их к войне. В Англии парламенты обычно оставляли вопросы войны и мира на усмотрение монархов и их министров, за исключением меркантилистского XVIII века, когда к ним подключились купцы и банкиры. В XIX веке дебаты о колониальной политике Великобритании неизменно приводили к опустошению Палаты общин, а народ не проявлял особого интереса к империи, за исключением тех случаев, когда зверства туземцев против британского населения предавались огласке. Ложь Гитлера об убийствах немцев в Данциге в 1939 г., искажение Рузвельтом факта столкновения американского корабля "Грир" с немецкой подводной лодкой в 1941 г., ложь Джонсона о Тонкинском заливе во Вьетнаме в 1964 г. стали предлогами для войны, в которые поверило большинство граждан. Администрация Буша-младшего, которому в Великобритании помогал Тони Блэр, в 2002-3 гг. подавала доверчивой публике ложную информацию о якобы имевших место связях Саддама Хусейна с террористами и оружием массового поражения. В 2014 году правительство Путина отрицало, что люди в масках, захватившие Крым, были регулярными российскими войсками, а в 2020 году Путин заявил, что российские наемники и российские самолеты в Ливии не были одобрены Кремлем, хотя их вооружение могло быть получено только из российских армейских запасов. Путин много лгал о своей войне на Украине. Конгресс США по Конституции имеет право объявлять войну, но в ХХ и ХХI веках он обычно ратифицировал решения, уже принятые президентами. Развязывание Второй мировой войны стало частичным исключением, поскольку до нападения на Перл-Харбор Конгресс блокировал попытки Рузвельта вступить в войну. Поэтому Рузвельт предпринял ответные меры, используя тайные средства и хитрость для оказания помощи Великобритании. В 2001 году, во время паники, вызванной террористической атакой 11 сентября 2001 года, Конгресс при единственном несогласии принял Закон о полномочиях на применение военной силы, позволяющий президенту применять силу за рубежом без одобрения Конгресса, если это делается в целях преследования террористов или тех, кто их укрывает. Кто является террористом, решает президент. Этот закон действует до сих пор. К 2018 году он применялся сорок один раз для нападения на девятнадцать стран.
После объявления войны поддержка населения в первые месяцы растет, ведь "они" действительно пытаются убить "нас". Добровольцы записываются в армию, но митинги вокруг флага, вызванные пропагандой зверств противника, носят временный характер. Возникает необходимость призыва в армию. Солдаты продолжают подчиняться приказу воевать, поскольку они дисциплинированы и верят, что так устроен мир. Различная степень ценностной приверженности солдат - высокая в религиозных и коммунистических армиях, среди конкистадоров, достаточно высокая в римских республиканских армиях и во Второй мировой войне, более низкая в большинстве войн с профессиональными или призывными солдатами - усиливается повторяющимися тренировками, жесткой дисциплиной и захватывающими полями сражений. Однако тайное голосование, проведенное накануне сражения, скорее всего, привело бы к тому, что большинство солдат проголосовало бы против сражения, за исключением, возможно, элитных полков. Или же правители, выбравшие войну, могли бы сами вести боевые действия - увы, это утопические решения.
Люди верят нарративам своих правителей, поскольку у них нет альтернативных знаний. Народные уличные демонстрации в поддержку войны (или мира) случаются, но их участники составляют небольшую часть населения. Если война оказывается непопулярной, то это связано с тем, что она идет не очень успешно, или с несогласием с внутренними последствиями, такими как призыв в армию и дополнительные налоги или долги. Предвидение этого, особенно налогов, является одним из основных сдерживающих факторов для правителей, рассматривающих возможность войны. Существуют фракции "война и мир" в правящих группах, лоббирование групп специальных интересов, мобилизация студентов и интеллигенции. Но это не более популярно, чем решения о войне и мире. Таким образом, проблема смещается от того, почему люди ведут войны, к тому, почему это делают правители. Один из выводов очевиден: лучшим противоядием от войны было бы прямое участие граждан в народных собраниях, принимающих решения о войне или мире. Увы, это тоже утопия.
Политическая власть: природа правителей
Поскольку войны развязывают правители, их предпочтения и личные качества имеют значение. Одни правители заботятся о стабильности, экономике, социальном обеспечении или справедливости и выступают против призыва на военную службу и повышения налогов. Другие считают войну выгодной или героической, необходимой для величия и славы, и охотно повышают налоги и вводят воинскую повинность. Некоторые принимают позу воина. Проницательность правителей и их военный послужной список имеют значение. Последовательные победы повышают престиж и лояльность вассалов и делают будущие войны более вероятными. Правители бывают способными или некомпетентными, спокойными или импульсивными, храбрыми или робкими, подозрительными или доверчивыми. Противопоставьте трех сменявших друг друга императоров династии Мин - Йонгле, успешного воина, Сюаньдэ, новатора в области управления, и Чжэнтуна, некомпетентного. Сравните жестокого воина Генриха V с умственно отсталым Генрихом VI, миролюбивого Чемберлена с воинственным Черчиллем, осторожного и добросовестного Обаму с неуравновешенным и невежественным Трампом. Конечно, описывать правителей или их политику с точки зрения одной-двух черт характера - значит сильно упрощать. Сталин был параноиком в отношении внутренней оппозиции, но наивно доверял Гитлеру. Трамп был хронически недоверчив к окружающим и рассматривал деловые и политические отношения как зону боевых действий, но он не был милитаристом за рубежом. Однако в Латинской Америке четыре из пятнадцати войн я приписываю безрассудным президентам, инициировавшим или спровоцировавшим войны, которые они, скорее всего, проиграли бы. Летописцы рассказывали о "великих людях", преувеличенные, но содержащие определенную правду. Поскольку личностные различия условны, реалисты отбрасывают их как "шум" в своих моделях, но мы не должны путать модели с объяснениями.
Монархи, диктаторы и президенты редко проводят политику самостоятельно. Большинство решений принимается после того, как правители выслушивают мнения при дворе, в советах и собраниях. При этом результат зависит не только от способности правителя контролировать информационный поток, как правило, путем назначения советников-единомышленников, или от баланса внутриполитических сил, но и от точного восприятия внешних реалий. Например, дебаты о японском империализме в начале ХХ века были разрешены в результате смещения политической власти в Токио вправо через внутренние кризисы, вызванные Великой депрессией, репрессиями против рабочего класса, крахом политических партий и убийствами видных оппонентов. Предпочтения правителей менялись от "подталкивания" международного рынка к неформальной империи и территориальному империализму. Поскольку в политических дебатах большую часть времени доминируют внутренние вопросы, решения о войне и мире зависят от того, какая фракция - консервативная или реформистская, правая или левая, централизаторская или децентрализаторская, пограничная или ядровая - приобрела влияние на внутренние вопросы. Конечно, почти все они были представителями доминирующих классов и этнических групп, и почти все они были мужчинами. Для большинства политиков внешняя политика - это периферийное зрение. Буш-младший пришел к власти,
