и подступивший к стенам города под полными парусами;
княгиня Ольга — хитрая и мудрая, мстившая за убийство своего мужа древлянам, устраивая им разные ловушки;
князь Святослав — военный вождь, деливший все невзгоды со своею дружиною, суровый и прямодушный, всегда предупреждавший своих врагов о том, что он на них идет;
юноша кожемяка, скромный по внешнему виду, младший сын семьи, но храбро победивший в единоборстве печенежского богатыря, против которого никто не решался выступить;
князь Всеслав Полоцкий «Слова о полку Игореве», перебегавший по ночам, подобно волку, с необычайной быстротой широкие пространства, и др.
Так же, как и в монументальном стиле XI–XIII вв., внутренние переживания героя не отражены в эпическом стиле; отражены главным образом его поступки, но поступки эти, в отличие от последующего времени, приподняты, возвышенны – это деяния, подвиги. Связь образа героя с приписываемым ему подвигом гораздо сильнее, чем связь героя и его поступков в обычных летописных рассказах. Здесь образ героя неотделим от совершенного им исторического подвига, запечатлевшегося в памяти народа.
Если в последующее время, в XII–XIII вв., действия князей, слившись в единый поток, превращались в жизнь князя или в последовательную историю его княжества, всей Руси, то деяния героев русского эпоса еще не составляют его биографии, зато составляют его яркую характеристику, его индивидуальную особенность. Поход Олега на Царьград в гораздо большей степени слит с образом Олега, чем многочисленные военные действия какого-нибудь Изяслава Мстиславича или Мстислава Изяславича. Ольга – это ее месть древлянам и хитрость, которой она «переклюкала» византийского императора. Святослав – это его прямота, товарищество с дружиной и далекие походы. Язычник Владимир – его взятие Корсуни, его пиры и полное язвительности испытание вер.
Если мы сравним краткие характеристики этих князей в начальной части «Повести временных лет» с характеристиками князей в летописи последующего периода, то заметим существенное различие: первые отчетливо связаны с их деяниями, вторые – несколько неожиданны, в них отмечаются такие качества, которые в поступках князей вовсе не отразились.
Рассказ о походе Олега на Царьград заканчивается признанием его Вещим. «И приде Олег к Киеву, неся злато, и паволоки, и овощи, и вина, и всякое узорочье. И прозваша Олга – вещий: бяху бо людие погани и невеигласи». Рассказ о походах Святослава начинается с его характеристики: «Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, нача вои совокупляти многи и храбры, и легъко ходя, аки пардусъ, воины многи творяще. Ходя воз по собе не возяше, ни котьла, ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но подъклад постлав и седло в головах; тако же и прочии вои его вси бяху. И посылаше к странам, глаголя: “Хочю на вы ити”. И иде на Оку реку и на Волгу…»
Связь характеристик героев с их деяниями в обоих случаях самая непосредственная. Иное, допустим, в некрологической характеристике Всеволода Ярославича: «Сий бо благоверный князь Всеволод бе издетьска боголюбив, любя правду, набдя убогыя, въздая честь епископом и презвитером, излиха же любяше черноризци и подаяше требованье им. Бе же и сам въздержася от пьянства и от похоти…» и т. д. Ничто в этой характеристике не вытекает из приводимых о нем в летописи фактов. Характеристика Всеволода Ярославича выполняет здесь чисто этикетную функцию: это условное надгробное слово, отмечающее его христианские качества в момент, когда об этих христианских качествах и необходимо было вспомнить.
Следовательно, еще отличие эпического стиля в изображении людей от господствующего средневекового монументализма заключается в том, что многоликость героя, выступающего каждый раз в новом подобающем ему обличии, в эпическом стиле отсутствует: здесь герой тесно связан с одним или несколькими своими подвигами, характеристика его едина, неизменна, прикреплена к герою. Характеристика героя – как бы его герб; она кратка и необычайно выразительна, как щит Вещего Олега на вратах Царьграда.
В целом эпический стиль в изображении людей стадиально предшествует монументальному, как предшествует устное творчество народа письменности. Но с появлением письменности устное творчество не исчезает; также не исчезает и воздействие на литературу этого эпического стиля в изображении героев. Оно проявляется в тех произведениях, которые связаны с устным народным творчеством.
В самом деле, кое-что все же в обрисовке действующих лиц летописи позволяет предполагать родство с фольклором.
К народному творчеству, очевидно, восходят в летописи и других произведениях литературы характеристики действующих лиц по их какому-либо одному крупному деянию. Так охарактеризован, например, в Киево-Печерском патерике князь Африкан: «Князь Африкан, брат Якуна Слепаго, иже отбеже от златыа луды, биася полком по Ярославе с Лютым Мьстиславом» [36].
Перед нами как бы напоминание о всем известном подвиге, деянии или случае. Так характеризуются, в частности, и некоторые из действующих лиц «Слова о полку Игореве»: «…храброму Мстиславу, и же зарѣза Редедю предъ пълкы касожьскыми»; «…до нынѣшняго Игоря, иже истягну умь крѣпостию своею и поостри сердца своего мужествомъ, наплънився ратнаго духа, наведе своя храбрыя плъкы на землю Половѣцькую за землю Руськую».
Замечательно, что в летописи этим способом представляются читателю многие из знаменитых половецких ханов: «…Концаку, и же снесе Сулу, пешь ходя, котел нося на плечеву»; «…Севенча Боняковича… и же бяшеть рекл: “хощю сечи в Золотая ворота, яко же и отець мой”»; «…Алтунопу, и же словяше мужьством».
Народный характер имеют и общие характеристики жителей какой-либо местности. Киевляне называли новгородцев «плотниками». Ростовцы, суздальцы и муромцы говорят о владимирцах: «…то суть наши холопи каменьници». Владимирцы отмечали в новгородцах их «гордость». Вслед за этими народными характеристиками и летописец говорит о переяславцах, что они «дерзи суще».
К этим же характеристикам примыкает и характеристика курян – «сведомых кметей» в «Слове о полку Игореве». Все эти характеристики интересны тем, что они передаются летописцем как всем известные, как народное мнение и как «слава» о тех или иных жителях. Во всех них чувствуется опора на реальную народную молву.
Характеристика «курян» в «Слове о полку Игореве» по своим принципам художественного обобщения совпадает с характеристикой «воинства рязанского» в «Повести о разорении Рязани Батыем» – тех «удальцов и резвецов» рязанских, из которых «един бьяшеся с тысящей, а два со тмою». И в «Слове», и в «Повести» перед нами характеристика воинства, в которой ни слова не говорится о феодальной верности воинов своему князю, но все направлено только на то, чтобы выявить воинские добродетели бойцов – защитников родины.
Характерные явления обнаруживаются в XII–XIII вв. в тех же памятниках при создании образа народного героя, образа защитника родины. Этот герой гиперболизируется в своей силе и мужестве, он как бы вырастает в размерах, его
