И со всех троих себе взя. Судиа же высла человека ко ответчику и веле у него показанние три узлы взять; человек же судиин нача у него показанныя три узлы просить: «Дай-де то, что ты из шапки судие казал в узлах, велел у тебя то взяти». Он же выняв из шапки завязаны камень и показа. И человек ему нача говорить: «Что-де ты кажешь камень?» Ответчик же рече: «То судии и казал». Человек ему <нача его вопрошати: «Что то за камень кажешь?» Он же рече: «Я-де того ради сей камень судье казал, кабы он не по мне судил, и я тем камнем хотел его ушибти». И пришед человек и сказал судье. Судья же, слыша от человека своего, и рече: «Благодарю и хвалю Бога моего, что я по нем судил: ак бы я не по нем судил, и он бы меня ушиб». Потом убоги отыде в дом свой, радуяся и хваля Бога. Аминь>.
[382]
Крест — всем воскресение. Крест — падшим исправление, страстем умерщвление и плоти пригвождение. Крест — душам слава и свет вечный. Аминь. Многострадальный юзник темничной, горемыка, нужетерпец, исповедник Христов священнопротопоп Аввакум понужен бысть житие свое написати отцем его духовным иноком Епифанием, да не забьвению предано будет дело Божие. Аминь.
Всесвятая Троице, Боже и Содетелю всего мира, поспеши и направи сердце мое начати с разумом и кончати делы благими, их же ныне хощу глаголати аз, недостойный. Разумея же свое невежество, припадая молю Ти ся, и еже от Тебя помощи прося: Господи, управи ум мой и утверди сердце мое не о глаголании устен стужатиси, но приготовитися на творение добрых дел, я же глаголю, да добрыми делы просвещен на судищи десныя Ти страны причастник буду со всеми избранными Твоими. И ныне, Владыко, благослови, да воздохнув от сердца, и языком возглаголю Дионисия Ареопагита «О Божественных именех», что есть Тебе, Богу, присносущные имена истинные, еже есть близостные, и что виновные, сиречь похвальные. Сия суть сущие: Сый[383], Свет, Истинна, Живот. Только свойственных четыре, а виновных много, сия суть: Господь, Вседержитель, Непостижим, Неприступен, Трисиянен, Триипостасен, Царь славы, Непостоянен, Огнь, Дух, Бог, и прочая.
По сему разумевай того ж Дионисия о истинне: «Себе бо отвержение — истинны испадение; истинна бо сущее есть; а ще бо истинна сущее есть, истинны испадение сущаго отвержение есть. От сущаго же Бог испасти не может и еже не быти — несть».
Мы же речем: потеряли новолюбцы[384] существо Божие испадением от истиннаго Господа Святаго и животворящаго Духа. По Дионисию, коли уж истинны испали, тут и сущаго отверглись. Бог же от существа Своего испасти не может, и еже не быти — несть того в Нем: присносущен истинный Бог наш. Лучше бы им в символе веры не глаголати «Господа», виновнаго имени, а нежели «истиннаго» отсекати[385], в нем же существо Божие содержится. Мы ж, правовернии, обоя имена исповедуем и в Духа Святаго, Господа истиннаго и животворящаго, света нашего, веруем, со Отцем и с Сыном поклоняемаго, за него же стражем и умираем помощию Его Владычнею.
Тешит нас той ж Дионисий Ареопагит, в книге ево писано: «Сей убо есть воистинну истинный християнин, зане[386] истинною разумев Христа и тем богоразумие стяжав, исступив убо себе, не сыи в мирском их нраве и прелести, себя же весть трезвящеся и изменена всякаго прелестнаго неверия, не токмо даже до смерти бедъствующе истинны ради, но и неведением скончевающеся всегда, разумом же живуще, и християне суть свидетельствуемы».
Сей Дионисий научен вере Христове от Павла-апостола, живыи во Афинех, прежде, даже не приити в веру Христову, хитрость имыи исчитати беги небесныя; егда ж верова Христови, вся сия вмених быти яко уметы. К Тимофею пишет в книге своей сице глаголя: «Дитя, али не разумеешь, яко вся сия внешняя блядь ничто ж суть, но токмо прелесть, и тля, и пагуба. Аз проидох делом и ничто ж обретох, токмо тщету».
Чтыи да разумееть. Ищитати беги небесныя любят погибающий, понеже любви истинныя не прията, во еже спастися им, и сего ради послеть им Бог действо льсти, во еже веровати им лжи, да суд приимут не веровавшии истинне, но благоволиша о неправде. Чти о сем Апостол, 275.
Сей Дионисий, еще не приидох в веру Христову, со учеником своим во время распятия Господня быв в Солнечней граде и виде: солнце во тьму преложися и луна в кровь, звезды в полудне на небеси явилися черным видом. Он же ко ученику глагола: «Или кончина веку прииде, или Бог Слово плотию стражет», — понеже не по обычаю тварь виде изменену. И сего ради бысть в недоумении. Той ж Дионисий пишет о солнечном знамении, когда затмится: «Есть на небеси пять звезд заблудных[387], еже именуются луны. Сии луны Бог положил не в пределех, якоже и прочии звезды, но обтекают по всему небу, знамение творя или во гнев, или в милость. Егда заблудница, еже есть луна, подтечет от запада под солнце и закроет свет солнечный, и то затмение солнцу за гнев Божий к людям бывает. Егда ж бывает от востока луна подтекает, и то, по обычаю шествие творяще, закрывает солнце».
