уезжать. Выходить из спальни не хочу, — бормочет Платон, оставляя влажную дорожку от уголка рта к шее.
— Давай уже закроем вопрос с истерикой моей мамы, — вздыхает Вера. — А потом я вся твоя.
— Ты и сейчас вся моя, — возражает Платон.
Вера запрокидывает голову, когда Платон едва ощутимо сгребает волосы в кулак и слегка тянет.
Вера зависает, тонет в потемневшем взоре. Он обжигает ее. Полыхает такой сносящей с ног страстью, что у Веры перехватывает дыхание.
— Моя же? — шепчет Платон, едва касаясь ее губ своими.
— Твоя…, — улыбается Вера.
В сердце у девушки настоящий шторм. Хочется вопить в голос, смеется, плакать от счастья и от тех эмоций, что разрывают ее на крохотные искорки.
Жадный, но непозволительно короткий поцелуй, подтверждает ее слова.
— Беги в душ, девочка, — нехотя опускает руки Платон и отступает на шаг.
Вера кивает. Ее волосы рассыпаются по плечам. А рубашка уже не скрывает бедер. И трусики хоть выжимай.
— Вер, постарайся не сверкать попой перед моим братом, — раздается приглушенное за спиной, когда Вера уже перешагивает порог ванной комнаты.
— Ревнуешь? — осторожно интересуется девушка. Бросает взгляд в большое зеркало. По сути, мужская рубашка скрывает все ее тело плотной тканью, почти до колен.
— Зверски, — после недолгой паузы кивает Платон.
— Не стоит, любимый. Я только твоя, — улыбается Вера и тут же закрывает двери на замок.
По ту сторону слышится странный грохот, а после короткий стук в дверь:
— Солнышко, открой, а?
— Мне нужно привести себя в порядок, — фырчит Вера и включает воду в душевой кабине.
— К черту все! Через неделю летим в отпуск!
Вера негромко смеется. Да, она счастлива. Она уже привыкла и не может жить без диктаторских замашек своего любимого мужчины.
***
Когда Вера выходит из ванной, завернутая в огромное полотенце, ее ждет сюрприз.
Платон все еще в той же футболке и домашних брюках. Невероятно милый с взъерошенными волосами.
Увидев девушку, Пахомов убирает телефон на столик и наблюдает за тем, как Вера идет через комнату к гардеробной.
— Можно тебя на минутку? — спрашивает мужчина.
— Давай я сначала оденусь, — предлагает Вера.
— Была б моя воля, ты вообще не одевалась, — бормочет Платон и встает с дивана.
Вера все-таки прислушивается к просьбе любимого и подходит ближе. Платон тут же перехватывает ее ладонь и подносит к своим губам.
— Примерь, кажется, я напутал с размером, — недовольно ворчит Пахомов и свободной рукой протягивает Вере бархатный футляр.
Вера точно завороженная смотрит на кольцо. Оно кажется ей нереальным, сказочным. Будто стоит прикоснуться, и оно исчезнет. Но кольцо здесь, перед ее глазами, переливается блеском в свете солнечных лучей, что льются через огромное окно.
— Ты сумасшедший, Платон, — шепчет Вера. — Как я это носить буду? Оно же стоит, как …
— Малышка, надевай, — улыбается Платон.
Вера видит, как дрожат ее руки. Но кольцо плавно, точно влитое, садится на ее палец.
— Ну вот, мы теперь официально помолвлены, так? — самодовольно заявляет Пахомов.
— Выходит, так, — все еще немного зависая в эйфории, шепчет Вера. — Ты сумасшедший.
— Мы оба, — пожимает плечом Платон и стискивает ее за плечи, а щекой Вера уже прижимается к мужской груди, — Вера, повтори, что ты сказала вот, десять минут назад. Мне очень надо услышать.
Вера с трудом сдерживает ехидство. И пусть ей хочется помучить Платона. Просто из вредности подразнить его. Но не в этом случае. Потому что между ними все серьезно.
— Что именно? То, что ты мой любимый мужчина? — Вера, запрокинув голову, смотрит в лицо Платону. — Я думала, ты давно это знаешь.
Платон поглаживает большим пальцем щеку Веры, эти прикосновения приносят тепло и уверенность в том, что между ними все происходит правильно.
— Вер, я тебя люблю, — вместо ответа бормочет Платон.
Вера тянется к мужским губам. Ей пока сложно обличать свои чувства и эмоции в слова. Но она счастлива. Невероятно сильно счастлива.
***
Вера и Платон, держась за руки, выходят из спальни и спускаются вниз по лестнице. У Шустер такое чувство, будто она на своем месте. Именно на своем. С нужным и правильным человеком, рядом с которым ничего не страшно.
«Как за каменной стеной» — это те самые слова, которые приходят Вере на ум.
— Что? — вскидывает бровь Пахомов, когда Вера, повернув голову, рассматривает мужчину. — Прекращай, малышка, иначе я плюну на все и утащу тебя наверх.
Вера знает, что это не просто угроза. Платон обязательно так и сделает. Потому не без усилия отворачивается.
Окна холла выходят с видом на ворота, потому Вера замечает, как на территорию въезжает автомобиль.
— Это кто? — интересуется Вера и тут же сама отвечает на свой вопрос: — Папа? Что он здесь делает???
— Сейчас узнаем, — озабоченно произносит Платон.
Пахомов ведет Веру к входной двери. Распахивает ее.
Вера удивленно наблюдает за тем, как к машине спешит мама. Отец выходит из салона, водитель придерживает для него дверцу.
— Шустер! Ненавижу тебя! И дружка твоего! Ты знаешь, что он натворил? Знаешь, что он мою девочку совратил?! Ты совсем не интересуешься жизнью дочери, да? — голос мамы выше обычного. Вера не знает, как реагировать. Но она рада видеть отца. Значит, ему действительно лучше.
— Заткнись, Клара! — громогласно рявкает отец и перехватывает жену за локоть, чтобы утащить в дом.
— Руки не распускай! — шипит мама. — Я упеку твоего дружка в тюрьму. Ясно?!
— Завязывай с концертом, дорогуша, — усмехается отец. — Вера уже совершеннолетняя. Не вздумай лезть в ее жизнь.
— Боги, Шустер! Да ты себя слышишь? Это ведь Пахомов! Он ведь ни одной юбки не пропускает! Сколько фоток в сети? Ты видел? Он же трахает все, что в юбке!
— Не все, — усмехается отец, покачав головой. Он останавливается, смотрит на мать с высоты своего роста, скрестив руки на груди: — Это тебя волнует, не так ли? Он отказался от твоего предложения. А выбрал дочь. Тебя это задело?
— Это бред! — шипит мама.
Вера понимает, что родители слишком увлечены скандалом, потому и не видят, что у сцены появились новые зрители.
— Это правда, Клара, — усмехается отец. — Ты хотела нырнуть в койку к
