Потом он смачно зевнул и.. немного подвинулся на стуле, чтобы окончательно отогнать солнечных зайчиков.
— Нажал кнопку, и все, — повторил он вслух свою мысль и сделал это так громко и неожиданно, что перепугал и судью и шерифа.
— Что нажать? — спросил Гомер. Он вытирал-в- это время прилавок.
— А? Чего? — встрепенулся дядюшка Одиссей. — Послушай, Гомер, будь хорошим мальчиком, опусти, пожалуйста, тент.
— Хорошо, дядюшка Одиссей, — ответил Гомер, смахнул кусочки хлеба с прилавка в передник, вышел за дверь и вытряхнул их на мостовую.
Он поглядел, как на хлеб набросились голуби с городской ратуши, а потом шагнул на тротуар и опустил тент над витриной и входом в кафе.
— Спасибо, Гомер, — сказал дядюшка Одиссей, когда пле-:нник снова появился у прилавка.
— На полице урядок? — строго спросил его шериф. — То есть я хочу сказать — на улице порядок? Никто не нарушает закона?
— Сюда направляется Дунер-Плюнер, — сказал Гомер.
— Ох, — вздохнул судья, — опять этот самый невыносимый из горожан!
И все они уставились в окошко на самого невыносимого из горожан и увидели, что тот — в который уже раз! — остановился у городского монумента. Шериф гневно задышал и ощетинился, когда Далей — в который уже раз! — чиркнул спичкой о постамент, тщательно раскурил трубку, сплюнул и после этого швырнул горящую спичку в сторону самой фигуры на постаменте. Затем он направился к кафе, но по пути не поленился сделать небольшой крюк, чтобы наподдать ногой куски хлеба и распугать голубей.
— Бам! — грохнула дверь, пропустив через себя Далей Дуне-ра. Но ни шериф, ни судья, ни дядюшка Одиссей — никто не вздрогнул.
Они уже хорошо знали, как Далей Дунер умеет хлопать дверьми.
— Ну, как живешь-можешь, Дадси? — спросил шериф, подозрительно оглядывая его с ног до головы, словно ожидая в любую минуту любого подвоха.
— Все подозреваете меня в чем-то, да, шериф? — спросил Далей. — Вы самый подозрительный тип в штате Огайо!.
Возможно, последняя фраза и не совсем точно выражала то, что он хотел сказать, но, как бы то ни было, слово не воробей: вылетит — не поймаешь.
— В свете нескольких неприятных инцидентов, имевших в своей основе действия некоего Далей Дунера, — заявил судья в обычной своей торжественной манере, — я нахожу, что подозрения нашего шерифа имеют веские основания и что...
— Добрый день, друзья! — раздался незнакомый голос. И все повернулись к дверям и увидели, как через них протискивается какой-то совершенно посторонний человек. В одной руке у него был чемоданчик, в другой складной стул и трость.
— Добрый день, друзья мои! — повторил незнакомец. — Вы, несомненно, самые счастливые люди на свете, а всего через минуту — да, всего через шестьдесят секунд, отснятых у .вашего драгоценного времени, — я сделаю вас еще более счастливыми и еще более благодарными за то, что я прибыл к/вам сюда со своим необыкновенным и сенсационным предложением!
После этих не совсем понятных слов незнакомец представился профессором В. О. Здухом.
— Профессор В. О. Здух,--твердил и твердил он, не переводя дыхания и успевая почти одновременно сделать множество дел: закрыть за собой дверь, сдвинуть на лоб шляпу, расставить складной стул, положить на него чемоданчик, прислонить трость, снять перчатки — и все это время ни на минуту не переставая доброжелательно улыбаться. -- Вот здесь у меня, продолжал он и похлопал по крышке своего чемодана, — здесь у меня одно из чудес света! Да, друзья мои — а ведь вы действительно мои друзья, не так лир — через мгновение я продемонстрирую кое-что перед вашими изумленными взорами и сделаю вам предложение, приняв которое, вы сможете изменить всю свою жизнь!.. Если, конечно, вы из тех людей, кто хочет и может изменить всю свою жизнь! — добавил он, делая ударение на «хочг г» и на «может'» и колотя перчатками по крьиике чемодана.-- А я совершенно уверен., — снова заговорил он,--что вы именно из тех людей: людей разумных и умных, отважных и важных, умелых и смелых, огромных и скромных...
— Да что он такое несет? — сказал Далей Дунер, но остановить профессора В. О.
Здуха оказалось не так то просто.
— ...которые, — продолжал он, — не упустят случая сделаться обладателями удивительного вещества, феноменального продукта, необыкновенной субстанции и невиданной квинтэссенции...
— Да мы вовсе...--начал Далей.
— ...которое,--как ни в чем не бывало продолжал профессор, — я считаю за честь предложить вам...
