большую часть 1970-х годов. Несмотря на то что в результате реализации политики двух детей рождаемость в Китае резко снизилась, правительство считало, что рост населения все еще слишком высок. В 1980 г. китайское руководство организовало в Чэнду (провинция Сечуань) совещание, на котором обсуждались вопросы дальнейшего ограничения рождаемости. Один из участников совещания, Сун Цзянь, недавно вернулся из поездки в Европу, где прочитал две влиятельные книги о якобы существующих опасностях роста населения.
Первым из них стал доклад Римского клуба "Пределы роста" 1972 г. В докладе рассматривалась взаимосвязь между промышленным развитием, ростом населения, недоеданием, наличием невозобновляемых ресурсов и качеством окружающей среды. В нем был сделан следующий вывод
При сохранении нынешних тенденций роста населения планеты, индустриализации, загрязнения окружающей среды, производства продуктов питания и истощения ресурсов пределы роста на нашей планете будут достигнуты в течение ближайших ста лет.... Наиболее вероятным результатом будет довольно резкое и неконтролируемое снижение численности населения и промышленного потенциала.... Учитывая нынешние темпы потребления ресурсов и прогнозируемый рост этих темпов, подавляющее большинство невозобновляемых ресурсов через 100 лет будут чрезвычайно дороги.
Второй книгой стала A Blueprint for Survival. Первоначально опубликованная в виде статьи в январском номере журнала Ecologist за 1972 г., она была переиздана в виде книги в том же году. Подписанная более чем 30 ведущими учеными того времени, книга Blueprint отмечала, что "дальнейший экспоненциальный рост потребления материалов и энергии невозможен. Нынешние запасы всех металлов, кроме нескольких, будут исчерпаны в течение 50 лет, если темпы потребления будут продолжать расти. Очевидно, что будут новые открытия и достижения в технологии добычи , но они, скорее всего, дадут нам лишь ограниченную отсрочку". В нем содержался призыв к радикальному пересмотру человеческих институтов, чтобы предотвратить "распад общества и необратимое разрушение систем жизнеобеспечения на нашей планете". В ней использовалась "племенная модель", аргументирующая необходимость создания небольших, децентрализованных и в основном деиндустриализированных сообществ. По мнению авторов, люди в таких сообществах будут вести более нравственную, экологически чистую и полноценную жизнь. По мнению авторов,
Изучение имеющейся информации показало нам чрезвычайную серьезность сложившейся сегодня глобальной ситуации. Ведь при сохранении существующих тенденций неизбежен распад общества и необратимое разрушение систем жизнеобеспечения на планете, возможно, уже к концу века, и уж точно не раньше, чем через несколько лет после рождения наших детей. Правительства, и наше не является исключением, либо отказываются признать соответствующие факты, либо информируют своих ученых таким образом, чтобы преуменьшить их серьезность. Каковы бы ни были причины, никаких существенных мер по исправлению ситуации не предпринимается [выделено мной].
Сонг был убежден, что политика одного ребенка необходима для сдерживания роста населения Китая. По его расчетам, идеальная численность населения Китая составляет 650-700 млн. человек (т.е. примерно две трети населения Китая в 1980 г.). Свои выводы Сун представил членам Китайской академии наук. С их помощью ему удалось убедить руководство Китая в справедливости своих утверждений, и в сентябре 1980 г. на V Всекитайском собрании народных представителей была принята политика "одного ребенка".
В своей недавней статье Челси Фоллетт из либертарианского Института Катона в Вашингтоне описала некоторые меры, которые китайское правительство применяло для достижения своих политических целей, а также те страдания, которые принесла политика одного ребенка. Она отметила, как правительство стимулировало местных чиновников премиями за прерывание беременности и стерилизацию взрослых и наказывало местных чиновников снижением зарплаты и увольнением за невыполнение квоты - один ребенок на пару. Для достижения квоты чиновники могли уничтожать имущество, сажать людей в тюрьму и даже угрожать конфискацией детей. Законодательные ограничения выходили за рамки квоты на одного ребенка. Правительство запрещало неполные семьи и требовало от супружеских пар получать разрешение на рождение ребенка. Женщин иногда наказывали за внебрачную связь или отсутствие контрацепции. Некоторых заставляли каждые две недели делать тест на беременность, мочась в стаканчики на публике.
В 1980-х годах внутриматочные спирали (ВМС) стали обязательными для рожавших женщин. В отличие от обычных внутриматочных спиралей, срок действия которых составляет всего десять лет, утвержденные правительством внутриматочные спирали были рассчитаны на срок действия до менопаузы и были разработаны таким образом, чтобы их было очень сложно удалить. Правительство регулярно проводило рентгенографию женщин с одобренными правительством внутриматочными спиралями, чтобы убедиться в том, что контрацептив все еще функционирует. После рождения двух детей женщины подвергались хирургической стерилизации. По официальным данным государственной статистики, в период с 1980 по 2014 год 324 млн. китаянок были установлены модифицированные внутриматочные спирали, 107 млн. подверглись операции по перевязке труб (т.е. "перевязали" трубы). В среднем это составляет 9,5 млн. модифицированных внутриматочных спиралей и более 3 млн. операций по перевязке труб в год.
Наказание за невыполнение требований могло быть беспощадным. Один из чиновников, о котором упоминает Фоллетт, вспоминает о своем участии в реализации политики "одного ребенка", рассказывая о том, как он и его команда разрушили дом одной семьи после того, как мать попыталась избежать обязательного перевязывания труб. Штрафы за нарушение политики "одного ребенка" были непомерно высоки, обычно они в 5-10 раз превышали годовой располагаемый доход человека. В 2013 году китайское правительство получило 2,7 млрд. долл. от таких "социальных компенсаций". Если состоятельные семьи, желающие иметь несколько детей, могли позволить себе такие выплаты, то бедные зачастую оказывались банкротами, тратящими годы своей жизни на их погашение. Если семьи не могли заплатить, государственные чиновники отправляли группы исполнителей для проведения рейдов по домам родителей в поисках ценностей.
Дети, зачатые нелегально, рождаются без "хукоу" - легальной регистрации, необходимой для учебы, работы, заключения брака и рождения собственных детей. Около 13 млн. человек в Китае до сих пор не имеют "хукоу" и вынуждены либо платить огромные штрафы, либо приобретать фальшивые документы, либо выживать, не имея доступа к основному обществу. Иногда государство позволяет незарегистрированным лицам получить "хукоу" через программы амнистии и регистрации, но этот процесс может быть очень сложным. Один человек, о котором упоминает Фоллетт, потратил 7000 долл. в течение трех лет на неудачную попытку зарегистрировать свою приемную дочь, чтобы она могла ходить в школу.
Некоторые китайские семьи пытались обойти политику "одного ребенка", отдавая своих нелегальных детей друзьям, членам семьи и соседям. В ответ на эти попытки обойти политику "одного ребенка" китайское правительство запретило усыновление здоровых детей, за исключением пожилых бездетных пар. Дети, усыновленные незаконно, изымались китайским правительством и выставлялись на международное усыновление. В течение всего периода действия политики "одного ребенка" число международных усыновлений неуклонно росло и в 2005 году достигло 14 тыс. в год. Всего за годы действия политики "одного ребенка" за рубеж было усыновлено более
