Важен не только ваш собственный опыт, полученный в результате неудач, но и ваша готовность поделиться этими уроками с другими.
В общем, наше неприятие неудач, путаница в понятиях о типах неудач и страх быть отвергнутым приводят к тому, что практиковать науку неудач становится сложнее, чем нужно. Страх мешает высказаться, когда нам нужна помощь, чтобы избежать ошибки, или вступить в честный разговор, чтобы извлечь уроки из неудачного эксперимента. Не имея словарного запаса и обоснования для различения базовых, сложных и интеллектуальных неудач, мы, скорее всего, сохраним отвращение ко всем неудачам. К счастью, рефрейминг, различение и психологическая безопасность могут помочь нам выйти из затруднительного положения, как показано в таблице 1.2.
ТАБЛИЦА 1.2: Преодоление препятствий на пути к успешной работе
Почему мы не справляемся с неудачами
Что помогает
Аверс
Рефрейминг для формирования здоровой атрибуции
Путаница
Система определения типов неудач
Страх
Психологическая безопасность
Диапазон причин неудач
На первый взгляд кажется, что стремление к совершенству и терпимость к неудачам находятся в противоречии. Но давайте рассмотрим гипотетический спектр причин неудач, который я изобразил на рис. 1.2. На одном конце мы находим проступок или саботаж (скажем, нарушение закона или техники безопасности); на другом - продуманный эксперимент, который не удался (с чем ежедневно сталкиваются ученые). Становится ясно, что не все неудачи вызваны достойными порицания действиями. Некоторые из них достойны похвалы.
РИСУНОК 1.2: Спектр причин неисправностей
Когда кто-то намеренно саботирует процесс или нарушает технику безопасности, обвинение вполне уместно. Но после этого вы сталкиваетесь с необходимостью принимать решение, которое невозможно сделать без дополнительной информации о контексте. Например, невнимательность может быть повинна. Но что, если этот человек устал после того, как ему пришлось работать две смены подряд? В этом случае мы могли бы обвинить менеджера , назначившего смены, а не заснувшего сотрудника, но для того, чтобы быть уверенными в том, кто или что виновато, нам нужно знать больше. По мере продвижения по спектру винить кого бы то ни было становится все более нелогичным! Отсутствие способностей? Все мы были новичками в различных видах деятельности. Никто не садится на велосипед с первого раза и не падает. Если только кто-то не взялся за опасную процедуру намеренно, не пройдя обучение, трудно назвать неспособность повинной.
Далее, некоторые задачи остаются слишком сложными для надежного безотказного выполнения. Вспомните олимпийского гимнаста, которому не удается безупречно отжаться на бревне. Виноват? Конечно, нет. Это одно из самых сложных движений в гимнастике. Гимнастка начинает его из положения стоя, выполняет кувырок назад с прямым телом по всей длине и полным поворотом в середине, а затем приземляется на ноги на бревно. Лучшие спортсмены, которые идеально выполняют это движение на тренировках, могут не справиться с ним на важных соревнованиях.
По мере того как мы продолжаем двигаться по спектру, неопределенность порождает неизбежные неудачи. Когда друг назначает вам свидание вслепую, нет никакой возможности узнать наверняка, получится ли оно. Если вы соглашаетесь, а свидание оказывается неудачным, ни вы, ни ваш друг не заслуживаете вины. И наконец, неудача, ставшая результатом продуманного эксперимента, дает новые знания. Это достойно похвалы. Неудачи хирургов-первопроходцев на заре хирургии открытого сердца, безусловно, заслуживают похвалы. Эти неудачи были неизбежными ступеньками на пути к сегодняшнему чуду, воспринимаемому как должное.
Я проводил следующий мысленный эксперимент с аудиторией по всему миру: "Взгляните на спектр "заслуживает порицания - заслуживает похвалы": Какие из потенциальных причин неудач вы считаете достойными порицания?"
Ответы на этот вопрос могут быть разными. Одни скажут, что только саботаж может считаться заслуживающим порицания. Другие скажут, что и невнимательность тоже. Отталкиваясь от этого, другие тут же признают, что люди могли оказаться в сложных ситуациях, когда отвлечение не было их виной. Для меня не имеет значения, где вы проводите черту. Важно, что вы ее проводите, а затем обдумываете свой ответ на следующий вопрос: "Какой процент неудач в вашей организации или семье можно считать виной?" Я обнаружил, что большинство людей, если хорошенько подумать, приходят к небольшому числу: возможно, от 1 до 2 процентов.
Затем я задаю самый важный вопрос: "Сколько из этих неудач рассматриваются как заслуживающие порицания теми, кто имеет значение в вашей организации или жизни?"
Здесь люди скажут (после неловкой паузы или смеха) от 70 до 90 процентов. Или, иногда, "Все!". Печальным следствием этого разрыва между рациональной оценкой вины и спонтанной реакцией ответственных лиц является то, что неудачи в нашей жизни, семье и на работе слишком часто скрываются. Это один из способов, с помощью которого мы теряем доступ к урокам неудач.
Успех через неудачу
Сейчас уже ясно, что не все терпят неудачу. Кардиохирурги-первопроходцы, такие как Уолт Лиллехей и Кларенс Деннис, с поразительным успехом использовали неудачу в работе, чтобы продвинуть вперед ремесло спасения жизни, которому они посвятили свои жизни. Стремясь навсегда изменить хирургический ландшафт, Лиллехей и Деннис были участниками гонки, которая до сих пор, как пишет биограф Лиллехея Г. Уэйн Миллер, " приносила только трупы". Почти все эти смерти были результатом того, что мы можем назвать "новыми" неудачами - неудачами, возникающими в процессе достижения цели, которая никогда ранее не была достигнута. Такие инновации, как аппарат "сердце-легкие" размером с комнату, предназначенный для удаления углекислого газа из крови пациента и закачивания свежей насыщенной кислородом крови обратно в артерию, были необходимыми частями этого пути.
Наблюдая за работой Денниса в 1951 году, доктор Лиллехей был полон решимости двигаться вперед к успеху. В течение следующих нескольких лет он упорно искал возможности для развития науки. На этом пути его также ждали болезненные неудачи.
2 сентября 1952 года в Университетской больнице доктор Ф. Джон Льюис при содействии Лиллехея попробовал применить гипотермию в качестве средства, способствующего стабилизации состояния пациента. Чудесным образом пятилетняя Жаклин Джонс выжила. Успех? Хотя Лиллехей и другие продолжали успешно оперировать с применением гипотермии, крайне ограниченное время пребывания пациента при такой низкой температуре - десять-двенадцать минут - делало невозможным проведение более длительных и сложных хирургических операций. Успех был недолгим.
26 марта 1954 года Лиллехей в операционной университетской больницы физически подключил младенца Грегори Глиддена, родившегося с отверстием между нижними камерами сердца, к кровеносной системе своего отца. Это должно было сохранить жизнь ребенка, пока Лиллехей оперировал его крошечное сердце. Несколько раз, начиная с осени 1953 года, и последний раз в январе 1954 года, Лиллехей соединял кровеносные системы двух собак, позволяя собаке-донору служить источником жизнеобеспечения для собаки-пациента во время
