интерес к своим услугам, он в конце концов отправился в Европу в 1918 году по собственному желанию, чтобы осмотреть зону военных действий и оценить перспективы мира.
Сначала Кан остановился в Лондоне, где встретился с премьер-министром Дэвидом Ллойд Джорджем и где лорд Бивербрук, недавно назначенный министром информации, попросил у банкира совета по "вопросам пропаганды". В конце мая Кан отправился во Францию, где осмотрел американские военные базы, проверил линии снабжения и пообедал с генералом Джоном Першингом, командующим американскими экспедиционными силами.
Ранее той весной немцы подписали мирный договор с новым большевистским правительством России; освободив войска на Восточном фронте, Рейх направил их на возобновление наступления на Францию. Немецкая армия продвинулась примерно на пятьдесят миль от Парижа, достаточно близко, чтобы обстреливать город из дальнобойной артиллерии. Но через несколько недель после визита Кана войска Першинга помогли отразить немецкое наступление в битвах при Шато-Тьерри и Белльо-Вуд. Кан напишет памфлет под названием "Когда наступил перелом", в котором будет утверждать, что эти решающие сражения заложили основу для окончательного поражения Германии осенью того года.
Миссия по сбору фактов привела Кана в Испанию, где он был принят королем Альфонсо XIII. Хотя Испания сохраняла нейтралитет, Кан счел ее очагом "немецких интриг, беспринципных заговоров и пропаганды", и во время своего визита ему удалось собрать ценную разведывательную информацию. Он узнал, что Лига Спартака, движение немецких революционеров, которое позже станет Коммунистической партией Германии, готовит восстание. Кан быстро передал эту информацию британскому и американскому правительствам. "Он оказал нам большую услугу, сообщив об этом деле", - сказал позже один из министров британского кабинета.
Вильсон не дал официального разрешения на поездку банкира, но когда Кан вернулся, президент потребовал от него отчета, и Кан с радостью согласился. Пресса широко освещала его европейское приключение и его размышления об условиях, сложившихся там после возвращения домой. В августе, завершая его широко разрекламированную миссию, французское правительство удостоило Кана редкой чести - наградило его кавалером ордена Почетного легиона. За этим последовали аналогичные награды в Италии и Бельгии.
После окончания войны всемирно известный финансист и меценат добавил в свое резюме новый желанный титул: государственный деятель.
-
Через несколько месяцев после возвращения Кана из Европы Морти Шифф отправился в зону боевых действий в качестве члена Комитета одиннадцати, созданного Военным министерством для контроля за расходованием средств, собранных в ходе Объединенной кампании по оказанию помощи пострадавшим. К этому моменту конфликт был завершен. Устойчивое контрнаступление союзников неуклонно оттесняло истощенные немецкие силы назад, и когда реальность неминуемого поражения Германии стала очевидной, вспыхнула революция под руководством спартаковцев и других социалистов-революционеров, заставившая кайзера Вильгельма II отречься от престола и бежать из страны. 11 ноября 1918 года немецкое и союзное военное командование окончательно согласовало условия перемирия.
Через месяц Морти добрался до Лондона и вскоре перебрался во Францию на борту эсминца ВМС США. "Париж полон американцев, и мне совершенно противно, что я не смог попасть сюда в форме, пока шла война", - писал он домой жене.
В канун Нового года он отправился на затихшие поля сражений к востоку от города, проехав по Voie Sacrée, или Священной дороге, - важнейшему маршруту снабжения, по которому во время Верденской битвы на фронт доставлялись свежие войска и вооружение. В Вердене он поднялся на вершину холма и окинул взглядом опустевший город. Ни одно здание не осталось невредимым. Крыши и стены были испещрены дырами. Ни одно оконное стекло не выглядело целым. На многие мили вокруг он видел море грязи и колючей проволоки, испещренное траншеями со стоячей водой. Тут и там разлагались мертвые лошади, а пейзаж усеивали могилы.
Его отряд дошел до оккупированного США Кобленца. Продовольствие было в дефиците, а в магазинах почти не было товаров, большая часть которых была выставлена в витринах. Морти купил пачку сигарет и, прикурив одну, понял, что в ней нет табака. "Говорил ли я тебе, что за все время, пока я был "в бою", я не видел ни одной собаки?" - писал он Адель (используя уничижительный термин для немецкого языка). "Интересно, ели ли они их? Боже, как я ненавижу бошей, они слишком ужасны"
Оставшуюся часть поездки Морти провел в Париже. В рабочее время он пытался разобраться в организационной неразберихе, возникшей из-за того, что конкурирующие группы помощи делили один и тот же денежный банк. ("Жиды меня очень донимают", - жаловался он, насмехаясь над членами Еврейского благотворительного совета.) Он пытался заключить сделки для Kuhn Loeb и встречался с деловыми и военными лидерами, включая генерала Першинга. По ночам он вел активную светскую жизнь, общаясь с французскими аристократами, такими как Эдуард и Морис де Ротшильд. "Я... больше посвящаю себя общению с более или менее важными людьми, поскольку это действительно стоит того", - сказал он Адель. "Другими словами, я действую а-ля Кан, что вы всегда рекомендуете."
Париж и его окрестности, место проведения международных мирных переговоров, которые официально начались на набережной Орсе в середине января 1919 года, были переполнены высокопоставленными и знакомыми лицами. "Это похоже на Вашингтон, только еще больше", - удивлялся Морти в письме к Феликсу. Вудро Вильсон с полковником Хаусом прибыл в декабре, чтобы вести переговоры от имени Соединенных Штатов и продвигать свой план по созданию Лиги Наций для предотвращения будущих конфликтов. Благодаря тесному общению с Вильсоном и Хаусом, шпион-дипломат Уильям Уайзмен сопровождал британскую делегацию в Париж. Макс Варбург, отчасти благодаря своим американским банковским связям, присоединился к контингенту Германии на мирной конференции в качестве финансового эксперта.
Перемирие принесло Варбургам из Гамбурга и Нью-Йорка не только огромное облегчение, но и новые тревоги. Германия находилась в тисках революционных потрясений, а компания M.M. Warburg, интересы которой так тесно переплетались с интересами правительства, стояла на пороге мрачного периода, который заставит Феликса и Пауля зарыться поглубже в собственные состояния, чтобы спасти семейную фирму от исчезновения.
"После почти двухлетнего отсутствия общения с тобой я не без волнения диктую эти строки, которые, естественно, вызывают у тебя, у мамы и у всей семьи самую горячую любовь", - писал Феликс через несколько дней после перемирия в своем первом послевоенном письме Максу. Почта между Соединенными Штатами и Германией оставалась под эмбарго, но Феликс передал свое послание Льюису Штраусу, тогда двадцатидвухлетнему помощнику Герберта Гувера, главы Продовольственного управления США. Штраус, которого Феликс вскоре привлек к работе в компании Kuhn Loeb, направлялся вместе со своим боссом в Европу для контроля за оказанием помощи, и Феликс предложил своего брата в качестве
