Понятно, что именно это светоносное божественно-человеческое единство необходимо было любым способом уничтожить навязанной нашей стране в 988 г. чужеземной религии — без этого у нее не было бы ни единого шанса установить свое господство на Руси. Чтобы заставить наших далеких предков поверить в своего спасителя, христианству было жизненно необходимо любой ценой заставить славян забыть о своем божественном происхождении, похитить душу нашего народа, извратить его мирочувствование и безжалостно уничтожить нашу мифо-историческую память, навязав нам вместо этого свои библейские представления о происхождении всего человечества от Адама и его первородной греховности. Для достижения этой цели были хороши все средства: прежние отеческие боги были обѣявлены демонами, посвященные им святилища стирались с лица Земли, а остававшиеся верными исконной вере своих отцов люди подвергались безжалостному физическому и моральному террору. На Руси, как и по всей Европе, религия любви вколачивалась в головы новообращенным огнем и каленым железом. Самую суть христианства при крещении языческих народов великолепно выразил епископ Ремигий в своем пастырском наставлении новообращенному королю франков Хлодвигу: «Покорно склони выю, Сигамбр, почитай то, что сжигал, сожги то, что почитал». Хотя при Владимире в Киеве идол Перуна был не сожжен, а утоплен, суть от этого нисколько не менялась: новая религия требовала полной покорности и тотальной смены ценностей, подкрепляемой поруганием отеческих святынь. Про уничтожение идолов, на месте которых строились церкви, поведали нам летописи, а как при этом проповедники меняли сознание простых людей, красноречиво свидетельствует Новгородская псалтырь, датируемая концом X — первым 20-летием XI в., т. е. фактически эпохой Крещения. Под текстом псалмов на деревянной подложке восковых табличек археологам удалось разобрать текст, который заставляли произносить новообращенных в виде клятвенного заявления об отречении от отеческих богов и заверения в верности новой религии: «Да будем работниками ему (Иисусу Христу. — М.С.), а не идольскому служению. От идольского обмана отвращаюсь. Да не изберем пути погибели. Всех людей избавителя Иисуса Христа, над всеми людьми приявшего суд, идольский обман разбившего и на земле святое свое имя украсившего, достойны да будем»[721]. Понятно, что подобный кардинальный разворот на 180 градусов в вопросах высших ценностей в принципе не мог пройти безболезненно для души народа и целостности его самосознания. Органическое и самобытное развитие страны было безжалостно прервано, и народу были силой навязаны чуждые ему духовные ценности.
Интересно сопоставить выводы, сделанные мною на основании изучения исторического материала, с выводами, сделанными крупным современным психологом Б. Хеллингером на основании изучения человеческой психологии в контексте семейных связей. Суть его открытия заключается в том, что между любым отдельно взятым человеком и членами его семьи существует «знающее силовое поле» или, как его еще называет Б. Хеллингер, «управляющая знающая Душа», которое или которая позволяет получать знания исключительно путем принадлежности к данной семейной системе, без всякого внешнего содействия, а подчас вообще невербальным способом[722]. Вывод, сделанный им на основании многолетних наблюдений и работы, таков: «Чувство целостности появляется у человека, когда каждый, принадлежащий к его семейной системе, получает место в его сердце. В этом собственно и состоит смысл целостности. Только на основе этой полноты мы можем свободно развивать себя. Но если хотя бы одного члена семейной системы не хватает, человек будет чувствовать себя несовершенным»[723]. Как видим, и с точки зрения современных психологов без признания своих корней ни один человек не может достичь собственной целостности как основы для своего дальнейшего свободного развития. Если эти выводы верны на материале семьи, которую, в подавляющем большинстве случаев, Б. Хеллингер брал на глубину не более трех поколений, то тем более они оказываются значимы по отношению к целому народу. Если исключение из семейной системы просто отца или деда негативно сказывалось на судьбах последующих поколений, то тогда какой колоссальный ущерб должно было повлечь за собой исключение из родовой системы бога-прародителя, бывшего, согласно господствовавшему тогда мифологическому мышлению, ее основателем? Очевидно, что подобная психологическая травма была столь огромна, что с трудом даже поддается оценке. Косвенно о катастрофичных последствиях этого шага мы можем судить по тому, что его негативное влияние с большей или меньшей интенсивностью проявляется, как было показано выше, в судьбах различных поколений нашего народа вот уже на протяжении целой тысячи лет. Отречение от родных богов в 988 г. неизбежно повлекло за собой исключение из родовой системы ее исходного и потому самого важного звена, лишило всю систему целостности и устойчивости, равно как возможности свободного органичного развития, и сделало ее удобным материалом для манипулирования со стороны внешних сил.
