Иди на встречу, Фюлюпик, храни тебя Бог!
Новобрачный крепко поцеловал свою молодую жену и, когда подошло время, ушел. Ночь была светлой, светила яркая луна. Фюлюпик Анн Ду шел с тяжелым сердцем, с душой, полной зловещих предчувствий. Он думал: «Последний раз иду я этой дорогой. Пройдет немного времени, Маргарита Омнез снова выйдет замуж, вдова и дева». Погруженный таким образом в тягостные мысли, он пришел к подножию холма Ланда-От и оказался нос к носу со всадником, одетым в белое.
— Добрый вечер! — сказал всадник.
— И вам того же, — ответил молодой человек, — хотя я вас не знаю так же хорошо, как вы меня.
— Не удивляйтесь, что я знаю ваше имя. Я мог бы даже сказать, куда вы идете.
— Решительно, вы знаете обо всем лучше, чем я. Я-то иду, не знаю куда.
— Вы идете на встречу, которую вам назначил Кадо Враз. Садитесь сзади меня на лошадь, она у меня сильная, она легко вынесет двойную ношу. И на свидании, куда вы идете, лучше быть вдвоем, чем одному.
Все это показалось очень странным Фюлюпику Анн Ду. Но он совсем потерял голову! И потом, всадник говорил таким добрым голосом... И он поверил, вскочил на лошадь и, чтобы удержаться, обхватил незнакомца за пояс. В мгновение ока они оказались на вершине холма. Перед ними на светлом небе черным силуэтом выделялась виселица, и труп повесившегося, от которого остался лишь скелет, качался на ночном ветру.
— Теперь слезай, — сказал Фюлюпику всадник в белом. — Иди без страха к скелету Кадо Враза, коснись его правой ноги своей правой рукой и скажи ему: «Ты звал меня, Кадо, я здесь. Пожалуйста, говори. Что ты хочешь от меня?»
Фюлюпик сделал все, что ему было сказано, и произнес магические слова.
Скелет Кадо начал тотчас же дрыгать ногами, гремя и стуча костями, и замогильный голос прохрипел:
— Проклятье тому, кто тебя научил. Если бы ты не повстречал его на дороге, я бы в этот час был на пути в рай, а ты бы занял мое место на этой виселице!
Фюлюпик возвратился живым и невредимым к всаднику и рассказал ему о проклятии Кадо Враза.
— Хорошо, — ответил человек в белом. — Садись снова на лошадь.
И они галопом спустились с холма.
— Здесь я тебя встретил, — снова заговорил незнакомец, — здесь и оставлю. Иди к своей жене. Живи с нею в добром согласии и никогда не отказывай в помощи бедным людям, если они тебя попросят. Я — тот ребенок, которого ты держал над купелью. Видишь, незаконнорожденного Господь может сделать ангелом. Ты оказал мне великую услугу, согласившись быть моим крестным, когда три человека отказались сделать это. Я пришел, чтобы отплатить тебе равной услугой. Мы квиты. Прощай, до встречи на небесах!
Множество душ, несущих наказание, зовется Анаон.
* * *
Плохо, если, пользуясь таганом-треножником в очаге, вы забудете его на огне.
Стоит треножник на огне,
И в муках души бедные.
Если таган-треножник, который больше не нужен, остается на огне, следует позаботиться о том, чтобы на нем лежал хотя бы один тлеющий уголек, чтобы предупредить мертвых, которые захотят на него сесть, что таганок еще горячий. Мертвым всегда холодно, они все время стремятся проскользнуть к очагу, где они садятся на любой предмет. Важно не причинить им нечаянно боль.
* * *
Нехорошо подметать в доме после захода солнца. Можно вместе с мусором нечаянно вымести души мертвых, которым нередко в этот час разрешено вернуться в свой дом.
Особенно нужно остерегаться снова выметать мусор, внесенный в дом ветром. Тому, кто нарушает эти предписания, не придется спать спокойно, — он будет все время вскакивать, разбуженный душой покойника.
