камера, обниматься из-за этого было неудобно. — Изабо? — Она взяла меня за плечи, отстранилась, ее карие глаза вгляделись в мое лицо. — Что происходит?! — воскликнула она, и на лице мелькнуло что-то вроде страха, а между бровей залегли две глубокие морщины.
— Скажи, ты рада?
Я не могла перестать улыбаться. Я нашла Серену. Точнее… Нейт ее нашел. Она выглядела так, будто месяц не спала нормально; на ней была грязная рубашка и такой же грязный голубой шарф, который я нечаянно стащила, сжав сестру в объятиях. Но все это было поправимо.
— Я не шучу! — Серена вцепилась мне в плечи. Голос исказила паника. — Тебе нельзя здесь быть!
Я растерянно моргнула. Одно дело предполагать, что сестру, возможно, расстроит мое вмешательство, и совсем другое — видеть это своими глазами.
— Но я приехала за тобой.
— Что ты сделала?
Ладно, допустим, она не расстроена, а взбешена.
За спиной Серены поднялся какой-то шум. Она оглянулась через плечо.
— Он со мной, — бросила она. — Это мой переводчик, — сообщила она кому-то из службы безопасности. Кажется, Уайту. Или Грею. Или Брауну? Я забыла, кто из них кто.
Оперативник, как их называл Нейт, опустил штурмовую винтовку и впустил в комнату человека с редкой бородкой. Тот поспешно подошел к Серене, удивленно перевел взгляд на меня и, видимо, узнал. Я не могла похвастаться тем же.
— Иззи, это Тадж Барех, мой переводчик, — представила нас Серена. — Тадж, это моя сестра, о которой я тебе рассказывала… та, что должна быть в Вашингтоне. — Она произнесла эти последние слова, делая акцент на каждом и неотрывно глядя на меня.
— Рад знакомству, — кивнул Тадж и жизнерадостно улыбнулся.
— Я тоже, — ответила я.
Ко мне подошел Нейт.
Глаза у Серены стали как блюдца; она вытаращилась на него, разинув рот.
— Вы что, издеваетесь? — выпалила она.
— Я тоже рад тебя видеть, Серена, — ответил Нейт, одной рукой придерживая винтовку на плече. — Меня и моих ребят не снимать.
— Я знаю правила. — Она прищурилась и опустила руки. — Поверить не могу, что ты позволил Иззи…
— Он мне ничего не позволял! — огрызнулась я и попятилась. — Уверяю тебя, если бы все было так, как он хотел, я бы улетела домой первым рейсом.
— Если бы все было так, как я хотел, ты бы вообще сюда не прилетала, — буркнул Нейт и повернулся к Серене. — Она вызвалась поехать вместо другого помощника сенатора. Я даже не знал, что она будет в стране, пока не увидел ее в аэропорту, иначе точно бы этому помешал, можешь не сомневаться.
— Ладно, идите вы оба к чертям. — Я сложила руки на груди. — Я взрослая женщина и принимаю самостоятельные решения! Кажется, вы оба этого не понимаете!
— Это плохое решение, Изабо! — Серена снова повысила голос. — Ты хоть понимаешь, как тут опасно?
— О чем ты говоришь? Сержант Кислая Мина меня даже за дверь комнаты не выпускает и повсюду следует по пятам! — Я кивнула на Нейта. — Да, я понимаю, как тут опасно. А ты? Я что-то не вижу рядом с тобой вооруженной охраны.
Тадж перевел взгляд с меня на Серену, потом на Нейта и склонил голову набок:
— Кажется, это дело семейное. Я… подожду в сторонке. — Он медленно попятился, но в пустой комнате отойти было некуда.
— Слушай, я, конечно рад, что кто-то согласен со мной насчет того, что Изабо не стоило приезжать в Афганистан, но… — начал Нейт.
— Зря ты думаешь, что я в чем-то с тобой согласна. — Серена прожгла его взглядом.
— …Нам надо в вертолет, — договорил он, не обращая внимания на едкое замечание сестры. — Нас ждут другие.
— Да, увози ее отсюда как можно скорее, — кивнула Серена.
— Отлично, пойдем, — бросила я и повернулась к выходу. — Закончим ругаться в посольстве.
— Минутку. Думаешь, я поеду с тобой? — спросила Серена, нагнала меня и взяла за локоть.
Я замерла и повернулась к ней. От страха сжалось нутро.
