мнение о том, что он не получил поддержки, необходимой ему для продолжения работы. Поэтому они передали в прессу копию письма, которое Брюс написал партнерам после встречи. "Мы сообщили капиталистам, что нас поддерживает большинство партнеров", - написал он. "На самом деле заместители председателя смогли представить практически единодушную поддержку проекта со стороны рабочих партнеров. На данный момент нам все еще необходимо достичь соглашения с капиталистами, и мы надеемся продвинуться вперед в течение следующих нескольких недель". Но доверенные лица Мишеля оспаривали мнение Брюса, утверждая, что "старшие партнеры в Lazard, которые приносят большой доход, все еще против этого плана". Вернон Джордан, например, давно выступает против плана IPO. "Я приверженец истории", - сказал он в интервью BusinessWeek.
Действительно, как и в случае со спором о бухгалтерском учете прибыльности фирмы, обе стороны не смогли договориться об основных фактах. Они даже не смогли договориться о том, соглашались ли они провести повторную встречу совета директоров в понедельник, 11 октября. В итоге Брюс отменил эту встречу, когда стало ясно, что ему трудно заручиться поддержкой несогласных партнеров, которых, по слухам, насчитывалось около двадцати. Брюс провел выходные, пытаясь задобрить их. "Это не столько наступление очарования, сколько наступление наличности", - сказал один из них. Дональд Маррон, бывший генеральный директор Paine Webber, сказал о Брюсе: "Он черпает энергию из ситуаций, подобных той, что сложилась в Lazard, - с ее сложностями и внутренней борьбой". Но одного французского клиента Lazard все больше отталкивали публичные споры. "Когда вы нанимаете инвестиционный банк, вы хотите, чтобы он был похож на будуарную женщину: тихий и скрытный", - сказал он. "А не как обычная шлюха с улицы".
Поскольку последующее заседание совета директоров было отменено, Мишель, смирившись с тем, что документы на IPO будут поданы в ближайшее время, вылетел обратно в Нью-Йорк, чтобы выяснить, удастся ли согласовать последние детали подачи документов между несговорчивыми партнерами и Брюсом. Он решил не возражать против подачи документов, если его условия будут выполнены. Но сигналы по-прежнему поступали противоречивые. Одни партнеры говорили, что подача документов идет "полным ходом", а юристы и бухгалтеры лишь наносят последние штрихи на сложную документацию. Другие же говорили, что все это "один огромный знак вопроса". А бывший председатель совета директоров Lazard Brothers Джон Нотт, которого Мишель уволил в декабре 1989 года, сказал: "Насколько я понимаю, это борьба хорьков в мешке". Джерардо Брэггиотти стал главным противником подачи иска. По словам одного из друзей, он был "принципиально против". Продолжающаяся борьба между руководителями фирмы начала сказываться на рядовых сотрудниках. "Люди, которые страдают, - это партнеры", - сказал один из них. "Вот такая замечательная фирма, а они борются за контроль, и мы оказались посередине".
Как будто всех этих разборок было недостаточно, Мишель нашел способ сделать все еще хуже. После заседания совета директоров Eurazeo в Париже 21 октября он отправил Брюсу сообщение: "После консультаций с моими партнерами, представляющими большинство в совете директоров Lazard, мы решили не возражать против вашего проекта I.P.O. при условии, что вы обязуетесь уйти из Lazard в случае, если I.P.O. не будет завершен до 30 июня 2005 года". Для Мишеля все стало просто. Он не хотел быть частью публичной Lazard. Он также не хотел быть тем, кто противостоит усилиям Брюса, стремящегося сделать фирму публичной. Это сделало бы его плохим парнем. "Если бы я просто сказал "нет", Вассерштейн потерпел бы неудачу, но я не смог бы вернуться с другим решением, - объясняет Мишель, - потому что он сказал бы всем в фирме: "Послушайте, было отличное решение. Большинство из вас были за него. Этот парень невозможен". Мы все знаем, что он невозможен, но он доказал это на деле. Он разрушает фирму". Так в каком же положении остаюсь я?"
Если Брюсу удастся вывести Lazard на биржу, Мишелю нужны будут только его деньги и изящный уход. Если же IPO провалится, он хотел избавиться от всех признаков неудачи, особенно от Брюса, контракт с которым он уже решил не продлевать. Впервые Мишель установил фиксированную цену на продаваемые акции и сделал достижение этой цены незыблемым условием проведения IPO. Он сказал Брюсу, что Lazard должна купить акции, принадлежащие неработающим партнерам, "за строгое, не подлежащее обсуждению общее денежное вознаграждение" в размере 1,616 миллиарда долларов, что на 365 миллионов долларов больше, чем 1,25 миллиарда долларов, о которых говорилось ранее. Поскольку Мишель и другие капиталисты владели 36 процентами акций Lazard, предполагаемая оценка всей компании составляла почти 4,5 миллиарда долларов - на 1 миллиард долларов выше, чем та, которую выставили Брюс и андеррайтеры. Это серьезное расхождение - продажа акций по цене гораздо ниже той, которую за эти же акции платил кто-то другой, - добавило бы еще одну степень сложности запланированному Брюсом IPO.
Жан-Клод Хаас объяснил Мишелю, почему все должно было произойти именно так. "Мишель пытался найти преемника", - сказал он. "Как вы знаете, с Раттнером у него ничего не вышло. Не получилось с его зятем. Не получилось с Лумисом. И нанял... ну, скажем так... Брюса, и я думаю, что произошло две вещи. Во-первых, Брюс хотел получить контроль над фирмой. Чтобы получить контроль над фирмой, ему нужно было избавиться от исторических партнеров тем или иным способом. И единственный законный способ избавиться от них - выкупить их. То же самое с Eurazeo. Как он мог собрать деньги, необходимые для покупки этих парней, которые по природе своей не являются продавцами? Единственный способ, который он мог выбрать для их покупки, - это выложить на стол непреодолимую сумму денег". И именно это Брюс и сделал. Премию, которую получили Мишель и другие, можно назвать ценой, которую ему пришлось заплатить, чтобы получить контрольный пакет акций фирмы Мишеля и избавиться от него раз и навсегда. А поскольку платить будут публичные инвесторы, кого это волновало?
В случае неудачи IPO, сказал Мишель Брюсу, он сохраняет "твердую уверенность в будущем Lazard как частной фирмы, полностью посвятившей себя обслуживанию наших клиентов". В этом случае, написал он, он не вернется на пост генерального директора, предпочитая, чтобы в руководстве фирмы остались "очень надежные и способные кандидаты в группе старших партнеров", из которых и будет найден лидер. Он добавил, что, если фирма останется частной, он не заинтересован в продаже, но не будет возражать против будущего "события ликвидности, предложенного партнерами". В интервью после заседания совета директоров Eurazeo Мишель сказал Financial Times, что теперь он "удовлетворен тем, что достаточное количество партнеров поддерживает
