разговаривая с Ней. Не знаю, почему, но я сразу выделила ее как-то. Будь это деловой разговор, Богдан бы остался, так? Остался после этого поцелуя! Но он вышел и говорил в коридоре, я слушала его голос, прислушивалась нечаянно.
Так глупо! Он вышел поговорить с другой, а я жадно ловила интонации и сравнивала их, пыталась вспомнить, как он говорил со мной…
— Что-что он сказал? — рассмеялся Богдан. — Одувалов вообще охренел! Так и скажи ему. Никакого свидания, разумеется. Пусть найдет себе другую женщину.
Черт!
Я так и знала!
Тьфу, у него есть любовница.
Наверное, роскошная.
Я сердито закрыла кран, кое-как просушила пальцы и вышла, вернувшись за столик. Дементьев шел следом за мной, я ощущала на себе его взгляд.
— Не могу сказать, когда вернусь. Важные семейные дела. Созвонимся, разумеется.
Присев за столик, заставила себя взяться за еду. Дементьев занял место напротив.
— Давай договоримся. С дочерью ты можешь видеться, но я сама решу, когда сказать ей, что ты отец. Если хочешь что-то купить, спрашиваешь у меня. У Яны непереносимость лактозы и аллергия на орехи, поэтому не надо совать ей сладости и неизвестные продукты. Я тщательно контролирую ее еду.
— Понял, — серьезно кивнул Дементьев. — На все маркеры проверяли? — деловито подошел к вопросу.
Мы немного поосуждали вопросы аллергии Яны, Богдан попросил отправить ему карту Яны, упомянул о более квалифицированном лечении.
— Но разумеется, самое важное — это вопрос ее состояния сейчас. Плюс я хочу найти виновного, — жестко добавил он. — Кто занимался делом, я хочу знать детали.
Я кивнула.
— Знаешь, может быть, найдется хотя бы один плюс от твоего появления.
— Всего один?
Он усмехнулся, немного игриво и вдруг жарко посмотрел на меня.
— Мне кажется, тебе понравилось кое-что еще. Там, в уборной… — прямо намекнул на поцелуй.
В этот момент его телефон, лежащий на столе экраном вверх, мигнул входящим сообщением.
Он разблокировал дисплей и взял телефон в ладонь, но я успела увидеть.
Ему прислали фото — из примерочной кабинки.
Высокая, фигуристая блондинка в роскошном белье…
Кусок застрял в горле, пришлось протолкнуть его глотком воды.
— Только одна просьба, Богдан.
Он не сразу оторвал взгляд от диалога, явно впечатлился фотографиями, ведь ему прислали еще два или три фото.
Фотосессия горячая?
Да не плевать ли мне?!
Выходило, что не плевать.
Ведь от обиды голос звенел:
— Я больше не хочу твоих приставаний. У нас все в прошлом. Целуй любовниц, уверена они не откажут тебе в этом. И не только в этом…
Он заблокировал телефон и опустил его на стол.
— Я здоровый мужчина, у меня есть потребности.
— Избавь меня от подробностей, — поморщилась я. — Или вместо дочери мы будем обсуждать, какую из твоих потребностей прямо сейчас готова удовлетворить твоя очередная…
Я не договорила, Богдан сам закончил:
— Шлюха, так и скажи. Все — такие. Вопрос лишь в цене. Может быть, и мы... договоримся?
Она
— Ты говоришь о себе и…
— О тебе, — подтвердил кивком. — О нас.
Богдан вытащил пачку сигарет.
— Здесь не курят.
— Знаю. Просто привычка.
— Неужели тебя так сильно взбудоражили фото? — позволила себе усмехнуться. — Она оказывает услуги онлайн? Или как у вас там все происходит?
— Ты же знаешь, как я люблю, — снова окатил меня бесстыжим взглядом.
— Очевидно, за несколько лет у тебя вкус испортился, — заставила себя рассмеяться.
— Почему?
— Если ты готов предложить мне отработать вместо твоей любовницы, очевидно, все плохо с твоим вкусом, очень плохо.
— И что же не так с моим вкусом.
— О, брось, я прекрасно знаю, как выгляжу. Несколько суток не спала, травма, волосы выбрили с одной стороны. Красотка, да? Нет, не отвечай. Я забыла о втором варианте. За эти годы ты стал совсем неразборчив в связях.
Дементьев начал пилить салат на тарелке, хотя в этом не было никакой необходимости. Но он все равно взялся за нож и скрежетал им по тарелке с яростью.
— И насчет цены.
Он вскинул на меня взгляд изумленно.
Я сильно нервничала, пальцы дрожали, когда я взяла его сигаретную пачку, крутила ее между пальцев. Он курил те же самые сигареты, выглядел еще лучше, чем прежде, ранил глубже и сильнее. Словом, он настоял, загрубел характером, а я…
Все еще не понимала, правильную ли стратегию поведения выбрала с ним.
— Так что с ценой? — жадно спросил Богдан.
— Сначала я должна понять, насколько ты серьезен.
— Предельно.
— То есть ты секс рассматриваешь? Или что?
— Да. То самое, Настюш… — потер подбородок.
У него был такой жуткий взгляд — глубокий, жадный, с темным, пугающим огоньком. Дементьев был готов дойти до самого конца и будто сам себя корил за это, но упрямо шел вперед.
— Одна ночь? Две? Три? Сколько?
— Оу, мы уже обсуждаем…
— Ага.
— В шоке.
— Брось. Ты только об этом и подумал, когда увидел рядом со мной другого мужчину, кстати, просто интересующегося моим здоровьем. Ты подумал, трахаюсь ли я с ним и сколько других мужчин было. И как это было… Я же права? Хочешь, развею твои сомнения и утолю любопытство?
— Да. Вперед.
Он отложил столовые приборы и смотрел мне прямо в глаза, испепеляя взглядом.
Повисла пауза.
— Не томи!
— Не торопи, я подсчитываю. Продешевить не хочу.
— Давай, дои мои карманы по полной.
— Фу, Богдан, — скривилась я. — Цена — это же не только деньги и не всегда деньги. Хотя сейчас я бы не отказалась воспользоваться твоими связями. Итак, моя цена это… Первое, ты находишь виновника аварии. Второе, способствуешь средствами выздоровлению Яны. Скрывать не буду, мне приходится нелегко. И третье…
— Б…! Все это я готов сделать просто так. Как ты не поймешь, повысил голос. — Тебе не надо под меня ложиться и ноги раздвигать, чтобы я дочери, своей дочери, помог!
— Ты не дал мне договорить. Третье, Богдан. Самое важное. Так уж и быть, пересплю я с тобой. Но к дочери и на километр не подойдешь, исчезнешь из нашей жизни и никогда… никогда, слышишь ты… — дыхание сорвалось. — НИКОГДА! Не тронешь ее, не появишься в поле ее зрения и не дашь о себе
