кроме меня? — Леха достает из своей пачки самокрутку, а не сигарету.
— Не-а, а ты?
— Тоже ни с кем, только с тобой. Интересно, что с ними всеми стало?
— Думаю, свалили. А кто нет, тот что-то делает тут.
— Иногда хочется найти кого-то в сетях, но не делаю этого. Интересно, все ли живы?
— В смысле? — удивляюсь я такой постановке вопроса. Леха закуривает самокрутку, и я понимаю, что в ней завернут не табак. — Что с ними будет-то?
— В этом городе может все что угодно произойти. Как в прошлом году, помнишь, была эта история с… как ее там?
— Мирой.
— Угу. Весь Instagram был завален ее фотками. Молодая девка.
— Да там вообще запутанная какая-то история. Мой друг знал ее.
— Что за друг?
— Андрей. Мы с ним учились в Штатах, но никогда эту тему не обсуждали.
Леха затягивается самокруткой, сильно начинает пахнуть травой.
— Слушай, ты не боишься тут? — спрашиваю я.
— Я люблю этот город, чего бояться.
— Я про… — киваю в сторону его косяка.
— А-а-а, прекрати. Тут только мы, больше никого нет. Сюда если и поднимутся, то служащие гостиницы. Хочешь? — Он протягивает мне косяк, я делаю маленькую затяжку и возвращаю самокрутку.
— Так пиздато тут летом, конечно. Если бы еще убрать весь фон, который происходит, — говорю я, а Леха глубоко затягивается и выпускает дым в небо.
— Не говори. У вас все хорошо в издательстве?
— Да как-то странно, Лех. С одной стороны, все хорошо, с другой — никто ничего не понимает, происходят какие-то вибрации нервные. Не знаю, как объяснить. Неспокойно. Наверное, так. А у тебя как?
— Та же херня, брат. Партнеров днем с огнем не сыщешь на ивент, а если находятся, то предлагают слишком мало. Или денег реально нет, или пиздят просто.
— Я думаю, и то и другое.
— Угу. Кризис. У Алисы как дела, все хорошо?
— У нее… вроде да. — Я снова беру самокрутку, чтобы затянуться.
— Съемки есть? — спрашивает Леха, смотря куда-то вдаль.
— Есть, но меньше. Не так, как раньше. Брендов меньше стало.
— А что она делает, когда нет съемок?
Я затягиваюсь и понимаю, что на этот вопрос у меня нет ответа. Я никогда не задумывался, чем занимается Алиса, когда у нее нет съемок. Я выдаю очевидные вещи, которые первыми приходят на ум:
— Спорт, йога, по магазинам ходит. Ну и дома просто сидит.
— Понятно. У вас все хорошо?
— В смысле? — спрашиваю я Леху, но не смотрю на него.
— Ну вообще. В целом. — Леха забирает у меня самокрутку и затягивается.
— Ну да, а что может быть?
— Да просто ты на этой вечеринке «Золота» как-то… Не знаю, как сказать, брат.
— Как есть.
— Ну ты не такой уже с ней, как раньше. Вы же даже не фоткались вместе. Раньше всегда пестрили везде в обнимку.
— Мы танцевали вместе, ты же рядом был.
— Это да. Но знаешь, как это выглядело?
— Как? — заинтересованно спрашиваю я.
— Будто вынужденно ты это делал, Макс. — Леха поворачивается ко мне. — Как будто ты должен был это делать. Танцевать и вот это все. Брат, раньше ты сам всегда ее выходил встречать, когда она приезжала. Всегда.
— Ну это давно же было, Лех.
— Так я про это же. Словно ты чуть отдалился, а она нет. Сорри, что спросил про это.
— Да прекрати, мы же сколько лет дружим. — Я смотрю на парочку на скамейке на площади: они о чем-то разговаривают, девушка вдруг отворачивается к дороге, а парень продолжает ей что-то объяснять.
— Ну, значит, все хорошо.
