Тулл посмотрел на оставшихся людей, когда
Метилий и Дульций подбежали к нему. — Нашли что-нибудь стоящее?
— Немного зерна, господин. Ветчину. Немного овощей. И корову с
теленком, конечно.
«Пизон умер ни за что», — подумал Тулл, но не выдал своего
смятения. — Проследите за погрузкой фургонов и как зарежут животных, а
затем сожгите все.
— Да, господин. Что нам делать с пленными? — послышался голос
Метилия.
Тулл пристально посмотрел на старика, который, как и его внук, плакал. Он был совершенно невозмутим. Как будто жалости, которую он
чувствовал к местным фермерам в предыдущие дни, никогда не
существовало. Во рту был привкус пепла.
— Распните их. — Бессердечно, он повторил приказ по-германски.
Старик вскрикнул, и, еще больше расстроившись, его внук заплакал.
Дульций не мог скрыть своего шока. — Даже мальчика, господин?
— Ты слышал! — завопил Тулл, брызжа слюной. — Эти два ублюдка
ничем не отличаются от той мерзости, что убила Пизона. Они бы сделали то
же самое, будь у них хоть полшанса. Распните их обоих – сначала мальчика, чтобы его педераст-дедушка мог смотреть. Сделайте это сейчас же!
220
Глава XXXVI
Последняя часть путешествия Арминия было худшим. Привыкший
ускользать от римских войск, он и его сотня воинов должны были
использовать все свое мастерство, чтобы избежать обнаружения на
последних пяти милях до поселения Малловенда. Местность кишела
врагами. Ауксиларии, как пехота, так и кавалерия, рассредоточились
повсюду в поисках враждебных германцев. Легионеры рыскали по
территории в поисках еды и скота, уничтожая фермы на своем пути, и были
более чем способны справиться с небольшим отрядом Арминия. В конце
концов, он разделил своих людей и договорился встретиться в лесу недалеко
от поселения Малловенда. Скрытые от посторонних глаз, они проводили
часы до сумерек, размышляя, точа свои клинки и отгоняя кусачих мух.
Полный ярости из-за потребности в секретности – это была земля
племен, а не империи! – Арминий выступил с Осбертом и десятком воинов.
Поселение марсов казалось заброшенным или почти заброшенным, но
Арминий не хотел рисковать всем своим войском. Римляне могли устроить
ловушку.
Его опасения вскоре развеялись. Легионеров не было видно. Только у
горстки длинных домов с крыш поднимались спирали дыма. Не носились
ватаги болтающих детей, не путаясь под ногами взрослых. Вместо обычной
какофонии вызывающего лая местных собак воцарилась тишина. Не
слонялись без дела юноши, не сидели стайки седобородых стариков, предаваясь воспоминаниям о былом.
Арминий и его спутники оказались в глубине поселения, прежде чем
кто-либо заметил их, не говоря уже о том, чтобы усомниться в их
присутствии.
— Стойте! — Сверкнула кольчуга, когда высокий воин появился из-под карниза длинного дома. Он поднял копье. — Назови свое имя и дело, по
которому пришел.
Один часовой? Первой мыслью Арминия было то, что влияние
Малловенда пошатнулось, а второй мыслью, что нехватка сил может
оказаться полезной, если лидер марсов откажется сотрудничать. — Я
Арминий из херусков, — сказал он сердечным тоном, — пришел
посоветоваться с вашим вождем.
Часовой подошел ближе, глядя на Арминия. Он ухмыльнулся. — Это
ты.
— Как я и сказал. — Тон Арминия был сухим. — Малловенд здесь?
— Да. Входи внутрь. Я объявлю вас.
221
Взяв только Осберта, Арминий последовал за воином. Аромат
жарящегося мяса ударил ему в ноздри, когда он переступил порог, и у него
скрутило живот. Прошли дни с тех пор, как он ел что-то большее, чем
черствый хлеб и сыр. Запах был всем, что осталось от радушной обстановки, которая приветствовала его в последний визит. Длинный дом был почти пуст
– с полдюжины воинов бездельничали на мехах, переговариваясь тихим
голосом. Скучающий раб присматривал за жарящейся на огне говядиной.
Несколько женщин готовили еду на кухне. Малловенд сидел в одиночестве
за столом, где вожди обсуждали, что делать, склонив голову над кубком.
Арминий пересек зал бесшумными шагами. — Малловенд.
Вождь марсов дернулся; его лицо скривилось от удивления. —
Арминий?
— Вот и я. — В глазах Малловенда было удовольствие, подумал
Арминий, и еще что-то. Осторожность – или что-то большее?
— Это неожиданное удовольствие. Добро пожаловать! Малловенд
встал, чтобы заключить Арминия в медвежьи объятия.
