меня до сих пор не нашёл, значит… Значит, он мёртв. Что с ним сделали? Как?.. Пронзили сердце свинцом или… Или как меня, и где-то в Ристалище, в одном из болот, он теперь утопает… Ведь свинец – тяжёлый металл, его плотность выше, чем у воды, поэтому он не плавает, а оседает на дно. Более того, именно свинец используется в виде грузов для некоторых конструкций или для рыболовных приманок, ведь он легко погружается в воду, оставаясь на дне вместо того, чтобы плавать на поверхности.
Я встряхнула головой… Не обязательно… Нет, совсем не обязательно его убили, а если и убили, тогда не обязательно таким образом… А вдруг он сейчас именно в болотной воде, где-то там глубоко в Ристалище мучается?.. Я снова встряхнула головой и на секунду испугалась видения: из леса выходил белоснежный силуэт – Свинец?
Нет, это был не Свинец. Это вернулся мой Белый Страх.
Я совершенно свободна, а значит, могу направиться куда угодно. Однако я не могу позволить Платине стать победителем над той девочкой. Я Дементра Катохирис, дочь бесстрашного Берда Катохириса и несломленной Исгерд Катохирис, а значит, я не могу сдаться.
Не того человека Платина выбрал, когда совершал коварный ритуал зацикливания. Он не ожидал этого, но… Я смогла освободиться. Совсем. И смогла выжить. Целиком. Он прогадал со мной по всем фронтам: не сдавалась, не сдаюсь и не сдамся!
Я попыталась встать, но из-за отсутствия физических сил сразу же осела назад под корягу… Белый зверь приблизился ко мне впритык и уткнулся в моё плечо большим влажным носом – мы ещё вчера перестали бояться друг друга… Я перевела свой затуманенный от истощения взгляд на неожиданного друга – надо же, друга! – и сразу же замерла. Вместо привычного мяса на сей раз волчица принесла мне что-то блестящее, тонкой нитью свисающее с нижних клыков… Увидев знакомую цепочку с бесценным кольцом – кольцом Берда! – я ожила за одну секунду!
Глава 79
Волчица легла у моих ног таким образом, что я смогла сначала завалиться на её спину, а затем удобно лечь на неё животом, уверенно впившись пальцами в её густую шерсть. Я не давала ей указаний вставать медленно и идти вперёд – следующие полчаса она всё делала самостоятельно, по своему личному усмотрению. Солнце стремилось к закату, и я впервые обратила своё внимание на окружающую среду: древесная листва стала окрашиваться в жёлтые, оранжевые и красные тона… Осень? Получается, я собиралась по кусочкам не одну неделю, и даже не две… Сколько? Как долго я была не в себе?
Волчица привела меня к остаткам большого костра. Я не сразу поняла, что это тот самый костёр, у которого я нагнала Тею и её окружение. Только когда я слезла с волчицы и осмотрела это место, увидела трупы ликторов, облачённые в бело-серую форму и разбросанные между деревьев, я наконец поняла, где именно я нахожусь. Видимо, волчица подумала привести меня ко мне подобным, а здесь повсюду были разбросаны явные следы человеческого присутствия, возможно даже единственные человеческие следы на многие мили вокруг…
Сильно хромая на правую ногу, я подошла к тому месту, на котором произошло обрезание волос Теи, и сразу же нашла шёлковый шлейф её чёрных волос брошенным в увядающую траву. Подняв его, я обернулась к волчице, которая сразу же поспешила подойти ко мне. Дав ей запечатлеть запах этих волос, я намотала тугой локон на своё запястье, снова села на спину верного зверя, и мы двинулись дальше. Я даже не сомневалась в том, что волчица сразу же взяла след – мне очень повезло, что за все эти недели в этих краях не случалось дождя.
Периодически, когда волчица останавливалась в сомнениях, я давала ей нюхать локоны, повязанные на моём запястье, после чего мы двигались дальше. Один раз она серьёзно сбилась со следа. Ещё один раз она убежала в сторону от большой группы Блуждающих – очередное свидетельство поражения Ристалища Сталью.
Территорию Ристалища мы покидали глубокой ночью, задолго до рассвета, но стоило волчице перейти пересохший перешеек, как она потеряла след и уже никак не могла восстановить его. Обратившись к своим картографическим знаниям, имеющимся у меня благодаря извечному желанию Кар-Хара напасть на материковый Рудник, я направила волчицу ровно на запад, вдоль тектонического разрыва. Мы двигались медленно, волчица всё ещё бежала неуверенно, так что до места назначения мы – необыкновенное слово “мы”! – добрались только к вечеру следующего дня. Волчица взошла на гору средних размеров, полностью заросшую лесом, и замерла, сначала осматривая поле у подножия, целиком покрытое высокой дикой и пожелтевшей к осени травой, а затем стала вглядываться куда-то вперёд. Я устала и, сама того не замечая, стала как будто хуже чувствовать себя, так что поняла, что именно привлекло внимание волчицы, только после того, как слезла с её спины и, встав рядом, вгляделась вдаль. Так я поняла, что моё металлическое зрение заметно испортилось, впрочем, всё было не так уж и плохо: я смогла увидеть огромную стену, за которой прятался город-крепость, но главное – я увидела огромную массу людей, настоящее столпотворение, образовавшееся по всему периметру этой стены. Если бы моё зрение не испортилось, я бы наверняка распознала в этой толпе Блуждающих, но зрение меня подводило, а вот интуиция стала ещё более острой – я чувствовала, что там, подле той стены, концентрация опасности зашкаливает.
Волчица топнула ногой, и это движение выдернуло меня обратно в окружающую меня реальность. Перестав вглядываться вдаль, я стала осматриваться вокруг, и, к своему удивлению, всего в двадцати шагах позади себя вдруг увидела разваленную лачугу. Впрочем, присмотревшись, я скоро поняла, что это вовсе не лачуга, а полноценный дом, выполненный в необычном стиле – из крупных камней, – только совсем заброшенный и разваленный: его стены и фундамент наверняка простоят ещё века, а вот деревянные двери сгнили и, упав с петель, перекосились; бывшие стеклянными окна зияли голыми дырами; крыша, на которую упало дерево, сложилась внутрь и почти полностью рухнула. Когда-то добротный, и к тому же имеющий второй этаж дом, без хозяйского присмотра превратился в мрачный, сырой и даже страшный сарай. Должно быть, прежде это было прекрасное жилище, к тому же, отсюда до города-крепости всего четыре мили, не больше. Наверняка хозяев выкурила из этих мест Сталь – спокойно жить вблизи скопления Блуждающих, обитающих под стенами Рудника, не получилось…
Хромая, я взошла по разбитым каменным ступеням на каменное крыльцо и с лёгкостью подвинула сгнившую дверь чуть в сторону, и протиснулась внутрь помещения. Справа от входа сразу же возникла широкая деревянная лестница,
