и ушел поговорить с братом своим Маанапе. А Жиге к тому времени уже вернулся с прогулки и спросил Сузи:
– Где герой ходит?
Но Сузи, которая всё еще злилась на него, ничего не ответила, только свистеть начала. Тогда Жиге схватил дубину, подошел к девушке и грустно сказал:
– Иди уже отсюда, проклятие мое!
Тогда она впервые ему улыбнулась. Не считая, она выловила разом всех вшей у себя, взяла весы, на одну чашу весов положила вшей, на другую сама села, вши подпрыгнули, и Сузи взлетела в небо. Теперь она падучая звезда.
А герой, как только завидел вдали Маанапе, принялся стенать и бить себя в грудь. Брат обнял его, успокаивая, и Макунаима сбивчиво рассказал печальную историю, из которой следовало, что у Жиге не было никакой причины его бить так сильно. Маанапе рассердился и пошел поговорить с Жиге. А Жиге и сам шел поговорить с Маанапе. Они встретились в коридоре, Маанапе рассказал всё Жиге, а Жиге рассказал всё Маанапе. Тут-то и выяснилось, что Макунаима тот еще хитрец, к тому же совершенно бесхарактерный тип. Когда вернулись в комнату Маанапе, герой там заходился слезами. Братья сжалились над ним и посадили его в машину-автомобиль, чтобы покатать и успокоить.
На следующее утро Макунаима проснулся оттого, что кто-то стучал в окно. Он открыл – и в комнату впорхнула зеленая птичка. И вдруг стало Макунаиме так хорошо, и было ему хорошо до тех пор, пока в комнату не вошел Маанапе и не объявил, что машины-газеты возвещали о скором возвращении Венцеслава Пьетро Пьетры. Услышав эту весть, Макунаима твердо решил более не церемониться с великаном, а убить его. Вот отправился он на Кудыкину гору испытать свою силушку. Шел он полторы лиги и наконец добрался до Кудыкиной горы. А на Кудыкиной горе росла толстенная сапопемба. Герой обхватил ее ствол, поднатужился, да и вырвал ее с корнем, как будто и не было никакого дерева на этом месте. «Вот теперь есть у меня силушка!» – воскликнул герой. Он вновь почувствовал, что стало хорошо-хорошо, и теперь уже спокойно направился в город. Да вот только идти он не мог, потому что весь был в клещах. И поэтому он сказал клещам:
– Ну, клещи, давайте, уходите уже! Я же вам ничего не должен!
И все клещи мигом попадали на землю и разошлись кто куда. Клещ – он всё понимает, он ведь тоже когда-то был человеком. Однажды клещ соорудил придорожную лавочку. Да вот только добрый он был человек – продавал в долг. Шло время, а прибыли так и не было, одни убытки, – всё из-за того, что клещ в долг продавал всем, кто хотел. Вот и разорился. А как разорился – выгнали его из лавочки на улицу. Теперь клещи стремятся должок получить с человека, потому и цепляются.
Когда Макунаима вернулся, был уже поздний вечер, поэтому он немедля направился к дому великана. Судя по темноте, еще никто не пришел. А темнота была хоть глаз коли, к тому же вечерний туман еще не сошел. Герой захотел найти какую-нибудь служаночку позабавиться и скоротать время ожидания, но неподалеку была стоянка такси, и все женщины уже забавлялись там. Тогда Макунаима захотел было поставить ловушку на вьюрка-курио, но вспомнил, что негде взять наживку. Делать было совершенно нечего, и поэтому хотелось спать. Но спать-то нельзя – упустишь Венцеслава Пьетро Пьетру!
Тогда Макунаима подумал: «Вот я сейчас притихну и поймаю Сон!» И в самом деле, через мгновение герой увидел рядом какую-то фигуру. Это был Эморóн-Пóдоле, Отец Сна. Макунаима уже тихонько затаился в траве, поджидая его, чтобы поймать. И когда Сон уже подходил, герой закемарил, клюнул носом, нижняя челюсть его хлопнулась о грудь, и, закрывая рот, он прикусил язык и крикнул: «Чур меня!»
Сон сразу как рукой сняло.
Макунаима рассуждал: «Ну погляди ж ты! Чуть-чуть не поймал… Надо еще подождать, и загрызи меня макака, если я не поймаю на этот раз Эморон-Подоле и не накину ему петлю на шею!» Невдалеке оттуда был ручей, а через него перекинуто бревно, как мостик. Вечерний туман рассеялся, и еще дальше открывался вид на прекрасный пруд, блестящий в лунном свете. И как волшебно убаюкивало журчание воды – колыбельная для тех, у кого нет крова! Конечно же, Отец Сна должен прятаться где-то там. Макунаима снова затаился в траве, скрестив руки на груди и подглядывая одним глазом. Вот и Эморон-Подоле подошел. Стоит рядом да приговаривает:
– Не, этот не мертвый. Где ж это видано, чтобы мертвый человек не рыгал?
Макунаима и рыгнул что было сил.
– Это ж где видано, чтобы мертвые рыгали, голубчик! – закричал Сон, убегая.
Вот почему Отец Сна всё еще живет себе и здравствует. А в наказание за проделки Макунаимы человек больше не может спать стоя.
Макунаима уже приготовился расстроиться, как вдруг услышал какой-то шум за кустами. А это на той стороне ручья таксист вышел из машины автомобиля и махал руками, как будто к себе манил. Герой испугался и закричал:
– Гражданин хороший, это не ко мне! Я вам не мамзель какая-нибудь!
– Чур меня! – отвечал таксист.
И тут Макунаима наконец увидел служаночку, которая шла к шоферу на свидание и переходила ручей по бревну. Она была одета в платье, раскрашенное желтой краской из сока огненной пальмы. Когда она перешла по мостику, герой спросил его:
– Ну, колись, бревно, видело что?
– Видело то, что у девчонки под юбчонкой!
– Ох-хо-хо-хо! Ох-хо-хо-хо-хо! – расхохотался Макунаима.
И теперь он последовал к тому месту, где общалась эта парочка. Они уже позабавились разок и теперь отдыхали на берегу пруда. Девушка, еще не одевшись после купания, сидела на борту стоявшей на мели лодки и поедала живых слепых рыбок, задорно смеясь в лицо парню. А тот, плавая на животе у нее под ногами, ловил ртом рыб покрупнее и давал ей. Мелкие волны накатывали ему на спину, чтобы тут же упасть с плеч, рассыпавшись тысячей веселых брызг. А девушка колотила ногами по воде, устраивая лунный фонтан, чтобы ослепить парня и распугать рыбу. Тогда он погружал в воду всю голову, набирал полный рот воды и с надутыми щеками выпрыгивал, а девушка обхватывала его пятками за щеки, легонько нажимала, и струя воды лилась ей на живот. Ветерок развевал ее волосы, разбрасывая их по лицу. Положив голову ей на колено, он приподнялся из воды, вытянул руку и стал поправлять рукой ее прическу, чтобы
