Беспредел в школе Прескотт - Кейтлин Морган Стунич

Я вскинула брови от мысли, что Виктор собирался готовить себе сэндвич на кухне двух людей, которые в данный момент связаны и умоляют сохранить им жизни. Почему я нахожу это горячим? Да, пьяна в стельку. Я официально пьяна в стельку.

Подавив стон, снова поворачиваюсь к Винсентам.

— Я нахожу интересным то, что вы продолжаете врать нам, — размышлял Оскар, но, раз он не вытащил свой пистолет, полагаю, он ставит на то, что Винсенты на самом деле могут быть нам полезны. Кушнеры не могли поделиться чем-то годным, и они были пустым местом. Так что их казнили так, словно это, блять, ничего и не значило.

Я бы солгала, если бы сказала, что их смерть не возымела на меня никакого эффекта. Потому что, в отличие от Кушнеров, или Винсентов, или моей бывшей лучшей подруги Кали Роуз-Кеннеди, у меня была душа.

— Видимо они не ценят свои жизни, — согласился Вик, и Маркус завыл.

Было понятно, что хоть он и был в курсе всех делишек своей жены, все же сам не принимал много участия в них. Он не сможет рассказать нам ничего позорного, потому что выглядит так, будто его легко сломить.

Я проткнула ложкой застывший комок мороженого, когда Аарон отошел назад, вставая рядом с Хаэлем, чтобы мы все могли наблюдать за скулящими Винсентами.

— Офелия — важный член сообщества Оак Парк, — тараторила Ли, ее карие глаза метались из стороны в сторону. Она тянула время. Вопрос: зачем? — Она была основным донором в сборе средств, которые я организовывала…

Смех Виктора прорезал воздух, подобно звону церковного колокола, возвещающего о начале похоронной процессии. Я обернулась, чтобы посмотреть на него и увидела, как он нагибается через стойку, его ладони лежали на сияющей каменной поверхности, а глаза были закрыты.

— Донором? — спросил он, размыкая веки. Глаза горели адским пламенем, пока он смотрел на Корали. — Откуда у нее деньги, чтобы вкладывать во что-то? Она — нищая, всего лишь стареющая королева красоты с ухудшающимся состоянием и отвратительным характером.

— Виктор, — позвала я его, потирая кольцо его бабушки большим пальцем. — Она тянет время. Кто-то на самом деле идет.

Оскар и Виктор переглянулись, когда Хаэль приподнял рыжую бровь.

— Правда думаешь, что она настолько глупа? — спросил он, присвистнув, но я уже качала головой.

— Она коварная, — поправила я, отталкиваясь от столешницы, оставляя после себя мороженое и грязную ложку. Оскар смотрел на меня со странным выражением лица, словно не мог понять, стоит ли воспринимать меня всерьез или фыркнуть и сказать перестать быть глупенькой. Какой идиот разрешил бы гостю показаться? Или же Корали строит из себя самодовольную…или ее инстинкты напрочь отключены. — Кто бы не пришел, она думает, что они смогут в одиночку противостоять нам.

Мое внимание тут же переключилось на лестницу и маленьких девочек наверху. Внимание Аарона тоже. Это было понятно по тому, как он стиснул челюсть.

— Может мне погрузить их в Бронко и уехать? — спросил он.

Машина была припаркована снаружи, скрыта за огромной каменной стеной, окружавшей особняк Винсентов со стороны пляжа. Не знаю обращался ли он к Вику…но смотрел он на меня. Наши взгляды встретились, и я сжала пальцы по бокам.

— Нет, — сказал Виктор, спокойный, как и всегда. Аарон и я повернулись, чтобы посмотреть на него. Он взял огромный кухонный нож в большие руки. Его внимание было полностью поглощено Корали, очень аккуратно разрезая свой сэндвич на четыре треугольника. — У меня очень приятная мысль о том, кто будет нашим гостем.

— Офелия? — спросил Оскар, соединяя факты быстрее, чем смогла я.

Каллум щелкнул пальцами словно говорил: черт возьми, я должен был подумать об этом.

— Теперь это начинает обретать некий извращенный смысл, — согласился он, сверкнув милой улыбкой. Кэл спрыгнул со столешницы, движение было похоже на отличный танец на сцене перед тысячью зрителями. — Что собираешься делать, босс?

Виктор аккуратно положил треугольники сэндвича на тарелку, а потом взял четыре газировки из холодильника и захватил упаковку чипсов.

— Собираюсь покормить этих детей, — нежно сказал Вик, собирая все в своих больших руках.

Аарон и я обменялись взглядами, но даже с тревожностью, растекающейся в моей крови, мне пришлось подавить маленькую улыбку.

— Да-да, — согласился Кэл, словно сейчас это самое логичное действие. — А потом?

— Развяжи Ли и затем затащи ее мужа в гараж, — говорил Вик, проходя мимо. Он остановился, подняв одну ногу на ступень, и посмотрел через плечо. — И, если она не будет вести себя так, как угодно нам, выстрели мистеру Винсенту в лицо.

Виктор и я сидели на креслах у окна, когда Офелия и Том показались спустя час, за ними плелся мальчик-подросток. Руки ребенка были в карманах, а голова опущена. Из-за свисающих каштановых волос я не могла разглядеть его лица.

— Виктор, — сказала Офелия, скрестив руки на груди. Ее темные глаза на короткое мгновение метнулись в мою сторону, а потом вернулись к сыну, словно она ожидала увидеть его здесь. Неважно. Это ложь, но хорошая. Тем не менее, семейное сходство заметно по тому, как Офелия напрягла плечи прямо так же, как делал Виктор, когда играел свою роль. — Рада видеть тебя здесь.

— Да, что ж, — заговорил он, глядя позади своей мамы, чтобы осмотреть Ли. Когда мы развязали ее, я была уверена, что она сбежит. Но недооценила ее жадную натуру. Ли не хотела оставлять нас в своем домике на пляже. Она также не хотела бежать к копам. Итак… либо полиция Ньюпорта на самом деле хорошие ребята, либо же они подкуплены кем-то другим. — Когда Ли услышала про нашу свадьбу и медовый месяц в Ньюпорте, то пригласила нас на ужин.

Вик сверкнул этой ужасающей анти-улыбкой, показав белые зубы и всю дерзость. Мои пальцы прошлись по татуировкам на руке, я с любовью гладила его чернила и чувствовала, как трепетало сердце в моей груди.

— Она так сильно помогала мне, когда я была ребенком, — соврала, играя в политику со своим новоиспеченным мужем из Хавок подле меня. Когда я улыбалась,