пришли из Вавилона; "шабатту" вавилоняне применяли к "табу" - дням воздержания и умилостивления.168 Кроме еженедельных священных дней, существовали большие праздники - некогда ханаанские растительные обряды, напоминающие о посеве и сборе урожая, а также о циклах луны и солнца: Маццот первоначально отмечал начало сбора урожая ячменя; Шабуот, позже названный Пятидесятницей, отмечал конец сбора пшеницы; Суккот отмечал сбор винограда; Песах, или Пасха, был праздником первых плодов стада; Рош-ха-Шана возвещал Новый год; лишь позднее эти праздники были адаптированы для празднования важнейших событий в истории евреев.168a В первый день Пасхи приносили в жертву и съедали ягненка или ребенка, а его кровью окропляли двери как уделом бога; позднее жрецы связали этот обычай с рассказом о том, как Яхве истребил первенцев египтян. Когда-то ягненок был тотемом ханаанского клана; Пасха у ханаанеев заключалась в принесении ягненка в жертву местному богу.* Когда мы читаем (Исход, xi) историю установления обряда Пасхи и видим, как евреи неуклонно празднуют этот же обряд сегодня, мы вновь ощущаем почтенную древность их культа, силу и стойкость их расы.
Пятая заповедь освятила семью как вторую после Храма в структуре еврейского общества; идеалы, наложенные на этот институт, пронеслись по всей средневековой и современной европейской истории вплоть до нашей собственной дезинтеграционной промышленной революции. Еврейская патриархальная семья была огромной экономической и политической организацией, состоявшей из старейшего женатого мужчины, его жены, неженатых детей, женатых сыновей с женами и детьми и, возможно, нескольких рабов. Экономическая основа этого института заключалась в удобстве обработки земли; его политическая ценность заключалась в том, что он обеспечивал систему социального порядка, настолько прочную, что делал государство - за исключением войны - почти ненужным. Власть отца была практически неограниченной; земля принадлежала ему, и его дети могли выжить, только повинуясь ему; он был государством. Если он был беден, то мог продать свою дочь до ее полового созревания в рабство; и хотя иногда он снисходил до того, чтобы спросить ее согласия, он имел полное право распоряжаться ею в браке по своему усмотрению.169 Считалось, что мальчики - порождение правого яичка, а девочки - левого, которое, по поверьям, было меньше и слабее правого.170 Сначала брак был матрилокальным; мужчина должен был "оставить отца своего и мать свою и прилепиться к жене своей" в ее клане; но этот обычай постепенно сошел на нет после установления монархии. Наставления Яхве жене гласили: "Желание твое должно быть к мужу твоему, и он будет господствовать над тобою". Хотя формально женщина была подчинена, она часто была человеком с высоким авторитетом и достоинством; в истории евреев есть такие имена, как Сара, Рахиль, Мириам и Эстер; Дебора была одной из судей Израиля,172 И именно с пророчицей Хульдой Иосия советовался по поводу книги, которую священники нашли в Храме.173 Многодетная мать была уверена в безопасности и почете. Ибо маленький народ жаждал расти и размножаться, чувствуя, как и сегодня в Палестине, свою опасную численную неполноценность по сравнению с окружающими его народами; поэтому он превозносил материнство, клеймил безбрачие как грех и преступление, делал брак обязательным после двадцати, даже для священников, ненавидел замужних девственниц и бездетных женщин, а на аборты, детоубийство и другие способы ограничения численности населения смотрел как на языческие мерзости, смердящие в ноздрях Господа.174 "И когда Рахиль увидела, что она не родила Иакову детей, Рахиль позавидовала сестре своей и сказала Иакову: дай мне детей, а не то я умру".175 Идеальная жена - это та, которая постоянно трудится в доме и по дому и не думает ни о чем, кроме своего мужа и своих детей. Последняя глава Притчей полностью выражает мужской идеал женщины:
Кто может найти добродетельную женщину? Ибо цена ее намного выше рубинов. Сердце мужа ее надежно уповает на нее, так что он не будет иметь нужды в барышах. Она будет делать ему добро, а не зло во все дни жизни своей. Она ищет шерсти и льна и охотно работает руками своими. Она подобна кораблям купцов; она привозит издалека пищу свою. Встает она, когда еще ночь, и дает мясо домашним своим и пищу девицам своим. Она рассматривает поле и покупает его; плодами рук своих насаждает виноградник. Она препоясывает чресла свои силою и укрепляет руки свои. Она видит, что товар ее хорош; свеча ее не гаснет ночью. Она прикладывает руки свои к веретену, и руки ее держат прялку. Она протягивает руку свою к бедным; да, она протягивает руки свои к нуждающимся. ... . . Она делает себе покрывала из гобелена; одежда ее - шелк и пурпур. Муж ее известен в воротах, когда он сидит среди старейшин земли. Она делает виссон и расстилает его, и дает купцу препоясаться. Сила и честь - одежда ее, и она будет радоваться в будущем. Она открывает уста свои с мудростью, и на языке ее - закон доброты. Она хорошо смотрит на дела своих домашних и не ест хлеба праздности. Дети ее встают и называют ее благословенной; муж ее тоже, и он хвалит ее. ... . . Дайте ей плоды рук ее, и пусть дела ее восхваляют ее во вратах.*
Шестая заповедь была советом совершенства; нигде нет столько убийств, как в Ветхом Завете; его главы колеблются между резней и компенсаторным воспроизводством. Племенные ссоры, внутренние раздоры и наследственные вендетты нарушали монотонность прерывистого мира.176 Несмотря на великолепный стих о лемехах и секачах, пророки не были пацифистами, а священники - если судить по речам, которые они вкладывали в уста Яхве, - были почти так же увлечены войной, как и проповедью. Из девятнадцати царей Израиля восемь были убиты.177 Захваченные города обычно разрушали, мужчин предавали мечу, а землю намеренно разоряли - по моде того времени.178 Возможно, цифры преувеличивают количество убийств; невозможно поверить, что, не имея современных изобретений, "сыны Израилевы истребили у сирийцев сто тысяч пеших воинов в один день".179 Вера в себя как в избранный народ180 усиливала гордыню, естественную для нации, сознающей свои превосходные способности; она усиливала их склонность отделять себя в брачном и умственном отношении от других народов и лишала их международной перспективы, которой должны были достичь их потомки. Но они в высокой степени обладали достоинствами своих качеств. Их жестокость проистекала из неуправляемой жизненной силы, их сепаратизм - из набожности, их ссоры и раздражительность - из страстной чувствительности, породившей величайшую литературу Ближнего Востока; их расовая гордость была неотъемлемой опорой их мужества на протяжении веков страданий. Люди - это то, чем им пришлось стать.
Седьмая
