не причислял себя к физиократической школе, но его деньги и перо были главной поддержкой журнала Дю Пона, Éphémérides.
Тем временем (1751) его ум и манеры привели его в салоны госпожи Жоффрен, госпожи де Граффиньи, госпожи дю Деффан и госпожи де Леспинасс. Там он познакомился с д'Алембером, Дидро, Гельвецием, д'Ольбахом и Гриммом. Одним из первых результатов этих контактов стала публикация (1753) двух "Лет о толерантности". В "Энциклопедию" Дидро он включил статьи о существовании, этимологии, ярмарках и рынках, но когда это предприятие было осуждено правительством, он отказался от участия. Путешествуя по Швейцарии и Франции, он посетил Вольтера (1760), положив начало дружбе, которая продлилась до смерти Вольтера. Мудрец из Ферни писал д'Алемберу: "Вряд ли я когда-либо видел человека более милого и более информированного".52 Философы считали его своим и надеялись через него повлиять на короля.
В 1766 году он написал для двух китайских студентов, которые собирались вернуться в Китай, стостраничный конспект по экономике - Reflexions sur la formation et la distribution des richesses. Опубликованный в "Эфемеридах" (1769-70), он получил признание как одно из самых кратких и убедительных изложений физиократической теории. Земля, утверждал Тюрго, является единственным источником богатства; все классы, кроме земледельцев, живут за счет излишков, которые те производят сверх своих потребностей; эти излишки составляют "фонд заработной платы", из которого можно платить ремесленникам. Здесь следует ранняя формулировка того, что стало известно как "железный закон заработной платы":
Заработная плата рабочего ограничивается его средствами к существованию конкуренцией между рабочими. ... Простой рабочий, у которого есть только его руки и его промышленность, не имеет ничего, кроме того, что ему удается продать свой труд другим. ... Работодатель платит ему так мало, как только может; и поскольку у него есть выбор среди большого числа рабочих, он предпочитает того, кто работает за наименьшую плату. Поэтому рабочие вынуждены снижать цену, конкурируя друг с другом. В любом виде труда не может не случиться, а на самом деле так и происходит, что заработная плата рабочего ограничивается тем, что необходимо для его существования.53
Далее Тюрго подчеркнул важность капитала. Кто-то за счет своих сбережений должен предоставить инструменты и материалы для производства, прежде чем нанять рабочего, и он должен содержать рабочих до тех пор, пока продажа продукции не пополнит его капитал. Поскольку предприятие никогда не может быть уверено в успехе, прибыль должна уравновешивать риск потери капитала. "Именно это непрерывное продвижение и возвращение капитала составляет... денежное обращение, то полезное и плодотворное обращение, которое дает жизнь всем трудам общества, ... и с большим основанием сравнивается с циркуляцией крови в животном организме".54 В эту циркуляцию нельзя вмешиваться; прибыли и проценты, как и заработная плата, должны достигать своего естественного уровня в соответствии с предложением и спросом. Капиталисты, фабриканты, купцы и рабочие должны быть свободны от налогов; они должны ложиться только на землевладельцев, которые будут возмещать себе убытки, взимая большую плату за свои продукты. Не должно быть никаких пошлин на перевозку или продажу любых предметов потребления.
В этих "Рефлексиях" Тюрго заложил теоретическую основу капитализма XIX века - до эффективной организации труда. Один из самых добрых и честных людей своего времени не видел для рабочих лучшего будущего, чем прожиточный минимум. Однако этот же человек стал преданным государственным служащим. В августе 1761 года он был назначен интендантом - королевским надзирателем за женералитетом Лиможа, одного из беднейших регионов Франции. По его подсчетам, от сорока восьми до пятидесяти процентов дохода с этих земель уходило на налоги государству и десятину церкви. Местные крестьяне были угрюмыми, дворяне - неотесанными. "Я имею несчастье, - писал он Вольтеру, - быть интендантом. Я говорю "несчастье", потому что в наш век ссор и пререканий счастье есть только в философской жизни среди своих книг и друзей". Вольтер ответил: "Вы завоюете сердца и кошельки лимузенцев... Я считаю, что интендант - единственный человек, который может быть полезен. Разве он не может отремонтировать дороги, возделать поля, осушить болота, разве он не может поощрять мануфактуры?"
Тюрго сделал все это. В течение тринадцати лет он ревностно трудился в Лиможе, завоевав расположение народа и неприязнь дворянства. Он неоднократно обращался в Государственный совет с просьбой снизить ставку налога. Он улучшил распределение налогов, устранил несправедливость, организовал государственную службу, освободил торговлю зерном и построил 450 миль дорог; они были частью общенациональной программы дорожного строительства (начатой французским правительством в 1732 году), которой мы обязаны прекрасными, затененными деревьями шоссе Франции сегодня. До Турго дороги строились на корвете - принудительном и неоплачиваемом труде крестьянства; он отменил корвет в Лиможе и оплатил труд общим налогом на всех мирян. Он убедил жителей выращивать картофель в качестве пищи для людей, а не только для животных. Его энергичные меры по оказанию помощи во время голода 1768-72 годов вызвали всеобщее восхищение.
20 июля 1774 года новый король пригласил его войти в состав центрального правительства. Вся Франция ликовала и смотрела на него как на человека, который спасет разваливающееся государство.
V. КОММУНИСТЫ
Пока физиократы закладывали теоретические основы капитализма, Морелли, Мабли и Лингет излагали идеи социализма и коммунизма. Отказавшись от надежд на рай, образованные классы утешали себя земными заменителями: обеспеченные люди, игнорируя религиозные запреты, предавались богатству и власти, женщинам, вину и искусству; простолюдины находили утешение в видениях утопии, в которой блага земли будут поровну делиться между простыми и умными, слабыми и сильными.
В XVIII веке не существовало социалистического движения, не было такой определенной группы, как левеллеры в кромвелевской Англии или коммунистические иезуиты Парагвая; были лишь отдельные люди, то тут, то там присоединявшие свои голоса к нарастающему крику, который в "Гракхе" Бабефа стал фактором Французской революции. Вспомним, что скептик-священник Жан Меслиер в своем "Завещании" 1733 года ратовал за коммунистическое общество, в котором национальный продукт будет делиться поровну, а мужчины и женщины будут спариваться и расходиться по своему усмотрению; при этом, по его мнению, будет полезно убить несколько королей55.55 За семь лет до появления этой прокламации в печати Руссо в своем втором "Рассуждении" (1755) осудил частную собственность как источник всех зол цивилизации; но даже в этой вспышке он отказался от какой-либо социалистической программы, и к 1762 году герои его книг были хорошо оснащены собственностью.
В том же году вместе с "Рассуждением о происхождении неравенства" Руссо появился "Кодекс природы" малоизвестного радикала, о котором, кроме его книг, мы почти ничего не знаем, кроме его фамилии - Морелли. Мы не должны путать его с Андре Морелле, которого мы