Когда выметают мусор вечером, выгоняют Богоматерь, которая обходит дома, чтобы выбрать, в какой из них можно позволить вернуться какой-нибудь доброй душе.
* * *
Хорошо оставлять в очаге теплящийся под золой огонек, чтобы мертвый смог прийти к себе домой погреться.
* * *
Пока день, земля принадлежит живым, приходит ночь — она принадлежит душам умерших. Честные люди в час призраков стараются спать, закрыв все двери. Нельзя без особой нужды оставаться вне дома после захода солнца. Особенно между десятью часами вечера и двумя часами ночи.
* * *
В эти опасные часы нельзя идти ночью одному за священником, врачом или за знахаркой. Но больше чем вдвоем тоже идти нельзя.
* * *
Нехорошо свистеть, выходя из дому ночью, можно навлечь на себя гнев Анаона.
* * *
Когда нужно подняться по склону холма, заросшего утесником, следует сначала каким-то звуком, например кашлем, предупредить души, которые, может быть, в зарослях отбывают свое наказание, чтобы они удалились. И прежде чем начать жатву на ржаном поле, нужно сказать: «Если Анаон здесь, мир его душе!»
* * *
Господин Долло прогуливался однажды в полях вместе с каким-то господином из города. Дорога, по которой они следовали, была ограждена плетнем из ветвей утесника. Шагая по дороге, месье из города развлекался, сбивая тростью концы веток, выступавших из плетня. Преподобный Долло внезапно схватил его за руку и сказал: «Прекратите эту игру... Подумайте о том, что тысячи душ исполняют свое послушание, очищение среди ветвей утесника, а вы их тревожите...»
* * *
Когда, идя под дождем, вы заметите на мокрой дороге сухие пятна, можете не сомневаться — это Анаон проходит свое очищение.
* * *
Всякий раз, когда произносится имя скончавшегося человека, нужно, чтобы избежать его гнева, произнести короткую молитву: «Помилуй его, Господи».
Те, кто при жизни сокращал утренние или вечерние молитвы, торопясь начать работать или лечь в постель, не дойдя до последнего «Аминь» бродят по пустынным дорогам, бормоча свои «Отче наш». Проговорив последнюю фразу, они вдруг замирают и никак не могут найти слово, завершающее молитву.
Например, можно услышать, как они повторяют с отчаянием:
— Sed libera nos a malo!.. Sed libera nos a malo!..[39]
Они будут освобождены однажды, если только кто-нибудь из живых наберется смелости и присутствия духа и ответит им: «Amen!»
Но достаточно даже, если какой-нибудь путник будет читать, идя по дороге, молитву и произнесет слово, которое ищет душа, проходящая свое испытание, и тогда она будет спасена.
* * *
Некоторые души осуждены нести наказание до тех пор, пока желудь, подобранный в день их смерти, не станет деревом, годным на какое-нибудь дело. Так было с Жуаном Кайнеком. Но Жуан Кайнек при жизни был хитрецом и кое-какую свою хитрость сохранил и после смерти. Как только желудь, посаженный в день его кончины, пророс из земли, молодой росток был срезан, из него смастерили штифт для тележного колеса. Благодаря этому, Жуан недолго жарился на огне.
* * *
Многие поля разделены на мелкие участки, по-бретонски — ташенну. Они обычно отмечены всего лишь гранитными столбами, поставленными по углам. Так вот, есть не слишком совестливые люди, которые, купив или арендовав один такой ташенну, приходят ночью, чтобы переставить межевые столбы и прихватить немного земли у соседа. Из-за этого и возникают долгие тяжбы, и суды никак не могут ничего решить, потому что не было сделано предварительного раздела, и одни лишь столбы служат доказательством. Чаще всего обиженный сосед не может сделать ничего другого, как прибегнуть к Божьему суду. Указывая на обвиняемого, он произносит: «Пусть камень, который ты передвинул, добавит свой вес на чашу твоих грехов на том свете!»
