дело, да, Менструальный Член? — спросил Хаэль, фыркая со смехом.
Оскар поднял серебряные глаза на своего друга, и я увидел желание убивать, написанное на резких очертаниях его хмурого выражения.
— Менструальный Член? — повторил Аарон, потому что он был единственным, кто узнает это.
Кто услышит, что Берни и Оскар трахались в луже крови. Лишь мысль об этом так сильно злит, что пришлось стиснуть зубы, пока они не заболели. Я пытался справиться с этим дерьмом, как мог. Логично, что самым легким способом установить связь для парней и Берни будет секс. Секс — это весело, и он рушит барьеры, но Господи. Теперь она моя чертова жена, и я не знал, как делиться.
Была причина, по которой мы заключили пакт в средней школе, что не будем встречаться с ней. Хах. В начальной школе мы договорились защищать ее. Только Хавок и Бернадетт, история стара как мир.
— Берни и Оскар занимались сексом на твоем диване, — сказал Каллум, когда я сделал длинную затяжку. Травка ударила мне в голову как грузовой поезд, мгновенно успокаивая. Я справлюсь. У меня получится разобраться с этим. — Вот откуда появилось новое пятно крови. Не то, чтобы это было важно, так как у нас в любом случае были проблемы с выведением твоей крови из ткани, — Кэл закинул горстку чипсов в рот, задумчиво жуя, когда наклонился своим светлым затылком к окну позади него. — Можешь записать на счет Хавок новый диван.
— Ты и Бернадетт…., — начал Аарон, смотря на Оскара так, словно никогда раньше его не видел.
Поверьте мне: я почувствовал то же самое, когда увидел, что происходило между ними на кухне. Но мне нужно, нужно, нужно было, чтобы они уединились. Наша группа распадется, если мы не выработаем аккуратный танец со всеми эмоциями. А это неприемлемо. Мы — семья. Мир — это монстр. Это наша броня против его острых как ножницы зубов.
— Моментальный промах в суждениях, — сказал Оскар, делая вид, что его все еще заботит серия, включенная на iPad. Я слишком хорошо его знаю для такого дерьма. Костяшки побелили, даже с татуировкой на них я мог это видеть. — Разве это имеет значение? Мы говорили, что она была нашей девушкой, когда присоединилась, так что она осталась нашей девушкой, нравится мне это или нет.
— Разве ты не девственник? — спросил Хаэль, и, блять, клянусь, я слышал, как сломался экран iPad Оскара, когда он слишком сильно сжал его. — Или мне стоит уточнить, был ли ты девственником? То есть, с учетом того, что теперь определенно нет, — Хаэль залился смехом, но очевидно он не обращал внимание на характер Оскара. У него долгое терпение, но, когда оно догорает, он становится гребаным маньяком.
— Хаэль… — предупредил я, переводя взгляд с него на Оскара.
Аарон выглядел удрученным. Каллум, очевидно, развлекался.
— Ты был девственником? — спросил Кэл, склонив голову набок словно щенок. — Как я не знал этого?
— Он никогда не говорит про секс. Просто я подметил это, — Хаэль сложил руки вместе за своей головой, когда Оскар отложил iPad в сторону, поднимаясь на ноги, на нем не было рубашки, и он был в ярости. Я лишь надеялся, что он не пристрелит его.
— Подметил это? — повторил он, передвигаясь по огромной гостиной в сандалиях и черных трениках.
— Потому что ты, такая грязная шлюха, внезапно стал экспертом в сексе? — Оскар остановился напротив Хаэля, но ни один из них не отступит, если ввязались во что-то, так что мне придется вмешаться.
Быть лидером иногда отстойно.
— Отцепитесь друг от друга, — приказал я, прежде чем кто-либо начнет это дерьмо здесь. — Это мой медовый месяц, и, если один из вас собирается запороть его, клянусь членом дьявола, я отрежу ваши, — сделал еще одну затяжку, когда Хаэль отошел назад, открывая один из двух встроенных морозильников, чтобы взять еще мороженого.
— Слушай, я не осуждал, просто спросил. Если бы я мог вернуться назад во времени и сохранить себя для одной единственной, черт, я бы так и сделал, — Хаэль похлопал ресницами Оскару, когда я воткнул кончик ножа в столешницу.
Оба парня повернулись посмотреть, но мне не пришлось что-либо говорит: они знали, что я был серьезен.
— Что произошло с Бернадетт было ошибкой, — повторил Оскар, в его голосе было немного напряжения, которого я раньше не слышал. Мы смотрели друг на друга, и мы оба знали, что я недоволен его одержимостью ею. Этот парень всегда был таким: клинически, блять, одержимым. Он также якобы ненавидел ее, но эта часть тоже не была до конца понятной. — Теперь она замужем за Виктором, и, полагаю, мы все вернемся к нашим собственным романтическим жизням.
— Это не то, что думает Бернадетт, — сказал Каллум, спрыгнув с сидения у окна и проходя на кухню.
Хаэль пытался выхватить у него чипсы, но тот почти буквально отошел с дороги, чтобы оставить их себе.
— Она сказала мне, что не хочет других девушек в Хавок, — добавил Аарон, останавливаясь у края гостиной, в одном шаге от кухни. Все пространство было открытым, не было ни одной стены. Ненавижу это дерьмо с концепцией открытого пространства. Мне нравится такой дом, где можно, скажем, жить в стенах и прятаться в укромных уголках, и никто бы не заметил. — Совершенно ясно, чего она хочет, — Аарон скрестил руки поверх своей розовой мешковатой футболки. На ней было написано «К черту рак груди». Вполне уверен, что Берни дала ее ему, когда они встречались на первом курсе.
— Мы больше никогда не добавим нового члена в Хавок, — согласился Оскар, поправляя очки средним пальцем. Я чертовски уверен, что он делает так, когда раздражен, но пытается совладать с собой. — Это не значит, что мы не можем трахать или встречаться — с одобрения всех остальных, — смешок, которым он одарил Хаэля, был легендарным. — Потому что твоя ошибка с Бриттани Берр все еще преследует нас. Вообще-то, из-за нее чуть не убили Бернадетт.
Лицо Хаэля побледнело, руки вокруг банки мороженого побелели. Он уставился вниз на нее своими карими глазами, словно старался держать себя в руках. В этом он никогда не был хорош, как и в сокрытии эмоций, какими бы они не были.
— Разве не поэтому мы
