по улице бесконечной чередой тянутся вправо и влево; деревья от яблонь до каштанов у каждого двора. Правда, с освещением здесь гораздо лучше, да и дорога заасфальтирована, но это мелочи.
В окнах тетиного дома свет все еще горел.
– Приятно, когда ждут, – тихо произнес Антон и улыбнулся.
Свирель электрического звонка чуть слышно донеслась из глубин дома, через минуту щелкнул замок входной двери.
– Антон? – взволнованная тетя со всех ног подбежала к калитке. Достаточно громко, чтобы поднять на ноги всех соседских собак. У самой у нее собаки во дворе, похоже, не было.
– Да, это я.
– Где же ты так долго-то, а? Я изволновалась уже вся!!! Автобус сломался, аль заблудился в городе незнакомом? И почему Костик не с тобой? Я ж его тебя встречать отправила!
– Не было никого... – Антон решил, что не стоит упоминать о маламуте.
– Вот оболтус! Я же его просила, напоминала! Ох и всыплю ему, как увижу!
– Не стоит, я нормально добрался.
Тамара Алексеевна приходилась младшей сестрой его отцу. На фотографиях, которые хранились в семейных альбомах, она везде была смеющейся симпатичной девчушкой, даже на самых поздних. На последней, которую он смог найти, ей было всего двадцать пять, а сейчас его крепко прижимала к груди чуть располневшая пятидесятилетняя тетка.
Она видела его впервые в жизни.
– На отца похож...
Честно говоря, он и сам с трудом сдерживал слезы.
– Вы тоже... похожи на него, – ответил он, и сам наконец обнимая тетю за плечи.
– Я? На этого осла? Ну разве что самую малость... Ты лучше расскажи мне, как живешь, как учишься? Бабушка с дедушкой как поживают? Соседи наши как? – осыпая десятками вопросов, тетя Тамара уверенно потащила Антона в дом, который изнутри еще сильнее напомнил о семейном гнездышке далеко-далеко отсюда. Цвет обоев, ковры на полу и стенах, мебель, даже люстры под потолком – тетя Тамара неосознанно, а может, и нет вовсе, воссоздала в своем собственном доме атмосферу родительского. И сейчас, впервые принимая в нем кровного родственника, она занялась самой, что ни на есть, активной деятельностью:
– Устал, поди, с дороги... Сейчас я тебя накормлю! И постель уже готова. Вода горячая есть – ополоснешься перед сном.
Окруженный теплом и заботой, под крышей гостеприимного дома, Антон почувствовал, как его неодолимо клонит в сон, и даже теткин энтузиазм (кипиш, движуха, движняк?) не могли на это повлиять.
– Тетя Тамара, я лучше сразу спать...
– Хорошо-хорошо, родненький!!! Иди сюда, я тебе на диване постелила. Постой, а где вещи твои все? Что же ты, налегке приехал?
– Что нужно будет – завтра куплю, – отмахнулся он. И мысленно напомнил себе, что нельзя забывать о подарке тете. Купить его заранее не получилось...
– Вот молодежь нынче пошла! Ох... Ну хорошо, спи, родненький мой.
Тетя Тамара ушла, выключив свет и закрыв за собой дверь. Антон остался один в огромном зале, лежа под покрывалом на просторном диване. Как давно он в последний раз мог позволить себе вот так вот заночевать? Дня три назад. А казалось, что с тех пор прошла целая вечность... В самый последний момент мрачные воспоминания отбили все желание выспаться, но, как оказалось, ненадолго. Из соседней комнаты под дверь пробивалась тонкая полоска света – тетя ложиться спать так скоро не собиралась. С кухни доносился свист закипающего чайника, которого он не стал дожидаться.
– Как-то все сумбурно на самом деле получилось... – пробормотал Антон.
Перед тем, как сон как обычно внезапно заключил его в свои объятия, он успел уловить некую ускользающую от внимания странность, нечто, пронизывающее собой не только темную комнату, но и весь дом. Что-то было не так, но что именно? Глупо пытаться разобраться в этом, когда цепи усталости сковали тебя по рукам и ногам... Спать.
***
Снился лес. Забавно, но в настоящем лесу он не был ни разу, только в лесопосадках. Хотя нет, почему же! Или те заросли на склоне горы не считаются? Если и да, то лес тот был жиденьким совсем, просвечивающимся насквозь. А этот... Сейчас он был в настоящем дремучем лесу из сказки. Только чем он был занят? Смотрел, как довольно крупный и донельзя лохматый щенок увлеченно откапывал что-то у корней дерева. Он продвинулся уже достаточно глубоко, и теперь из ямы торчали только полусогнутые задние лапы и серый растрепанный хвост. Горсти земли вылетали в размеренном, уверенном ритме.
– Что ты там раскапываешь, дружок? – ласково спросил Антон, приближаясь к занятому делом щенку.
Порыв ледяного ветра, сверху снова осыпало снегом. Тяжело рыть промерзшую землю, когда он, мелкий и колючий, все время старается завалить собой плоды твоего труда. Плохой снег. Взрослым псам хорошо – у них крепкие, широкие лапы, ими удобно рыть. А у него уже кровь из-под когтей сочится, и подушечки все изрезал. Еще эти корни. Какие же они толстые, жесткие! Приходится грызть зубами. Но ничего, он все равно своего добьется, теплое мясо уже рядом. Еще немного, и он полностью раскопает эту треклятую нору, в конце которой спокойно спит вкусный грызун...
И он снова он - Антон. Стоит по колено в снегу и смотрит, как упорный щенок продолжает свою земляную охоту. Кто бы не спал там, в глубине, у корней дерева, быть ему скоро обедом.
Сухая ветка хрустнула совсем рядом, и Антон обернулся на звук.
Сухая ветка хрустнула где-то за спиной, слишком близко. Быстрее, вылезти из ямы и посмотреть!
– Малыш, беги! – в страхе крикнул Антон. Безобразный великан с бугристой зеленой кожей занес над ничего не подозревающим щенком свою шипастую дубину.
Опасность! Опасность! Враг!
Выпрыгнуть из ямы – дубина чудовища ударила по ней спустя мгновение, разбросав в стороны крупные комья земли. Зарычать на него. Он очень большой, в два раза выше человека. Медвежья шкура обернута вокруг бедер, все остальное тело, костлявое и жилистое, не прикрыто ничем, кроме разве что ожерелья из зубов на кривой шее. Маленькие впалые глаза горят злобой, с длинных кривых клыков, торчащих во все стороны, капает слюна. И вонь, нестерпимая вонь.
– Беги, малыш!
Подпрыгнуть – чудовище ударило не сверху вниз, а сбоку и над самой землей, цепляя шипастой дубиной снег. Слишком сильно оттолкнулся! Туловище перекрутило в воздухе, не смог приземлиться на лапы, но снег мягкий, не больно. Сейчас ударит снова. Бежать.
Антон бежал быстро как мог, но ноги вязли в предательском снегу. Дышать тяжело, зимняя одежда слишком тяжелая и неудобная. А монстр догонял, размахивая дубиной на бегу. Вот он зацепил ей одно не особо толстое дерево – оно рухнуло, переломленное словно тросточка. Он не должен его догнать, однозначно.
Земля резко