— Алиса в последнее время слишком часто употребляет, Лех. Мне это не нравится. Она даже дома начала курить. — Я киваю в сторону самокрутки.
— Так вы раньше не курили, что ли, вместе?
— Она одна уже курит. Это плохо.
— А-а-а…
— Я про это. Ну и на вечеринках ее сильно уносит… Меня это напрягает. Я не знаю, что с этим делать, да и понятия не имею, откуда она все берет. В общем, мне, блять, это не нравится.
— Может, она переживает?
— За что?
— Ну, может, она замечает, что что-то не так у вас?
— Не, Лех, точно нет. Поверь. Она просто до хуя употреблять стала. Без причины.
— Так скажи ей.
— Я не знаю как. Она расстроится. Она же все близко к сердцу принимает. Да и…
— Что?
— Не знаю.
— А у родаков ее все окей?
— Там полный порядок, как и был. Папка — заряженный чиновник.
— Она общается с ними?
— Угу. Часто созваниваются, видятся.
— Это хорошо.
— Согласен.
— Да все будет хорошо, не парься, брат.
— Наверное.
Мы какое-то время сидим, смотрим на город и просто курим, обсуждая жизнь и общих знакомых. Когда снова начинаем говорить об Алисе, я хочу признаться Лехе, что он прав во всем и что я давно отдалился от нее. Я хочу поделиться с ним, что люблю другую и мне хорошо с ней. Но каждый раз, когда я хочу рассказать об этом, — я молчу.
Леха закуривает еще одну самокрутку и рассуждает о том, как он сильно привязан к Москве и что никогда бы отсюда не убежал, ведь это равносильно тому, как бросить близкого человека, когда тот сильно болен. Я понимаю, что Леха уже накурен и ему хорошо. В какой-то момент я слышу, что в зал кто-то входит. Леха же, не выкидывая самокрутку, продолжает рассказывать, указывая на город, что здесь лучше всего, пусть иногда тут могут происходить непонятные дела. Я предупреждаю Леху, что слышал чьи-то шаги, но он отмахивается и заявляет, что это просто звуки из прошлого. Я смотрю на часы, а потом снова на Тверскую.
— Тебе пора? — спрашивает Леха.
— Угу.
— Я люблю тебя, брат. — Леха встает и обнимает меня.
— И я тебя, брат.
— Спасибо, что приехал.
— Я всегда рад, Лех. Ты сам куда сейчас?
— Никуда. — Леха снова садится на стул.
— Ты еще тут будешь?
— Ага, посижу еще.
— Я поехал тогда.
— На связи. Алисе привет большой!
— Передам.
— Она красивая.
— Согласен, брат.
— Тебе всегда везло.
В лифте я вспоминаю, что забыл на террасе свои сигареты, но возвращаться не хочется. Лифт останавливается на восьмом этаже, и заходит девушка, которая сидела за соседним столиком в лобби. На ее лице следы побоев. При виде меня девушка резко поворачивается спиной и жмет на кнопку закрытия дверей. В ее распахнутой сумочке я замечаю свернутые наличные и вспоминаю слова Лехи о том, что в городе иногда происходят непонятные дела. Когда двери лифта открываются, девушка быстрым шагом выходит на улицу и сворачивает налево. Я выхожу и смотрю ей вслед. Сначала она идет спокойно, потом немного быстрее, а затем начинает убегать.
***
Я дохожу пешком до банка на Патриарших прудах и прошу девушку в отделении для золотых клиентов снять с моей карты два миллиона рублей и выдать их наличными. Девушка просит мой паспорт и карту, а затем спрашивает кодовое слово. Когда все совпадает, сотрудница протягивает терминал, в который я вставляю свою карточку и ввожу ПИН-код. Девушка просит немного подождать и предлагает кофе, от которого я отказываюсь. Она выходит, и я остаюсь в небольшом кабинете один, разглядывая на стене календарь с изображением известной актрисы, рекламирующей услуги банка. На лице актрисы фирменная улыбка, а за спиной — очертания футуристического города, совсем не похожего на Москву.