А в нашей Росии бысть затмение солнцу в 162 году пред мором[388]. Плыл Волгою-рекою архиепископ Симеон Сибирской, и в полудне тма бысть перед Петровым днем недели за две; часа с три плачючи у берега стояли. Солнце померче, от запада луна подтекала, являя Бог гнев свой к людям. В то время Никон-отступник веру казил и законы церковныя, и сего ради Бог излиял фиял[389] гнева ярости Своея на Русскую землю: зело мор велик был, неколи еще забыть, вси помним. Паки потом, минув годов с четырнатцеть, вдругоряд затмение солнцу было: в Петров пост, в пяток, в час шестым тма бысть, солнце померче, луна от запада же подтекала, гнев Божий являя. Протопопа Аввакума, беднова горемыку, в то время с прочими в соборной церкви власти остригли и на Угреше в темницу, проклинав, бросили.
Верный да разумеет, что делается в земли нашей за нестроение церковное и разорение веры и закона. Говорить о том престанем, в день века познано будет всеми, потерпим до тех мест.
Той ж Дионисий пишет о знамении солнца, како бысть при Исусе Наввине во Израили. Егда Исус секии иноплеменники и бысть солнце противо Гаваона, еже есть на полднях, ста Исус крестообразно, сиречь разпростре руце свои, и ста солнечное течение, дондеже враги погуби. Возвратилося солнце к востоку, сиречь назад отбежало, и паки потече, и бысть во дни том и в нощи тритцеть четыре часа, понеже в десятый час назад отбежало, так в сутках десеть часов прибыло. И при Езекии-царе бысть знамение: оттече солнце назад во вторый на десеть час дня, и бысть во дни и в нощи тридесять шесть часов. Чти книгу Дионисиеву, там пространно уразумеешь.
Он же, Дионисий, пишет о небесных силах, возвещая, како хвалу приносят Богу, разделяяся деветь чинов на три троицы. Престоли, херувими и серафими, освящение от Бога приемля, сице восклицают: «Благословена слава от места Господня!» И чрез их преходит освящение на вторую троицу, еже есть господьства, начала, власти. Сия троица, славословя Бога, восклицают: «Аллилуия, аллилуия, аллилуия!» По Алфавиту[390], «аль» — Отцу, «иль» — Сыну, «уия» — Духу Святому. Григорий Низский толкует: «Аллилуия — хвала Богу», а Василий Великий пишет: «Аллилуия — ангельская речь, человечески рещи — слава Тебе, Боже». До Василия пояху во церкви ангельския речи: «Аллилуия, аллилуия, аллилуия!» Егда же бысть Василий, и повеле пети две ангельския речи, а третьюю — человеческую, сице: «Аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже». У святых согласно — у Дионисия и у Василия: трижды воспевающе, со ангелы славим Бога, а не четыржи по римской бляди; мерско Богу четверичное поспевание сицевое: «Аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже». Да будет проклят сице поюще с Никоном и с костелом римским! Паки на первое возвратимся. Третьяя троица: силы, архангели, ангели. Чрез среднюю троицу освящение приемля, поют: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Его». Зри: тричислено и се воспевание. Пространно Пречистая Богородица протолковала о аллилуии, явилась Василию[391], ученику Ефросина Псковскаго. Велика во «аллилуии» хвала Богу, а от зломудрствующих досада велика: по-римски Троицу Святую в четверицу глаголют, Духу и от Сына исхождение являют. Зло и проклято се мудрование Богом и святыми! Правоверных избави, Боже, сего начинания злаго о Христе Исусе, Господе нашем, ему же слава ныне и присно и во веки веком. Аминь.
Афонасий Великий рече: «Иже хощет спастися, прежде всех подобает ему держати кафолическая вера, ея же аще кто целы и непорочны не соблюдают, кроме всякого недоумения, во веки погибнет. Вера же кафолическая сия есть, да единаго Бога в Троице и Троицу во единице почитаем, ниже сливающе составы, ниже существо разделяюще. Ин бо есть состав Отечь, ин — Сыновей, ин — Святаго Духа, но Отчее, и Сыновнее, и Святаго Духа едино Божество, равна слава, соприсносущно величество; яков Отец, таков Сын, таков и Дух Святой: вечен Отец, вечен Сын, вечен и Дух Святый; не создан Отец, не создан Сын, не создан и Дух Святый, Бог-Отец, Бог-Сын, Бог — и Дух Святый». Не три Бози, но един Бог, не три несозданнии, но един несозданный; равне: Вседержитель-Отец, Вседержитель-Сын, Вседержитель — и Дух Святый; подобне: непостижим Отец, непостижим Сын, непостижим и Дух Святый; не три Вседержители, но един Вседержитель, един непостижимый. И в сей Святей Троице ничто же первое или последнее, ничто ж более или мнее, но целы три составы и соприсносущны суть себе и равны. Особно бо есть Отцу нерождение, Сыну же рождение, а Духу Святому исхождение; обще же им Божество и царство.
