батареям от соседей, которые явно проснулись от таких страстных сцен.
Потом утробный, дикий рев мужчины… Он стонал, как будто ранили животное…
Почему секс других людей со стороны всегда слышится как что-то не очень приятное?
Я, если честно, не помню, чтобы мой мужчина звучал во время секса так по-звериному. Я вообще его плохо помню, вернее, усердно пытаюсь себя это доказать…
За стеной звуки, шорохи, шлепки босых ног по полу, устланному линолеумом.
— Когда увидимся снова? — томным голосом поинтересовалась сестра.
— Последний раз было, отвечаю, — приглушенно прозвучал ответ мужчины.
— Ммм… Последний раз, говоришь? Вчера на стоянке я у тебя последний раз брала, сегодня у нас снова был последний секс, — мурлыкнула. — А если так?
— Хватит передо мной ноги раздвигать! Вот, держи. И помалкивай, что было…
Я не особо хотела прислушиваться к тому, что происходило за стеной, но голос мужчины заставил меня проявить любопытство.
Я даже встала и подошла к двери, приоткрыла ее, увидев, как по коридору к входной двери вышагивал, натягивая брюки…
Руслан Гамзатович.
У меня от удивления чуть глаза не выпали из глазниц. Я кого угодно могла подозревать, но, чтобы хозяин магазина, где я работала, занимался сексом с моей сестрой?!
Да он же…
У меня от возмущения слова в глотке застряли. Тем временем Руслан Гамзатович обулся, схватил короткое пальто с вешалки и вышел.
Дверь хлопнула.
Следом из спальни неторопливо вышла младшая сестра.
— Даша! — позвала я, собравшись с мыслями. — Как ты это объяснишь?!
Она вздрогнула от неожиданности и обернулась, захлопала ресницами. Густые, длинные, изогнутые кверху. Ее ресницы от природы никогда такими не были…
Снова сделала наращивание, что ли?
Халат был наброшен на голое тело Даши, на груди красовались мощные следы укусов и алые, свежие засосы.
— Настя?! Ты дома? Я думала, что ты на работу ушла! Мама говорила, что ты перекусишь и поедешь обратно в магаз.
— Я не поехала, сил не было. Упала и уснула, а ты… Ты кувыркаешься с хозяином магазина! Даша!
Она сердито запахнула халат и закрыла дверь на замки.
— Слушай, я уже взрослая! Не читай мне нотации.
— Ему сорок семь, у него жена и трое детей! — всплеснула руками.
— Ну и что? Я же в его семью не лезу… Мы просто классно проводим время, — закатила глаза.
— У нас в квартире? Других мест не нашлось?
— Просто все вышло случайно, Руслан помог мне донести до квартиры пакет с продуктами. Я сама не понимаю, как мы в постели оказались.
— Пакет с продуктами? И какой же? В упор не вижу!
— Ой, ну что ты пристала? Маме пожалуешься? Иди жалуйся… Просто завидуешь, что Руслан на тебя не обратил внимание, а меня заметил! Кому нужно скучная тридцатилетка с ребенком от другого мужика! — усмехнулась сестра.
Я промолчала.
Говорили, если тебя ударили по одной щеке, подставь вторую.
Пожалуй, я так и делала.
Я так всегда и делала, жила, как подсказывала совесть, мама, воспитание, общество, обстоятельства…
Жила или выживала?
Выгребала каждый божий день, отталкиваясь от самого дна, тащила за нескольких — за себя, за дочурку, за маму, которая трудилась за копейки, за сестру, которая так и не смогла закончить колледж и прыгала с одного места работы на другое.
Пожалуй, я устала делать так, как надо, и неожиданно для себя влепила сестре.
Звонко.
Хлестко.
По щеке влепила!
Так сильно, что у меня ладонь заалела и разом возникло горячее, сильное жжение. Жар мгновенно пополз от ладони, к кисти, выше, к локтю.
Жжение проникло под кожу, впилось по капле в кровь, и та, подпитываемая сильным всплеском, понеслась по венам на большой скорости.
— Аааа! — всхлипнула сестра.
Ее голова назад откинулась, волосы взметнулись вверх.
Она отшатнулась, схватилась за щеку и с возмущением посмотрела на себя. В ее глазах стояли слезы обиды и непонимания.
— За что? — спросила тихо, а потом завыла. — Да за что?! За правду?
— За все, — глухо ответила. — Не мели своим языком чушь!
— Но я же… права, — пискнула она и попятилась, не сводя с меня пристального взгляда.
Глаза сверкали, по щекам заструились слезы. Сестра всхлипывала и громко шмыгала носом, из-под него потекло.
— Иди вымойся, Даш. От тебя мужиком несет! — сказала я.
Сестра все еще обиженно моргала наращенными ресничками.
Меня внезапно проняло злостью: вот же дурочка, а! Дурочка!
Я на ее учебу два с лишним года платила, а до этого откладывала каждую копеечку, желая, чтобы она отучилась, получила профессию, чтобы не барахталась в этом болоте небольшого провинциального городка, как я. Или чтобы, если вдруг она хотела бы остаться, ее жизнь сложилась иначе. Лучше, чем моя, легче.
А она — что?
Учебу бросила…
Ладно, пусть бросила, если бы нашла занятие по душе, хоть чем-то помогала семье, нам с мамой и Янкой.
Но что в итоге?
Сестра болталась с места на место, порхала, «искала занятие по душе», как она сама говорила.
Я со счета уже сбилась, сколько всяких этих занятий она перебрала, сколько начатых и брошенных курсов — и онлайн, и в реале.
И ни-че-го!
Ничего, абсолютно!
Я билась, как рыба об лед, тянула лямку за всю семью, а эта лентяйка и пальцем о палец ударить не хотела, чтобы помочь нам.
Даже сегодня!
Та ситуация, что случилась сейчас — кошмарная авария, нужны деньги, нужна банальная помощь!
И что — сестра?
Ладно, не буду лезть в ее кошелек с личными расходами. Тратится на салоны? Черт с ней, пусть тратится!
Но могла бы прийти и посидеть у Янки…
Ведь маме завтра на работу, она до сих пор в котельной на ТЭЦ трудится. Там такие сложные условия работы, а платят — сущие копейки!
— Что ты стоишь? — прикрикнула я. — Бессовестная! Говорю, вымойся живее! И чтобы завтра я не видела, как ты страдаешь от безделья! Надоело!
— А я вообще из дома… Уйдууууу! — бросилась с ревом в мою сторону.
Я не ожидала такого броска.
Все произошло так быстро.
Неожиданно.
Вот она ревет, вот ее перекошенное лицо так близко от моего.
Вот толчок ладонями в грудь, и я лечу, лечу…
Взмываю вверх, на миг ловлю состояние невесомости — сладкое, щемящее, острое.
Ловлю этот небывалый миг только для того, чтобы упасть.
Острая боль, чернильная темнота перед глазами…
