справлялись со своими обязанностями, но и получали гораздо больше, чем они, и больше акционерного капитала. Никто из партнеров не был доволен положениями о блокировке, которые не позволяли им продавать свои акции в течение пяти лет. Партнеры должны были согласиться остаться в фирме на три года и, по сути, дать Брюсу доверенность на управление своими акциями и создание подзаконных актов компании. Отказ от участия в IPO не только обрекал на провал карьеру в Lazard, но и означал, что вы не сможете продавать акции в течение восьми лет. А поскольку Брюс выделил более 100 процентов акций, никто из партнеров не получил ни одной, что было шокирующей и чрезвычайно деморализующей несправедливостью.
Также высказывались опасения, что если Lazard станет публичной компанией, то ее культура и этика навсегда изменятся. "Я полностью с этим согласен", - сказал один из бывших старших партнеров. "Я думаю, что все, что затеял Вассерштейн, - это полный бред. Предположительно, он думает, что заработает на этом деньги, но я считаю, что это абсолютное безумие". И еще оставался страх, что диктатор Брюс - это просто более молодая версия диктатора Мишеля. "Мы выплачиваем Мишелю премию, но не получаем того же самого", - заметил один из профессионалов Lazard. "Все, что мы делаем, - это сохраняем работу Брюса". Кроме того, если 202 работающих партнера не поддержат Брюса, они могут признать, что Мишель вернется к управлению фирмой, а многие считали это еще худшей участью. В течение всего лета Мишель пытался понять, есть ли внутренняя альтернатива Брюсу, кто-то авторитетный, кто мог бы возглавить фирму. Может быть, сработает сочетание Гэри Парра в Штатах и Джерардо Браджотти в Европе? Или, может быть, только Браджотти? Это могло бы сработать, если, конечно, ему удастся найти способ заставить Брюса уйти до окончания его контракта в декабре 2006 года.
Браджотти и Мишель регулярно обсуждали возможность того, что Браджотти заменит Брюса. И Брэггиотти сказал Мишелю, что он может это сделать. Единственным условием было бы согласие Мишеля на многие из тех же условий управления, что и у Брюса: Мишель должен был оставить его в покое и согласиться с тем, что он не будет получать дивиденды в течение пяти лет. По истечении пяти лет они заново оценят результаты деятельности фирмы и будут действовать дальше. Брэггиотти не хотел успокаивать Мишеля, говоря ему, что он снова будет играть значимую роль в компании или что дивиденды начнут поступать. Как и Брюс, он понимал, что компания нуждается в реинжиниринге. Единственной хорошей новостью для Мишеля в сценарии Брэггиотти было то, что Lazard останется частным партнерством. Один из партнеров, осведомленный об их обсуждении, сказал о Мишеле: "Он был шокирован и не очень взволнован" альтернативой Брэггиотти. "Мишелю не нужны деньги. Он унаследовал Lazard и внес свой вклад в его разрушение. Я думаю, Мишель должен был быть счастлив видеть, что Lazard снова занимается тем, чем должен". Но он отверг план Брэггиотти.
Четырехчасовое заседание совета директоров, состоявшееся 5 октября в Париже в атмосфере "безмятежной обстановки", прошло не по плану Брюса. Мишель сказал совету директоров, что "вывод на биржу такой компании, как Lazard, - это шаг, к которому нельзя относиться легкомысленно и который требует значительного количества размышлений и обсуждений". Он сказал, что сейчас неподходящий момент для размещения акций компании. Бруно Роже не согласился с этим аргументом; он сказал, что наступило время неизбежного. Брюс прервал Мишеля и в течение сорока пяти минут отстаивал свой план. Он также сказал, что знает, что некоторые европейцы во главе с Брэггиотти не согласны с объемом власти Брюса, несправедливым распределением финансов и налоговыми последствиями IPO. Мишель полностью ожидал, что в этот момент выступит Браджотти и возглавит фактически контрреволюцию.
Но Браджотти ничего не сказал. "Помню, я был удивлен тем, что он молчит, потому что помню, как он сказал мне: "Я что-нибудь скажу"", - сказал Мишель. "Возможно, такова его природа. Некоторые люди любят конфронтацию, другие ее избегают. Некоторым нравится быть на виду, принимать удары со стороны. А объявлять о том, что ты потенциальный преемник, - это не дело, особенно когда у человека контракт до 2006 года". Момент прошел. Брэггиотти убедился, что его возражения не изменят итогового голосования. Кроме того, он опасался, что совет директоров Lazard совершенно конфликтен, поскольку в него входят как покупатели, так и продавцы. После обеда собрание возобновилось, но два члена совета директоров от Eurazeo уже отсутствовали.
Хотя в итоге голосование не состоялось, Мишель добился своего - не разрешил подавать документы на IPO, якобы потому, что Брюс не смог заручиться поддержкой наиболее продуктивных партнеров фирмы. Один из банкиров Lazard заметил о коалиции Мишеля: "Все они находятся в каноническом возрасте. Это Ватикан, а не бизнес". Другой человек, близкий к диссидентам, сказал Wall Street Journal о Брюсе: "Теперь ему приходится советоваться с самыми прибыльными партнерами в группе, а не пытаться заставить их делать все по-вассерштейновски. Мы отправили его обратно к чертежной доске, чтобы он придумал новые предложения".
После этой неудачи Брюс не терял уверенности в том, что в конце концов он заручится поддержкой "тяжеловесов" и IPO состоится. "Многие из нас и так богаты, - сказал один из диссидентов, - и главный вопрос заключается в том, куда IPO приведет банк в будущем?" Другой диссидент сказал об IPO: "Для Брюса это отличная сделка, потому что он покупает контроль над Lazard, не вкладывая ни копейки".
Непоколебимая уверенность Брюса заставила Мишеля заметить: "Брюс кажется очень уверенным в себе. Возможно, в конце концов он даже добьется своего". По сообщениям, Брюс согласился пересмотреть некоторые условия соглашений о сохранении партнеров и начать думать о том, чтобы отказаться от части своей власти. Тем не менее, "фирма находится в полном беспорядке", - сказала Ким Феннебреск в интервью New York Times. "Кто захочет покупать акции компании, в которой все друг с другом ссорятся?" Взяв за основу шутливую рекламу Charles Schwab 2002 года, Times сравнила выход Брюса на IPO с "накладыванием губной помады на свинью". "Он успешно нарядил свою фирму, Wasserstein Perella & Company, перед тем как продать ее Dresdner Bank of Germany..... Когда сделка была завершена и помада стерлась - г-н Вассерштейн и его банкиры побежали к выходу с прибылью от продажи, - Dresdner понял, что остался с переоцененным и неэффективным бутиковым инвестиционным банком. Теперь мистер Вассерштейн, возможно, вернется к прилавку с косметикой".
Силы Брюса публично оспорили отчет о встрече совета директоров, и в частности