— А зачем, по-твоему, я приехала?
Гнев сестры растаял, но ему на смену пришла жалость, а это было не лучше.
— Иззи, я не могу уехать. У меня работа. Я не отработала свои полгода. Я должна пробыть здесь еще месяц.
— Но страна… — Я покачала головой.
— Страна рушится, — подхватил Нейт и подошел к нам. — Ее ждет полная разруха.
— Значит, я должна об этом написать, — ответила Серена с таким видом, будто дальнейший разговор бесполезен.
— Ты это не серьезно, — шепотом проговорила я.
— Серьезно. — Она поправила лямки рюкзака. — Я делаю то, что должна. Это самая длительная моя командировка. Я боролась за нее, и не собираюсь заканчивать ее раньше, потому что в стране становится опасно. Как мне потом смотреть людям в глаза?
Нейт склонил голову и прислушался к голосу в наушнике.
— В процессе, — рявкнул он профессиональным тоном, к которому я уже привыкла, и повернулся к Серене. — Серена, я понимаю тебя, но ты рискуешь жизнью. Тебе это прекрасно известно. И мне. Иззи тоже это понимает. За последние сутки пали три вилаята. Я уважаю твою преданность профессии, но ради сестры готов молить тебя сесть в этот вертолет.
Последние слова произнес уже не сержант Грин, а мой Нейт. Я посмотрела на него, и у меня сжалось сердце. Под кевларовым жилетом и кучей оружия скрывался тот самый человек, который успокаивал меня после кошмара сегодня утром. Тот же человек, что спас меня из самолета десять лет назад.
— Уважаешь мою преданность профессии? — Серена вздохнула. — А ты в курсе, что из-за твоей преданности профессии Иззи, собственно, и попала в администрацию сенатора Лорен? Ты планируешь уехать с задания пораньше?
Не может быть. Как она могла проболтаться? Я повернулась к Серене, но та не заметила, как я панически дергаю бровями, потому что смотрела на Нейта.
— Что? — спросил он.
Серена фыркнула:
— Ты правда решил, что она по чистому совпадению последние три года проработала у женщины, которая пытается добиться изменения в законодательстве и прекратить эту войну? Думаешь, она случайно уехала в Вашингтон после того, как ты…
Мускул на его щеке медленно задергался. Наши взгляды встретились.
Сердце ушло в пятки.
Черт. Я понимала, что этот закон никогда бы не приняли, что мы не продвинулись ни капли — не работаешь, а кирпичную стенку головой таранишь. Последние несколько лет я безуспешно боролась за окончание военного конфликта, который раз за разом отнимал у меня Нейта, и теперь Нейт об этом узнал.
В его голубых глазах мелькнули шок, неверие, отрицание и еще одна эмоция, которую было слишком опасно признавать и тем более называть. Сейчас Нейт смотрел на меня так, как смотрел до Нью-Йорка. Стена, за которой он прятался, рушилась.
— О черт. Ты думал, это совпадение? Ты правда не знал? — пробормотала Серена.
Я не могла отвести взгляд и не могла вымолвить ни слова. Ни подтвердить, ни опровергнуть суровую правду, которую Серена ему сообщила, раскрыв мою тайну всего парой слов. Все кевларовые жилеты в мире не уберегли бы мое сердце от глупого желания броситься ему на шею.
— Прости, Иззи, мне очень жаль, — тихо произнесла Серена.
Нейт заморгал и отвернулся.
— Знаю. Будем через пять, — сообщил он в рацию, а затем взглянул на Серену. — Давай договоримся так. Через пять минут Изабо должна быть в вертолете. Я очень надеюсь, что ты полетишь с нами.
Она судорожно сглотнула и взглянула на Таджа. Тот разговаривал с сержантом Уайтом или, может, Блэком.
— Даже если бы я хотела улететь — а я не хочу, — я не могу его бросить. Он еще не получил визу.
— А документы подавал? — спросила я. — Если больше вас здесь ничего не держит, я могу…
— Виза в процессе оформления. — Серена подошла ко мне и взяла мое лицо в ладони. — Помнишь, что я ответила, когда ты впервые попросила меня не отправляться в зону военных действий?
— Что, игнорируя обстоятельства, мы ничем не поможем людям, которые в этих обстоятельствах живут. — В горле застрял комок: сначала тело, а потом и сердце
