что за сценарий ты для меня приготовила! — рявкаю, садясь в машину. Она ненавидит меня, но она обожает меня мучить. Это единственное, что приносит ей удовольствие.
Мне нравится Даяна, её походка, черты лица, фигура, её можно назвать красивой женщиной, она как раз в моём вкусе. Но мне не нравится её упрямство и этот бред, который она несёт будто причина её отказа в том, что я ей не нравлюсь. Это же очевидная ложь! Не хотелось бы думать, что передо мной корыстная особа, которая просто решила воспользоваться ситуацией, узнав о наших неудачных попытках. И когда Даяна всё же озвучивает свои условия, вместо радости, я дико разочарован. Откуда столько алчности в таком милом создании? Условия вполне сносны, но мне как дураку хочется больше человеческого тепла с её стороны.
Я теперь не могу думать ни о чём, кроме Даяны и моём будущем отцовстве. Она постоянно сидит у меня в голове и все мои мечты вдруг привязались к этой девушке. Шестнадцать тысяч для меня — это ерунда, напрягает то, что Линда изменила своё расписание и зачем-то едет в клинику. Зная характер своей жены, догадываюсь, что она попытается спугнуть девушку или образно наступить ей каблуком на горло, демонстрируя кто здесь хозяйка, перед кем нужно трепетать и на кого молиться. Расчёт был на ирландскую вспыльчивость, и Линда постаралась. Конечно же Даяна не собирается трепетать, бедняжку трясёт от возмущения и злости. Мне самому дико хочется схватить Линду за волосы и хорошенько треснуть головой о стену. Или задушить. Я уже докатился до такой аморальности, что меня возбуждает воображаемая картинка, как я душу эту стерву. Придётся снова серьёзно поскандалить. Давненько в нашем особняке не крушили мебель и не срывались голоса до хрипа. Линда Морли желает свою дозу адреналина. Она знает, что на людях я не стану устраивать сцен, поэтому пользуется моментом. Две яростно настроенные женщины и обе почему-то меня незаслуженно ненавидят. Ладно Линда, но Дяана…
Что я ей сделал, чтобы так на меня выразительно шипеть и называть подкаблучником. Мне хочется схватить её в охапку и с силой прижать к себе, и желательно, чтобы она была голой, а не так, как сейчас в одном белье. Я не дам тебе сбежать, детка, потому что ты мой единственный шанс ощущать хоть какую-то радость в жизни. Уже когда я скрутил эту бунтарку, я осознал свою самонадеянность. Понял и самое главное ощутил, что Дяана мне нужна не просто, как суррогатная мать, она возбуждает меня, как женщина. Причём до помутнения рассудка. Я чувствую, как мой отвердевший член упирается в её ягодицу и моё воображение рисует сцены, полные дикой страсти. Вот бы сейчас уложить её на эту кровать… Но мне только остаётся умолять её не уходить.
Она обещала дать свой окончательный ответ вечером. Как, скажите дожить до вечера, не искусав себе все пальцы и не вырвав клок волос?! Я на пределе. На крайней черте. Шаг за границу, и я сорвусь. Для начала нужно поговорить с Линдой, сорву на ней злость, как раз подходящее для этого настроение.
— Вот как мы поступим, — резко появившись в её кабинете закрываю дверь изнутри и окидываю её красноречивым убийственным взглядом. — Ты ведь в курсе, что я тебя не боюсь и абсолютно к тебе равнодушен? Думаешь, знаешь меня, как облупленного? А вот и нет. У тебя таланта не хватило узнать, женственность не твой конёк. Зато я знаю все грязные секреты вашей семьи. Я предусмотрительно записал гневные и пьяные высказывания твоего отца барона Джозефа Морли в адрес королевы и её отпрысков. И конечно же я знаю о финансовых махинациях, которые вы проворачиваете в ваших благотворительных фондах. Всё это выйдет наружу, если ты продолжишь мне мешать. Ты больше не станешь уделять своё пристальное внимание нашей суррогатной матери, ты не будешь смотреть в её сторону, разговаривать с ней и интересоваться её делами. Этим всем буду заниматься я. Тебя не должно быть в жизни Даяны. И я очень надеюсь, что тебя не будет в жизни моего ребёнка! И ты правильно сделаешь, если не откроешь сейчас свой гнилой рот! Ты меня уже достала. Это тебе моё последнее предупреждение!
Можно ли ненавидеть больше? О, да, мы с Линдой в этом преуспели. Мы ненавидим друг друга искренне, яростно и до конца наших дней.
Брожу по улицам, толкаясь среди прохожих, скольжу пустым взглядом по витринам магазинов и таращусь в парке на лысеющую ель. Я уже миллион раз порывался набрать номер Даяны, но каждый раз останавливал себя, уговаривая подождать до вечера. И вот когда, наконец, я взял в руки телефон мои руки дрожат, а голос срывается. И не только от нетерпения и желания получить её согласие. Больше оттого, что я хочу её снова увидеть. И это дико пугает. Не знаю, как она это почувствовала, но вместо того, чтобы дать мне ответ по телефону, Даяна желает встретиться лично.
Цепляюсь за её улыбку, пытаюсь понять, что за глупости она городит, и замечаю, что эта упрямица навеселе. И то, с каким вызовом она бросает мне каждое слово, какой жар исходит от них, как дерзко блестят её глаза. …Это оказалось выше моих сил. Даже не успел опомниться, как я уже целую её губы. …Как же сладко она мне отвечает. Кровь моментально вспенилась, вздыбился каждый волосок и страсть сиганула вверх, перепрыгнув выстроенные мной баррикады. Теперь она течёт по моим венам, бьёт пульсом в каждой клетке и шепчет мне «отдай меня ей». Этот поцелуй разбудил нечто огромное, что копилось во мне годами. Теперь я хочу не только поцелуев, но всё же нахожу силы остановиться, соглашаясь на эту игру, тут же вываливая ей, что у меня давно не было секса. Может, это объяснит ей мой порыв. Но это не помогает, никакие тайны и секреты не могут теперь заглушить моего желания. Даже если Даяна сейчас признается мне, что убила человека, я всё равно буду её хотеть. И слушаю её рассказ о книге, не отрывая глаз от её губ, я сдерживаю себя из последних сил. Не могу не желать эту непосредственную, искреннюю, пылающую изнутри, такую страстную и чувственную женщину…
У нас не было шанса не повторить снова. Когда ощущение поцелуя сравнимо с глотком воздуха. Когда, поглощая эти прикосновения ты
