рассказала о беременности?
Вопрос застиг меня врасплох. Я добралась до раннего садовского периода Яны, и тут, словно гром среди ясного неба, прозвучал вопрос Дементьева. Хорошо, что нам принесли еду, у меня появился шанс отвлечься ненадолго и собраться с мыслями.
— Приятного аппетита, Богдан.
— Настя? — он весь подобрался, в ожидании моего ответа.
— Ты бы поверил?
Он промолчал.
Вот и весь ответ. Богдан принялся за еду, а у меня вырвалось против воли фраза.
— Иногда я думала о том, чтобы рассказать тебе. Но потом я понимала, что в ответ не услышу ничего, кроме грязных оскорблений. Или не услышу вообще ничего!
Богдан сжал приборы. С такой силой, что костяшки пальцев побелели. Его челюсть напряглась, пожалуй, это единственное, что выдавало его эмоции.
— У меня на то были причины, верно? — поинтересовался резким тоном. — Ты и сама прекрасно это знаешь. Давай не ломаться «я не такая, ты ошибся»!
— Но ты ошибся. Разве нет? Прилетел из своей чертовой столицы на малую родину, желая увидеть дочь. И что это доказывает?
— Лишь то, что ты спала и со мной, в том числе, — заявил Дементьев. — Мой сперматозоид оказался более успешным, чем сперматозоиды других хахалей. Хоть в чем-то я оказался первым!
Приступ гнева застил мне глаза. Неужели мы не могли поговорить мирно?! О нет! Не могли.
— Я не стану терпеть оскорбления, Дементьев. Разговаривай таким тоном со своими шлюхами, для которых ты — царь и бог. На меня твое очарование и харизма больше не оказывают никакого влияния!
Меня трясло от эмоций, я могла бы выплеснуть воду в лицо нахалу и мысленно сделала именно так!
Но, увы, лишь мысленно!
Минусы взросления состоят в том, что начинаешь думать прежде, чем делать, взвешивать свои действия и ответственность за них…
Поэтому, как бы мне ни хотелось выплеснуть воду в лицо наглецу, я этого не сделала. Хотела бы сбежать, просто сбежать, пусть господин Дементьев вспомнит о правилах общения. Но и этого я делать… трусила. Где я, мать-одиночка, а где он, выходец из состоятельной семьи, олигарх со связями?
Хуже всего, что он мог реально натравить на меня комиссии различные, чтобы отобрать ребенка! Прилетел, папаша года…
Я встала, дрожа от гнева, и направилась в уборную. Дурнота следовала за мной по пятам. Войдя, я привалилась к раковине и включила воду, опустила пылающий лоб на сложенные руки, простонав глухо. Жалкий всхлип сорвался с моих губ. Выдерживать общество бывшего оказалось выше моих сил!
Мы едва увиделись, но у меня сердце — в клочья, а что будет позднее, когда Богдан увидится с дочерью?!
Вода шумела, я поднесла под струю воды ладонь, не глядя. Пальцы замерзли от холода проточной воды очень быстро. Проведя кончиками пальцев по лицу, по губам, ощутила на себе чей-то жгучий, пристальный взгляд, и поднялась.
— Какого черта, Дементьев?! Это женская уборная!
— Ты выглядела не самым лучшим образом, когда ушла, я решил проверить, все ли с тобой хорошо.
— Не хорошо, как видишь. Явился тут один, права качает, оскорблениями сыплет!
Богдан провел ладонью по лицу, как будто тоже стирая эмоции, но потом шагнул ко мне, зажав у раковины.
— Думаешь, мне легко? — спросил, сжав кулаки. — Видеть тебя такой и…
— Не соответствую уровню твоих элитных женщин? Прости, никогда не соответствовала. Тебе не стоило подбирать меня и…
Он издал короткий рык и неожиданно обхватил мое лицо одной рукой, вторая рука легла на затылок, удерживая.
Я и опомниться не успела, как он меня поцеловал.
Она
Его губы были достаточно жесткими, покрывая мой рот уверенными быстрыми поцелуями. Прикосновения уверенные, но заботливые — касания пальцев, твердость руки, поддерживающая меня.
Во рту разлился знакомый вкус. Идеальный… Разве можно за столько лет разлуки не забыть его?
Я, оказывается, не забыла.
Между нашими телами будто прошел электрический заряд, искра вспыхнула и с треском понеслась по всему телу, обжигая все сильнее и сильнее. Воздух между нашими губами горел.
Я не поняла, как ответила ему, зачем..
Все как во сне, в одном из тех снов, которые снились о прошлом. Каждая частичка тела желала его и горела этой жаждой. Он притянул меня ближе к себе, увереннее вжимая в свое тело. Мои руки легли на его грудь, отталкивая, но их сопротивление становилось слабее и слабее с каждой секундой.
Время утекало, сгорая в поцелуе, наполненным страстью, которая как будто и не угасала во мне.
Мне хотелось, чтобы он продолжал обнимать меня и целовать, целовать, целовать.
Забылась ли я на эти обжигающие несколько секунд?
О да, еще как забылась!
Будто все плохое никогда не случалось с нами, а мы родом из прошлого, с ощущением счастья в груди, того самого счастья, у которого нет срока давности.
Мне не хотелось его отпускать, и ему кажется, тоже…
В реальность вернул его приглушенный стон.
— Насть… Настюшка, — как звал меня раньше.
Я чуть-чуть подалась назад, он придержал и снова вернул меня в свои объятия.
Поцелуй разорвался, я задыхалась, дыша в район его плеча. Он гладил меня по волосам, осторожно-осторожно, не задевая болезненную область.
В коленях чувствовалась слабость, но это была приятная слабость от близости с желанным мужчиной.
— Я верю, мы можем не воевать. Ради дочери. Что думаешь на этот счет, Насть? — уточнил Богдан.
Он уверенно поддел мой подбородок пальцами и наклонился, будто для нового поцелуя.
Медленно-медленно приближался, в глазах горели чувства, мое лицо щекотало его жаркое дыхание. Каждая клеточка тела затрепетала от ожидания и понимания, что сейчас я могла бы отказаться от поцелуя или застыть и позволить этому случиться снова.
За нас все решил случай: между моей и его грудной клеткой завибрировал телефон.
Мощно и требовательно.
Всего одно мгновение, оно отрезвило меня. Я отвела лицо в сторону, ругая себя за то, что поддалась секундной слабости и соблазну его поцелуев. Знала же, как он в этом хорош! Не стоило, не стоило…
— Извини, я отвечу, и мы договорим, — пообещал Богдан.
Я отвернулась и снова приникла к раковине, теперь уже для того, чтобы смыть с лица ощущение жара, от которого раскраснелись щеки.
— Алло. Хелен, здравствуй, — бодрым голос произнес Дементьев.
В ответ полился мелодичный женский голос, звук которого я слышала даже через шум воды.
Богдан бросил на меня взгляд через плечо и вышел,
