и языковых меньшинствах.
2.4.1 Политический католицизм: От сегментации к интеграции
В середине XIX века католическое меньшинство составляло около 40 % населения Швейцарии. Кантоны представляли собой более или менее однородные в религиозном отношении образования. В 1860 году в десяти кантонах насчитывалось более 75% протестантов , в одиннадцати кантонах поменьше - более 75% католиков . Только в четырех кантонах ( Женева , Гризон, Аргау и Санкт-Галл) распределение религий было более равномерным . Несмотря на то, что католики-консерваторы в итоге достигли хорошего конституционного компромисса , история привела сначала к сегрегации католического меньшинства , а не к его интеграции. В политическом плане они ушли в оплоты "своих" кантонов и позволили радикальному большинству взять инициативу в формировании национального единства нового федерального государства.
Католические регионы были в основном сельскими, отрезанными от индустриализации , которая была главной заботой политической элиты их прогрессивных протестантских коллег. Первый Ватиканский собор католической церкви, состоявшийся в Риме в 1871 году, был враждебен модернизации общества и научному прогрессу, выступал против отделения религии от государства и пытался утвердить позицию Папы Римского как единственного и обязательного авторитета во всех сферах жизни. Оба фактора привели к изоляции и сегрегации . Многие католические кантоны возлагали на католическую церковь задачу государственного образования или содержали отдельные государственные начальные и средние школы. Даже в нескольких смешанных кантонах религиозная сегрегация в школах сохранялась вплоть до второй половины XX века. В Фрибурге в 1889 году был основан католический университет. Тесная сеть общественных организаций удерживала католиков вместе и рядом с церковью - как в родных кантонах, так и в диаспоре в регионах , где католики составляли меньшинство.
У католиков была не только своя политическая партия, но и свои профсоюзы , газеты и книжные магазины. В смешанных регионах они оставались верны католическому мяснику, пабу, водопроводчику и плотнику - даже если качество протестантского конкурента было выше (Altermatt 1991, 147). Подобная сегментация существовала и на другой стороне, но в гораздо меньшей степени: Протестантской Швейцарии не хватало ни политического лидерства конфессиональной партии, ни морального давления единой церкви для постоянной интеграции всех социальных слоев.
Неудивительно, что конфликты по религиозным вопросам приобрели острый характер, особенно в смешанных кантонах. В учебниках по истории Швейцарии говорится о "культурной борьбе " (Kulturkampf), потому что этот вопрос выходил далеко за рамки религии и охватывал различные взгляды на роль и взаимодействие общества и государства. Первый полный пересмотр Федеральной конституции в 1873- 1874 годах произошел под влиянием этой борьбы, которая достигла своего пика около 1870 года. Конституция 1874 года была направлена на создание полностью секуляризованного государства и устраняла большинство публичных функций церкви. Некоторые статьи Конституции подтверждали антиклерикальный характер федерации и изоляцию католиков . Примерами являются:
Запрет на деятельность иезуитов;
Запрет на основание и восстановление монастырей;
Не создавать епископат без разрешения федерации;
Федеральный контроль над гражданством и защита брака государством;
Запрет канцелярских судов и юрисдикций;
Обязательства кантонов по созданию конфессионально нейтральных школ под руководством государства; и
Полная религиозная свобода без предпочтения какой-либо из христианских конфессий.
Поскольку эти положения носили дискриминационный характер по отношению к католикам , они были исключены из Конституции во второй половине XX века. Сегодня регулирование отношений между церковью и государством находится в исключительной ответственности кантонов. Эти отношения варьируются от кантона к кантону. Обычно полного разделения государства и церкви не происходит: протестантская , римско-католическая и малая Христо-католическая церкви признаются как государственные учреждения, называемые Landeskirchen. Некоторые кантоны - например, Цюрих - предоставили аналогичный статус еврейским общинам , но не мусульманским общинам, в 20 раз превышающим их по численности , которые быстро выросли за последние несколько десятилетий.
Исторический культурный конфликт между католиками и протестантами к настоящему времени сошел на нет. Многие вопросы были решены с установлением современной либеральной демократии, которая уменьшила прямое влияние религиозных организаций на государство. Однако следует отметить, что более четырех поколений, в течение которых федерализм позволял находить "промежуточные" решения этих конфликтов. Таким образом, культурные вопросы были не столько "решены", сколько получили время на остывание.
Этому охлаждению и спаду конфессионального раскола способствовало несколько факторов. Во-первых, разделение католического и протестантского обществ было преодолено модернизацией . В географическом плане сильная и устойчивая миграция между католическими и протестантскими регионами открыла "умы, ориентированные на гетто", для религиозной терпимости и сотрудничества . Миграция привела к десегрегации, которая, в свою очередь, способствовала интеграции. Снижение влияния религии на жизнь людей открыло путь к прагматичным решениям: небольшие общины, вместо того чтобы строить две церкви, строили одну, которая использовалась и поддерживалась как католиками , так и протестантами . Браки между протестантами и католиками стали обычным делом. Индустриализация и современная экономика не делали различий между католическими и протестантскими деньгами. Разделения исчезали по мере того, как все больше католиков получали равный доступ к тем видам экономической и социальной деятельности, которые раньше считались типично протестантскими . Культурный и политический католицизм сам развивал плюралистическое отношение к государству. В начале 1970-х годов бывшая Католическая консервативная партия, соответственно, переименовалась в Христианско-демократическую партию . Новое название предполагало продвижение более общих ценностей христианской веры и культуры, а также признание разделения государства и религии. Это было похоже на программы христиан-демократов в Германии и Италии после окончания Второй мировой войны .
Это подводит нас ко второму, более политическому фактору. Федерализм позволил католикам сохранить особенности своей культуры в "собственных" кантонах в первые десятилетия существования национального государства. Позже механизмы прямой демократии позволили католическому меньшинству с большим успехом участвовать в принятии решений на федеральном уровне. В частности, после введения факультативного референдума в 1874 году католики-консерваторы смогли успешно оспаривать предложения парламента, в котором доминировали радикалы. Таким образом, политика простого большинства стала невозможной - католики должны были быть интегрированы через участие в правительстве. Более того, в 1918 году коалиция католиков-консерваторов и социал-демократов добилась введения правил пропорциональности на выборах в Национальный совет . Это означало конец абсолютного большинства радикалов в швейцарском парламенте, а для католиков - начало разделения власти. Самое удивительное: в условиях усиления классовой борьбы католический противник XIX века даже стал ближайшим союзником радикалов в XX веке!
Помимо участия в Федеральном совете и ключевых постов в федеральной администрации , разделение власти означало компромиссы по законодательным вопросам между радикалами и католиками-консерваторами. Таким образом, это принесло политическое влияние, признание и успех католической части общества, и этот успех длится до сих