Он перевел наконец дух и последовавшую затем драматическую паузу использовал для того, чтобы отстегнуть защелки чемодана и откинуть его крышку.
— ...предложить вам продукт, — повторил профессор, — кожи называется «иещеболее»!
Тут все присутствующие увидели, что чемодан профессора забит какими-то банками.
— Что... -начал шериф, но профессор перебил его.
— Вот именно «что»! — воскликнул он. — Именно «что», до-че мои друзья. Я читаю этот вопрос на ваших приветливых ли"Что же такое, господин профессор, — написано на ваших ли-:, — это знаменитое «иещеболее», и как именно это феноме-ьное и сакраментальное «иещеболее» может пригодиться но для меня?..» Итак, минуточку терпения! Всего шестьдесят унд терпения -- и я покажу и докажу вам, что это вещество де-1ет чудеса!
Он в это же время вынул из чемодана одну из банок и без клешней паузы продолжал:
— Для демонстрации своего опыта я позволю себе использо-ать вот эти прелестные пончики... Молодой человек, — обратился он к Гомеру — будьте любезны, подвиньте сюда педнос, а вы, джентльмены, — он поклонился, — не откажите в любезности взять по два пончика.
Гомер пододвинул поднос, все взяли по одному пончику в каждую руку, а профессор тем временем провозгласил:
— Теперь, друзья мои, мы готовы. Начнем... Эй, сынок, ты забыл про меня — куда ты убираешь пончики?!
И профессор молниеносно нанизал две штуки на конец своей трости, а оттуда они перешли к нему в руку.
Дядюшка Одиссей и шериф поглядели друг на друга и собирались уже спросить, в чем же заключается сам опыт, но тут профессор громко воскликнул:
— Итак! — и постучал тростью, прося безраздельного внимания. — Итак, продолжаем демонстрацию опыта. Через одну минуту — нет, даже просто через шестьдесят секунд... Но сначала я познакомлю вас поближе с моим волшебным продуктом. — Он повертел в пальцах одну из банок, показал на пробку и объяснил, что ее нужно слегка повернуть вправо или влево — и тогда открывается крошечное отверстие, через которое можно немедленно получить означенный выше продукт^ Судья, шериф, дядюшка Одиссей, Гомер и Далей — с пончиками в руках — все сдвинулись плотнее, наклонились в сторону профессора, не спуская глаз с его пальцев, которые поглаживали крышку банки.
— Пока я продолжаю демонстрацию, — сказал профессор Гомеру, — будьте так любезны, молодой человек, налейте всем по чашечке вашего ароматнейшего кофе.
— Хм, — сказал дядюшка Одиссей, — одна чашка кофе стоит...
— Все берут в рот пончик из правой руки! — громко скомандовал профессор. — Вкусно, не правда ли?.. Действительно вкусно, — заключил он, сжевав добрую половину своего пончика. — Но, — добавил он, понизив голос, — но глядите внимательней... Я отворачиваю пробку и...
Профессор перевернул банку и раза два встряхнул ее над целым пончиком. Потом снова поддел его на конец своей трости и поднес к носу каждого.
— А? Ну, что скажете? — воскликнул он. — Необыкновенно, . не правда ли? Да, да, друзья мои, я вижу, все почти догадались: все дело в том, что знаменитое вещество под названием «и еще-более» совершенно невидимо... Но и этоуо мало! Оно к тому же и не пахнет! Убедитесь сами. — И он снова обвел тростью с пончиком на конце возле носа у каждого. — Да, вы не можете его понюхать и вы не можете его увидеть!
И в полном восторге оттого, что это именно так, а не иначе, он потряс правой рукой, в которой была банка со знаменитым веществом, и левой рукой, сжимавшей палку с пончиком на конце. — Давайте же нам всем кофе, молодой человек! — крикнул он затем и быстро продолжал:
— Итак, что мы установили? Вещество, «иещеболее» абсолютно невидимо невооруженным глазом, его запах неразличим цля человеческого носа, оно кажется бесшумным... Сахару, сахару... и сливок не забудьте, молодой человек!..
Бесшумным, говорю я, для обыкновенного человеческого уха, его нельзя обонять известными вам способами, нельзя обнаружить прикосновением, го есть осязать...
Вы хотите, конечно, спросить, а зачем же нам вещество, которое нельзя увидеть, услышать, почувствовать, понюхать, наконец? Но смотрите, смотрите как следует!
Вот я побрызгал совсем немного этого вещества в свою чашку с кофе... совсем немного, и моментально, да, друзья мои, мо-мен-тально, мой ароматный напиток делается иещеболее ароматным! Понимаете? Еще более! То же самое произойдет и с вашим изумительным кофе, и с вашими прелестными пончиками. Они станут иещеболее изумительными, иещеболее прелестными.
