О, владыко боже святый,
от аггелов препетый,
царю вышний, нам страшный,
и всей твари ужасный!
Величество твое и мудрость,
сила твоя и крепость
вышним чином недозрима,
человеком недостижима.
Благость твоя неисчетна
и милость неизреченна.
Руки свою отверзаеш
и благих вся исполняет,
всю тварь окормляеш
и мирною устраяеш.
Праведным своим любов простираеш
и царство им подаваеш.
И грешных не оставляет,
но спастися им желаеш.
Яко лекарь премудрый
и яко пастырь предобрый
болящее уврачюеш
и здравия подаваеш,
сокрушенное обязуеш
и заблудшее обращает.
В милости же небрегущих,
в терпении твоем зле живущих
браздою узды востягаеш
и к себе их привлачаеш.
То нам ныне устраяеш,
неправду нашу отсекает.
Святыя церкви служитель,
любовный мой сожитель,
внезапу от мене отлучися, —
глава с телом разлучися.
О сем скорбь мя снедает,
печаль тело изсушает;
очи струи источают,
реки слез проливают.
Не могу скорьби престати
и от сердца не рыдати! —
Видех любимаго связанна,
ноги и выя окованна,
бесчестно от нас ведома,
в незнанну страну везома.
Сама жизнь отлучися!
Во граде, где не родися,
детки со мною младенки,
сиротки осталис маленки.
Но что мне се сотворися?
Зачто тако устройся? —
Солнце облаком покрыся,
и день во мрак преложися.
Много о сем размышлала
и вины о том искала.
Токмо едину обрела:
сия бо вся мне содела,
егда без скорби живяше,
о души своей не радяше,
волю божию преступая,
во гресех дни изживая.
Достойна бых посечения
и вечнаго мучения.
Неисчетная милость
велия божия и благость
окаянней мне даровася,
внезапна душа моя не отъяся.
Даде мне исцеление,
душевное обновление,
беды бо душю убеляют,
грехов струпы исцеляют.
Лучше в скорби в мире жити,
да во славе вечной пребывати,
нежели быти зде во отраде,
а последи — в муках во аде.
Сего ради многогрешная,
благость божию приемшая,
господа благодетеля,
творца всех и содетеля,
я, Еуфимия, о сем хвалю,
с малыми детми благодарю.
И аз, Николай, к вам приполз,
годен прияти многих лоз.
С крепостию к болевшей мною восклицаю,
немотуя, прорицаю:
О, мати моя и большая брата,
в пении к вам приимита!
И аз велик глаз вознесу,
красну песнь богу принесу.
Не отревайте за малость
и языка за немость.
Аще аз яко и комар,
но мощен бог дати и велик дар.
Возрите в первая лета,
иже от начала света.
Не всех великих бог избра,
младенцам дарова Авраамля недра.
Быша и велицы безумии,
младенцы же бяху разумни.
Егда господь воплотися
и человеком явися,
на земле, ходя, учаше
и чюдеса сотворяше —
в Вифании [307] и друга воскресив
и во Иерусалим путь сотворив,
старцы крест готовяху,
младенцы его сретаху, —
велицыи убити искаху,
малии же прославляху;
старцы его обнажиша,
младенцы же против сотвориша:
ризы себе совлачаху,
под ноги Спасу подстилаху;
младенцы в церков проваждаху,
старцы же из града ведяху;
младенцы — ветви держаще,
старцы же — крест износяще;
велицыи распинаху,
ругательно «Уа» взываху;
ссущии млеко хваляху
и песнь красну воспеваху: —
Осанна в вышних грядый [308],
во имя господне пришедый!
Благословен царь исраилев,
от Июды востаяй лев,
пришел бы еси нас спасти,
в царстве твое привести!
Слышали старых глупость,
младенцев же ссущих мудрость? —
Млеком беленая уста,
но аггелскому чину соприста,
духом божиим се воспеше,
иже тем солнц краснейте.
Его же и аз призываю
и вкупе с вами воспеваю:
Благословен еси, боже,
твориши, что тебе гоже,
легко раны нам налагая,
сим к воли своей нас притягая,
малым жезлом наказуя,
к заповедем своим привязуя,
струпы грехов исцеляя,
души наши убеляя,
не хотя нам вечной муки,
да не впадем бесом в руки;
но хощеши спасенном (нам) быти
и во царствии твоем жити.
Сего ради благоволил, —
в скорби нам быти зде изволил,
разлучил от нас родителя,
во юности нам учителя.
