— Думаю, Оскар был бы доволен использовать тебя в качестве мишени, — предположил Хаэль, поднимаясь на ноги.
Его рыжий ирокез был идеально уложен в гребень на макушке, по бокам волосы были сбриты. На внешней стороне шеи была одна единственная татуировка, череп и скрещенные кости, напоминающие мне изображение на чашечке моего бикини.
Я улыбнулась.
— Пока предложение двустороннее и я могу пнуть его по яйцам, то мне нормально, — выдохнула я, когда Хаэль поднял голову, его медовые глаза немного смягчились, прежде чем он отвернулся. — Что насчет тебя? — спросила, пытаясь снова привлечь его внимание.
Мне нравилось то, что я чувствовала, когда он смотрел на меня, словно могла залезть в его камаро и прокатиться по шоссе с опущенными стеклами и никогда не оглядываться.
Свобода.
Вот какой был вкус Хаэля, и я жаждала еще кусочка.
— Что насчет меня? — ответил, сверкая самодовольный улыбкой. — Что я хочу от девушки Хавок? — он положил руки на капот, а затем запрыгнул на него, скользнув выше, а затем бросил ботинки на тротуар передо мной. Хаэль уперся локтями в колени, одной рукой придерживая подбородок. — Ты знаешь, чего я хочу, Бернадетт Блэкберд. Я был неравнодушен к тебе с тех пор, как мы вместе были бездомными.
— Не играй со мной, Хаэль Харбин, — сказала, снова скрещивая руки и делая маленький шаг назад. Он поймал меня, схватив за концы ремня халата, и притянул немного ближе. — Тебе за многое надо ответить.
— Разве? — его голос отдавался эхом, и я одарила его взглядом.
— Разве ты не помнишь, как снял с меня платье для выпускного вечера и отдал мерзавке Кали Роуз-Кеннеди? — съязвила, кладя руку на бедро. Это движение еще больше раскрыло халат. — Или как насчет того раза, когда я застукала тебя с одной из блондинок, учительницей по математике?
Хаэль уставился так, словно я на мгновение сошла с ума, а затем, задумавшись, поднял взгляд к потолку.
— Учитель математики? — спросил он, но я лишь прищурила глаза.
— Я знаю, что видела: тебя и какую-то блондинку из преподавателей с размазанной помадой и спутанными волосами. Не пытайся сказать мне, что происходящее в классе было невинной шалостью.
Хаэль снова переключил свое внимание на меня, а затем бесчестно ухмыльнулся, от него так и веяло наглостью.
— О, птичка, — рассмеялся, качая головой. — Ты все неправильно поняла. Не знаю, о чем ты говоришь, но позволь мне объяснить.
— Пожалуйста, Харбин, давай. Я жду.
Хаэль притянул меня еще ближе, и я просто знала, что если Вик зайдет, то у нас будут проблемы. Не думаю, что Хаэль смирился бы с тем, что его второй раз выдворяют из комнаты, а я правда не могла вынести то, что Хавок разлетался на кусочки из-за меня. Конечно, осознавала, что ничто из этого не было бы моей ошибкой, — нелепо обвинять девушку за действия кучки парней — но, тем не менее, последствия были бы отвратительными.
— Не стану врать и говорить, что никогда не трахал учителя, Блэкберд. Но те, что в школе Прескотт просто…не в моем вкусе. То, о чем ты говоришь, был тот раз, когда я поймал мисс Адди, трахающуюся с другой блондинистой учительницей математики миссис Дейс. Ты просто увидела, как я шантажировал мисс Адди, вот и все, — Хаэль постучал пальцами по моему подбородку и ухмыльнулся. — Так что веселее, птичка. Никакого вреда не нанесено.
— О, извини. Ты всего лишь шантажировал преподавателя? Действительно, прости меня за то, что подумала о чем-то грязном, — Хаэль положил руки мне на бедра, а я не остановила его, хоть и понимала, что мы заходили на опасную территорию. Я, Хаэль и пустой капот машины…Ах. Хотелось посмотреть, насколько хорошо работают эти амортизаторы. Смогла бы Феррари справится с нашим особым видом лежачих полицейских и ям?
Мм.
Мы не могли довести дело до конца и узнать на практике.
Виктор должен был сам прийти к этому решению. Он должен знать, что сделал финальный выбор. Он должен выбрать Хавок. Иначе это никогда не сработает.
— Какие-то еще обжигающие вопросы, на которые я могу ответить, чтобы успокоить твою усталую душу? — спросил он, впиваясь большими пальцами в мой таз и заставляя меня прикусить губу, чтобы сдержать стон.
Веки закрылись, и мне стоило больших усилий не наброситься на него. Когда почувствовала дыхание Хаэля у моего обнаженного живота, я почти потеряла самообладание.
— Ты на самом деле пытался убить Найла ради меня? — спросила, и он замер. Энергия в комнате переменилась, и я открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Хаэль отпрянул назад, его облик превратился в нечто совершенно иное. Я прикоснулась руками к обеим сторонам его лица, любя то, что он снова был гладко выбрит и пах кокосами. Видимо засранец любит мыть голову конкретным шампунем и кондиционером. Нужно поддерживать ирокез, сказал он, указывая на свои волосы. Каков засранец. — Я не телепат, Хаэль. Не знаю, о чем ты думаешь, что ты сделал, где ты был.
Хаэль внезапно поднялся, хватая меня за руку и ведя к пассажирской двери. Он открыл ее, несмотря на мои постоянные жалобы о рыцарских подвигах, и я залезла внутрь. Как отказать этой темной энергии, завладевшей его красивыми чертами лица? Кроме того, я никогда не сидела в такой роскошной машине. Это сбивало с толку.
— Куда мы едем? — спросила, но Хаэль лишь захлопнул за мной дверь, а затем побежал к двери, ведущей в дом. Он распахнул ее, прокричал что-то внутрь, а затем нажал на кнопку, открывающую гараж. Нас встречало море, сверкающее голубыми волнами, и на удивление, ясное небо. Все еще было чертовски холодно, но хотя бы вид был милый. — Что ты только что сказал? — добавила я, когда Хаэль залез и завел мотор.
При звуке удовлетворительного рычания он положил предплечье на руль и прислонился лбом к своим татуировкам.
— Я кончу в джинсы, Бернадетт. Ты слышала это? Не так красиво, как тот фирменный вопль, который издают модели машин прошлых лет, но пойдет. Не плохо для турбинного двигателя, не так ли?
— С таким же успехом ты можешь говорить со мной на французском, — ответила, желая всем своим сердцем, чтобы он это
