о бытности которых я, по всей видимости, не знал. Да и не хотел знать. — Впрочем, Бодончар может помочь такому тёмному магу, как ты! — оскалился он, едва обнажая клыки в ироничной улыбке. Ну только этого ещё не хватало — вампир.
***
Глава 5
***
Время размеренно текло своим чередом, то и дело подвисая на какую-то долю секунды — примерно так это выглядело через призму моего нового восприятия. Впрочем, со временем можно привыкнуть к чему бы то ни было, будь то собственная смерть или же иллюзорно мнимое бессмертие — всё едино и ново для моих мыслей, хотя голод и сложно назвать чем-то приятным или же эстетически милым, равно как и мой взгляд, пожалуй, полностью передающий всю гамму моих не самых радужных эмоций. Бодончар продолжал говорить словно значение такого слова, как «тишина» было ему неведомо. Он не мог не заметить той перемены, которая произошла со мной в считанные минуты, но, видимо, решил, что та не достойна элементарной вежливости. Блэк косил на меня взгляд, однако монаха не перебивал — с этой бездушной скотиной уже давно было всё понятно. Ну хоть бы единая сочувствующая душа нашлась!
Между тем, мне становилось всё хуже. Кажется, начиналась ломка. Я всё меньше видел в окружающих личности и всё больше — источники энергии. При этом меня немного штормило, и я опёрся о стену. Может, было бы куда лучше, закинь я в себя нормальной еды — ладно уж крови. Однако кормить бедного кровососущего никто не собирался, а улучить момент, чтобы озаботиться этим вопросом, за всё время так и не удалось.
Старый вампир продолжал нести нескончаемый бред, вникать в который я даже не пытался: смысл налаживать контакт с безумцем? Впрочем, я и сам уже не был далёк от безумия, представляя, как мои клыки легко вопьются в его дряблую кожу. Ну и порнография! Однако размышлять о собеседниках в ином ключе я был уже не в силах. Неожиданно вспомнился король-лев Алекс с его тягой к полосатому заду друга, однако я отмахнулся от подобных ассоциаций — мне ещё не настолько худо. Хотя Блэк в качестве перекуса и нравился мне намного больше. Во-первых, он не был заражён вампиризмом — в сравнении с этим запах псины не шёл ни в какое сравнение, во-вторых, маг был значительно моложе и, исключительно из гастрономических соображений, эстетически привлекательнее.
Размышляя в данном ключе чуть не упустил момент, когда монах, наконец, начал подходить к самой сути. Блэк, явно почувствовавший неладное, отдалился от меня на пару шагов, стараясь не акцентировать внимания на этом своём действии. Просто сделал максимально задумчиво-сосредоточенную рожу, задумчиво обступая единственного говорящего по кругу. А может быть, я слишком уж много думаю о себе, и маг просто спасался от брызг слюней, коими «в порыве страсти» щедро одаривал окружающих старший вампир.
— У меня есть работёнка… как раз для таких непуганых идиотов, как вы! — и без того не модельное лицо монаха исказилось в мерзкой гримасе. — Смертники нам ой как нужны, — он одарил нас своим взглядом, несколько дольше задержавшись на моей фигуре и в этот момент его тонкие расчерченные сотнями мелких морщинок губы растянулись в короткой усмешке. — Взамен получите адрес поставщика всех моих трав. Если конечно, вернётесь живыми! — теперь голос вампира звучал намного серьёзнее. — Ваше согласие лишь вопрос времени! Альтернатив нет и не будет. А если не вы, то найдётся кто-то ещё!
Он, как мне казалось, не без удовольствия наблюдал, как растворяется глубочайшая участливость Блэка. Как распрямляются его плечи, становясь чуточку шире, поднимается голова, а острый подбородок оказывается на уровне глаз монаха.
Больной… Кхм. Бессмертный, дева Мария его побери! Нужно завязывать с лексиконом косноязычного сапожника, так о чём это я? Ах да! Бессмертный уб… монах не почувствовал ни капли дискомфорта. Он излучал такую внутреннюю силу и уверенность в себе, что Блэк рядом с ним смотрелся зарвавшимся кутёнком. Я даже о голоде своём резко забыл, наблюдая эту картину. А маг, тем временем, заговорил.
— И ты жалкий червь, смеешь предлагать такое аристократу? — взорвался он в приступе неконтролируемой ярости. — Я тёмный маг! — В подтверждение этого факта Блэк гневно схватился за палочку, активируя боевой артефакт, что от передозировки магической энергией чуть ли не искрился. Я же безмолвно порадовался прохладной стене за своими плечами и теперь осваивал способности хамелеона, ну или, по крайней мере, очень на них рассчитывал: «А вдруг». Много лучше, конечно, было бы проснуться у себя дома, но и незаметно улизнуть тоже ведь неплохо. Знать бы ещё, куда.
Монах выглядел спокойно. Но я имел абсолютную уверенность в том, что ровно с таким же спокойствием этот старик намотал бы жилы щенка вокруг его шеи, а затем удушил бы импровизированным поводком. Однако Блэк, насколько я успел заметить, знатно грешил переоценкой своих возможностей.
Монгол не спешил с ответом, продолжая перебирать чётки, словно это занимало куда больше, чем угрожающий ему маг. В какой-то момент я уловил бледно-синее свечение, начавшее исходить от них. Старик закончил своё занятие, а затем подошёл к Блэку практически вплотную, игнорируя выставленный против себя щит. Широкая ладонь легла магу на шею, заставляя нагнуться так, чтобы глаза двух оппонентов находились на одном уровне. Маска равнодушия спала слишком неожиданно, задевая частью осколков и меня. Блэк, не до конца того осознавая, бросил вызов самому настоящему зверю — сморщенному, но в данном случае возраст не был слабостью, а скорее недостающим некоторым житейским опытом. Весь его внешний вид был оболочкой, за которой скрывалось довольно хитрое, вёрткое и беспощадное чудовище, которое не собиралось давать кому-либо право на оспаривание своих решений. Ещё никто в этом мире так сильно меня не пугал, разве что пиксисосущая крыса. Но даже она была… душевней, что ли?
Чётки неожиданно ловко превратились в кастет, и мощная атака заставил челюсть Блэка содрогнуться от профессионального хука правой. Хук левой явно тому не уступил, несмотря на то, что вторая рука монаха не была во что-либо облачена. Блэк только и успел, что сплюнуть кровью до того, как на него посыпались оглушительные удары. Да-с, данная картина мне определённо нравилась, за исключением одного «но»: что я, чёрт побери, буду делать, когда моего душки не станет? На вампирскую солидарность не рассчитывал — знаю