Собранные в этой книге материалы показывают основное направление духовного развития наших далеких предков на протяжении примерно ста тысяч лет. Понятно, что приведенными здесь фактами не исчерпывается вся духовная история славян либо их религия, — они гораздо богаче и многограннее. Однако, на мой взгляд, есть целый ряд причин, обуславливающих выделение именно той духовной эволюции, которая была представлена читателю. Во-первых, изложенные во всех четырех частях книги данные относятся к тем ответам, которые наши далекие предки в различные эпохи давали на главный вопрос человеческого бытия: «Кто мы?» Это самоосознание отражало их представления о своем собственном происхождении и внутренней сущности. Уже в силу этого они представляют главное направление духовного развития славянского племени. Во-вторых, все они логически связаны между собой, и мы всегда можем проследить процесс перехода от одного сюжета к другому. Как мы можем видеть, переход от одного основополагающего представления к другому мог совершаться двумя способами: путем конфликта и путем родовой преемственности. В мифах зафиксировалось, как Великая Богиня низвергла Небесного Охотника с занимаемого им главенствующего положения и как сама она потом была низвергнута с центрального места в пантеоне Сварогом. С другой стороны, на примере его сына Дажьбога мы видим бесконфликтный переход на новый уровень.
В-третьих, все эти эпохальные представления были связаны с основными внешними укладами жизни, которые господствовали на момент складывания того или иного мифа: миф о Бое соответствовал охоте как главному способу добывания пищи в первобытном обществе; миф о Великой Богине-Матери — собирательству и началу земледелия; миф о Свароге — возникновению первых ремесел и в особенности кузнечного дела; миф о Дажьбоге — началу перехода общества к государству, складыванию института власти. Все эти эпохальные изменения в жизни древнего человека нашли отражение и в его мифах. Более того, в целом ряде случаев мы можем наблюдать, как та или иная идея повторяется и обогащается через эпоху. Так, например, идея небесного происхождения души присутствует уже в эпоху Боя, и, отрицаясь в эпоху матриархата, вновь возрождается в эпоху Сварога, но уже обогащенная идеями посмертного испытания и прохождения души через огонь домашнего очага. Если Бой ассоциировался с созвездием Ориона, то Сварог — уже с целым зодиакальным поясом созвездий. Русла рек у Боя прорывают собаки, а впоследствии Сварог пропахивает их уже на змее, что связывает это событие как с победой над матриархатом, так и с изобретением земледелия и, как было показано выше, даже с мифом о браке Неба и Земли. Само созвездие Ориона вместо Небесного Охотника начинает впоследствии восприниматься славянами в образе плуга, при том что первый плуг выковывает божественный кузнец. «Растительный» миф о происхождении человека, возникший в эпоху матриархата, оказывается впоследствии включен в контекст солнечного мифа, но обогащается идеями взаимосвязи жизни и смерти, света и тени. Данные примеры вновь показывают нам как общую непрерывность духовной эволюции, так и всестороннюю внутреннюю связь между собой мифов, относящихся ко всем четырем эпохам. В-четвертых, все рассмотренные в книге основные божества имеют самое непосредственное отношение к великой тайне жизни и смерти, той величайшей загадке, которую всегда пытался разгодать пытливый человеческий ум. В-пятых, из мифов обо всех этих богах, за исключением Великой Богини-Матери, следует идея небесного происхождения человеческой души. Сочетание этих факторов и дает нам основание выделить именно эту группу взаимосвязанных мифов как наиболее важную для духовного развития наших далеких предков, составляющих, образно говоря, их духовную прародину. Более того: будучи связаны между собой логической и хронологической преемственностью, все эти мифы образуют целостную систему, показывающую нам становление и развитие души нашего народа в исторической переспективе. Подобно тому, как из одного попавшего в землю семени вырастает целое растение, или как из одной оплодотворенной яйцеклетки вырастает человек, так и народный дух, повинуясь своим незримым законам и откликаясь при этом на обстоятельства внешнего мира, растет и развивается, проходит младенчество, отрочество, зрелость и стремится достичь той цели, неведомой даже ему на сознательном уровне, которую уготовило ему его высшее предназначение.
